на три цясика.

А тут поплыл Добрыня на крут бережок,

90. Выходил тут Добрыня на крут бережок,

Да пошол он ко платью фсё ко цветному.

Не дошол он до плать(и)ця до чветного,

Увидал он сибе в ношу сер-горючь камень.

Он хватал где-ка етот сер-горючь камень —

95. Он мётал ёго в Змеища троёглавого;

Он отшып у Змеища фсе три головы,

Он три головы отшип у ей — три хобота.

Он и сам говорил да таково слово:

«А святы оцьци писали, те не прописалисе:

100. А сказали: “От Добрыни змеи смерть прыдёт!” —

А тепере ну от Добрынюшки змеи смерть прышла!»

А веть тут где Змеищу и славы поют,

103. А славы-ти поют — да старину скажут.

371. Отьезд Добрыни и неудавшаяся женитьба Алеши Поповича

А во стольном было городи во Киеви

А тут жыл-был Добрынюшка Микитиц млад.

А т(ут) он задумал где ехать во чисто полё,

Он веть стал просить у маменьки благословленьиця:

5. «Уш ты ой еси, маменька родимая,

Ты чесна вдова Омельфа Тимофеёвна!

Уш ты дай мне-ка, маменька, благословленьицо

Мне-ка съездить добру молоцьцю во чисто полё».

А даёт ёму маменька благословлень(и)цё.

10. А тут стал где Добрынюшка снарежатисе,

Поскоре того Никитиц стал сподоблятисе;

Он и стал своей жоны ноньче наказывать,

Он наказыват ей, крепко наговарыват:

«Ты жыви, жона Настасея, первы пять лет,

15. А жыви, жона Настасея, фторы пять лет,

А жыви, жона Настасея, третъи пять лет;

А пройдёт тому времени пятнаццэть лет,

А не будёт как Добрынюшки ис чиста поля, —

А ты тогда хоть, Настасея, вдовой жыви,

20. Хоть вдовой жыви, Настасея, хош замуш поди;

Хош за князя ты поди, хош за боярина,

За купьця хоть ты поди гостя торгового,

Хош за руського за сильнёго богатыря, —

А не ходи ты за Олёшу сына Поповича,

25. За Добрынина большого неприятеля!»

А тут поехал Добрынюшка во чисто полё.

А много-мало тому времени минуицьсе,

А жывёт жона Настасея тут первы пять лет,

А жыла жона Настасея фторы пять лет,

30. Прожыла жона Настасея третьи пять лет,

А как выступило летичько на шошнаццато, —

А как нет фсё Добрыни ис чиста поля,

На Настасеи сватовья стали сватацьсе;

Стали сватацьсе на ей веть князи-бояра,

35. Уш как те же купчи-гости торговые,

А ишше руськия сильния богатыри.

А не йдёт она за князя, за боярына,

А не йдёт и за купьця-гостя торгового

А за руського сильнёго богатыря.

40. А стал свататьсе Олёша сын Поповичь-от.

А не йдёт она за Олёшу и за Поповичя.

Приневаливат ей богоданна-та родна матушка

А чесна вдова Омельфа Тимофеёвна.

А во ту где-ка пору и во то время

45. По тому где-ка городу-ту Киеву

А проехал тут старой казак Илья Муромець.

Он ехал старой казак ис чиста поля,

Он и сам говорил, стары, таково слово:

«Уш я видял во поли чюдо чюдноё,

50. Чюдо чюдноё я видял, диво дивноё,

Диво дивноё я видял, тело белоё,

Тело белоё я видял молодечькоё,

Тело молода Добрыни сына Микитичя;

Уш как ро́том у Добрынюшки трава росла,

55. А глазами у Добрынюшки чветы чьвели!»

А во те поре Настасья-лебедь белая

А пошла где она нонь во замужесьво

За того она Олёшу сына Поповича.

А сёгодни-не (так) у их да, верно, свадьбы быть;

60. А ушли они топерице ко Божьей черкви,

А прымать они пошли ноньче Божьей закон.

А во ту где-ка пору и в то время

По тому где-ка городу-ту Киеву

А по той же по улочьки шырокое

65. А идёт тут калика перехожая

Она прямо г Добрынюшки на шырокой двор.

Проходя идёт калика на красно крыльцо,

Проходя идёт калика по новым сеням,

Проходя идёт калика в нову горницю;

70. Говорила тут калика таково слово:

«Уш ты здрастуй, Добрынина родна маменька

А чесна вдова Омельфа ты Тимофеёвна!

У вас ’де же Добрынина молода жона

А веть та где Настасья-лебедь белая?

75. А ф пиры ушла але беседушки?

Але она ушла нонь во замужесьво?

Але ей топе́ре в жывоти́ нету?..»

Говорит тут Добрынина родна маменька

А чесна вдова Омельфа Тимофеёвна:

80. «Уш ты ой еси, калика перехожая!

А как та где Добрынина молода жона

А ушла она где ноньче во замужество

За того она Олёшу сына Поповича;

А ушли они топере ко Божьей церкви,

85. Ко Божьей черкви, к Олёши на шырокой двор!»

Говорит тут калика перехожая:

«Уш ты ой еси, Добрынина родна маменька,

Ты чесна вдова Омельфа Тимофеёвна!

Уш ты дай мне Добрынина платья цветного

90. А сходить мне к Олёшеньки на свадёпку!»

А на то где Омельфа-та ослушалась,

Не выносит калики платья цветного;

А сама говорит да таково слово:

«Уш ты ой еси, калика перехожая!

95. У Олёшеньки свадьба идёт строгая:

У ворот у Олёши прыворотники,

У дверей у Олёшеньки прыдверники, —

Не пропустят калики на шырокой двор!»

Говорыт тут калика-та во фторой рас:

100. «Уш ты ой еси, Добрынина родна матушка,

Ты чесна вдова Омельфа Тимофеёвна!

Уш ты дай мне Добрынина платья цветного,

Не хорошого мне платья, — хош дай по-среднёму!»

А на то где Омельфа не ослушалась,

105. Выносила ёму да платья цветного.

Да брала тут калика платьё чьветноё,

Надевала калика платьё чьветноё;

Одеват тут калика, приговарыват:

«А замолода платьицё завожоно,

110. А на старость верно — платьё прыгодилосе!»

Э говорыт тут калика таково слово:

«Уш ты ой еси, Добрынина родна маменька

А чесна вдова Омельфа ты Тимофеёвна!