таково слово:

300. «А передни-ти колёса те веть конь тенёт,

Уш как задьни колёса пощо чорт несёт?»

Говорит тут чяричя Соломадина:

«Уш ты ой еси, Василей сын Окуловичь!

Ты казни-тко Соломану буйну голову:

305. А Соломан-чярь Давыдовичь хитёр-мудёр, —

Розорит-попленит фсю Золоту Ёрду!»

Говорит тут Василей сын Окуловичь:

«А теперече Соломан-от у нас в руках!»

Привёзли ёго ко рели превысокое,

310. Уш как брали Соломана за белы руки

А снимали со корэты приу<о>громное,

Повели ёго на рель да привысокую.

А ступил тут Соломан на первой ступень,

Говорил тут Соломан таково слово:

315. «Уш ты ой еси, Василей сын Окуловичь!

Ты позволь мне взыграть ф турьей рок во первой рас:

У мня есь за горами за высокима,

У мня есь за ручьями за прегрубыма,

У мня есь за лесами за дремучима

320. У мня ноньче голубы кормлёныя, —

А пускай мои голубы послушают

А ф последний они да во остадочьний!»

Приказал играть Василей ф турьей рок во первой рас.

Заиграл тут Соломан ф турьей рок во первой рас;

325. Он играл-де Соломан жалко-жалосно, —

Уш как тут ёго сила снаредилася.

А ступил тут Соломан на фторой ступень,

Говорил тут Соломан таково слово:

«Уш ты ой еси, Василей сын Окуловичь!

330. Ты позволь мне взыграть ф турьей рок во фторой рас:

У мня есь за горами за высокима,

У мня есь тут веть голубы кормлёныя, —

А пущай мои голубы послушают

А ф последний они нонь, во остадочьний!»

335. Приказал играть Василей в турьей рок во фторой рас.

Тут играл-де Соломан пуще старого,

Пуще старого играл он жалко-жалосно, —

Уш как тут ёго силочька прыдвинулась.

А ступил тут Соломан на третей ступень,

340. Говорил тут Соломан таково слово:

«Уш ты ой еси, Василей сын Окуловичь!

Ты позволь мне взыграть ф турьей рок в последний рас:

У мня есь за горами за высокима,

У мня есь нонь веть голубы кормлёныя, —

345. А пускай мои голубы послушают

А ф последней они нонь, во остадочьний!»

Приказал играть Василей ф турьей рок ф последний рас.

Заиграл тут Соломан ф турьей рок ф последней рас,

Заиграл тут Соломан жалко-жалосно, —

350. Уш как тут ёго сила фся нагрянула:

Тут хватали Васильюшка за белы руки,

Ишше ту где чяричю Соломадину

А того же Торокашка сына Заморенина.

Повели их на рель да превысокую

355. Их весить-то фсех ноньче ф три петёлки.

А ф шолкову-ту повесили Васильюшка,

А ф пенькову-ту чяричю Соломадину,

Уш как в липову Торокашка сына Заморенина.

Говорит тут Соломан-чярь Давыдович,

360. Говорил тут Соломан таково слово:

«Розойдецьсе типерь славушка по фсей земли:

“А повесил Соломан-чярь Давыдовичь

А того же Василья сына Окуловичя,

Ище ту где чяричю Соломадину

365. А того же Торокашка сына Заморенина!”»

Ишше тут им типерече славы поют,

367. А славы им поют — фсем старины скажут.

Чупова Анна Петровна

Анна Петровна Чу́пова — крестьянка дер. Кильцы, жена крестъянина Ивана Егоровича Чупова, 72 лет. Она родом с реки Вижаса, впадающей в Чесскую губу, из дер. Гришиной. Оттуда она приезжала в дер. Кильцу, где крещена, и здесь вышла замуж за Ив. Ег. Чупова. Она понятлива и старательна; несмотря на старость, она летом «обряжается» с хозяйством, варит обед, печет хлеб и доит коров. Старинам, по ее словам, она научилась на реке Вижасе от отца: она любила старины и заставляла отца петь. Она пропела мне пять старин: 1) «Хотен Блудович», 2) «По́тык», 3) «Ванюшка Маленькой (Иван Годинович) и Настасья Митреевична», 4) «Данило Игнатьевич» и 5) «Дунай». Кроме того, она раньше знала старины 1) про Михаила Даниловича и царя Скурлавца и 2) про Ивана Додоровича (Сухматия), но пропеть теперь не могла, так как уже забыла. Я записал у нее напевы трех первых старин и еще какой-то одной, слов которой разобрать в фонографе нельзя. Она слыхала также кое-какие старины у своего мужа. Платой за старины она была очень довольна, так как за неполный день ей пришлось более рубля.

373. Хотен Блудович

(См. напев № 42)

Во стольнём-то городе во Киеви

У ласкова князя у Владимера

<У> ёго было пированъё, был поцесьён пир.

Да и было на пиру у ёго две вдовы:

5. Да одна была Офимья Цюсова жона,

А друга была Овдотья Блудова жона.

Ише ф та поре Овдотья Блудова жона

Наливала цяру зелена вина,

Подносила Офимьи Цюсовой жоны,

10. А сама говорила таково слово:

«Уш ты ой еси, Офимья Цюсова жона!

Ты прими у мня цяру зелена вина

Да выпей цяроцьку фсю досуха.

У меня ес<т>ь Хотенуш(к)о сын Блудовиць,

15. У тебя ес<т>ь Цейна прекрасная.

Ты даш, ли не даш, или откажош-то?»

Ише ф та поре Офимья Цюсова жона

Принела у ей цяру зелена вина,

Сама вылила ей да на белы груди,

20. Облила у ей портищо во петьсот рублей,

А сама говорила таково слово:

«Уш ты ой еси, Овдотья Блудова жона!

А муж-от был да у тя Блудищо;

Да и сын-от родилсэ уродищо,

25. Он уродищо, куря потслепоё:

На коей день гре́нёт, дак зерьня найдёт —

А на тот-де день да куря сыт жывёт,

На коей день не гре́нёт, зе́рьня не найдёт —

А на тот-де день да куря голодно!»

30. Ише ф та поре Овдотье за беду стало,

За велику досаду показалосе.

Пошла Овдотья со чесна пиру,

Со чесна пиру да княженецкого;

И повеся идёт да буйну голову,

35. Пото<у>пя́ идёт да оци ясные

И во матушку и во сыру землю.

А настрету ей Хотенушко сын Блудовиць;

Он