и обратно, пытаясь защитить ее от самой себя — ради тебя. Но стресс и депрессия из-за похорон моего брата довели его до обширного инфаркта. Это убило его, — он щелкнул пальцами, — вот так, прямо у меня на глазах.

Мои губы приоткрылись, и я с трудом сдержал вздох. Давая ему возможность продолжить исповедь. Ту, которую я хотел, но о которой мне даже не нужно было просить.

Похоже, ему нужно было рассказать это так же сильно, как мне нужно было выслушать.

— Мама умерла через несколько месяцев. Пневмония. И что, черт возьми, я должен был делать, а? На тот момент мы с Сетом были вдвоем. Дэвид уже испортил свою репутацию к моменту смерти, так что я решил пойти по его стопам, а что еще мне оставалось?

Тогда я ответил:

— Ты мог бы найти работу, чувак. Мог бы сделать для себя лучше.

Его лицо ожесточилось, превратив его черты в камень.

— О, привет, умник. Я бы пожал тебе руку, если бы не был прикован к этому гребаному столу, — погремел наручниками Леви, чтобы доказать свою правоту.

— Мы все сделали свой гребаный выбор, — продолжил он. — Мы знали, на что шли, но делали то, что должны были делать. Все просто. Я не осуждаю тебя, но тебе, блядь, лучше не осуждать меня.

Я скривил губы, задумавшись на мгновение. И только потом понял, что Леви прав. Возможно, вначале, когда я был наивен и молод, не понимал трагических масштабов того, что делал. Но со временем, когда стал старше и мудрее, понял. Я просто не мог остановиться, пока меня не заставили это сделать.

— Справедливо, — согласился я, склонив подбородок.

Он снова расслабился, совсем чуть-чуть.

— Я не горжусь ни тем, что натворил, ни тем, что случилось с Билли — чертов парень не ожидал такого. Но сейчас мы ничего не можем с этим поделать. Тебе просто повезло, что ты выбрался, когда смог. Сет добрался бы до тебя раньше, чем до твоей мамы.

— Что? — Я открыл рот, потрясенный внезапным откровением. — Я думал…

Глаза Леви чуть-чуть смягчились.

— Я не убивал твою маму, чувак. Когда-то я ненавидел ее, да. Она свела с ума моего брата, убила его, и мне хотелось, чтобы Диана была такой же холодной и мертвой, как он… но… — Леви глубоко вдохнул, а на выдохе сказал: — Я… не знаю… когда тебя посадили, мы… мы переспали, и, кажется, я полюбил ее.

Леви облизал губы и не сводил глаз с цепей, сковывающих его. Скрывая печаль, которую тот хранил в своем сердце, я понял, что кто-то, в конце концов, действительно любил мою маму. Тепло от осознания того, что кто-то заботился о ней — каким бы неблагополучным, ебанутым ни был способ — принесло облегчение, в котором я даже не подозревал, что нуждаюсь, и изо всех сил старался не прослезиться от благодарности, пронизывающей мое нутро.

— В общем, — Леви прочистил горло и тяжело сглотнул, — Сет накачал ее этими гребаными таблетками, а я помог ему скрыть это после.

Я покачал головой, не веря.

— Но я… я сказал копам…

— Ты сказал им то, что, как тебе казалось, ты знал. — Леви посмотрел на меня и приподнял уголок рта, пожимая плечами. — Так что я взял на себя вину.

— Но Сет… — Я откинулся на спинку стула и прижал руку ко лбу. — Он сказал, что ты сдал его.

Леви медленно кивнул, давая мне время, чтобы правда поглотила меня и оставила чувство опустошенности.

— За торговлю, чувак. Не за убийство.

— Господи, Леви.

Я взглянул на дверь, качая головой.

— Почему ты не…

— Мы все кого-то защищаем, Солджер. Но некоторым из нас не дано победить.

Мы были похожи больше, чем я мог себе представить. Когда-то Солджер, которым я был, никогда бы не признался в нашем сходстве или в том, что мы неосознанно шли параллельными путями. Но человек, которым я был сейчас, опустил голову, жалея, что не знал этого раньше. Хотел бы, чтобы мы были рядом, а не враждовали из-за чего? Ссоры, которой у нас никогда по-настоящему не было?

Сейчас это казалось глупым. По-детски мелочным.

Охранник резко открыл дверь.

— Ладно, время вышло.

Я поприветствовал его кивком.

— Можно нам еще минутку?

Он на мгновение задумался, а потом вздохнул.

— Я дам вам пять, но закругляйтесь, хорошо?

Охранник закрыл за собой дверь, и Леви кивнул виском в сторону двери.

— Мы с Чарли очень близки, но никому не говори, что я тебе это сказал.

Я мог только улыбнуться, вспомнив, как это было. Потому что подружился с Гарри и не хотел, чтобы кто-то знал, пока это не перестало иметь значение. А теперь мы были неразлучны, как отец и сын. Он был шафером на нашей с Рэй свадьбе, и мы сделали его крестным отцом нашего младшего сына. Я любил его так же, как любил дедушку, и если бы дедушка был жив, я бы не сомневался, что он тоже любил Гарри.

Леви выжидающе смотрел на меня, ожидая, что же я хочу сказать, что заставило меня попросить у Чарли еще одну минуту.

— Я еще о многом хочу тебя спросить, — признался я, изучая свои татуированные руки, плотно сложенные на столе.

Леви заколебался, прежде чем кивнуть.

— Ну, я думаю, ты можешь написать мне, если действительно хочешь.

— Да, я мог бы, — согласился я, обдумывая эту идею, — или, знаешь, я мог бы просто вернуться.

Леви ответил не сразу. Он лишь наблюдал за мной с осторожным подозрением, прищурив глаза и плотно сжав губы. Я мог понять, почему тот решил, что у меня злые мотивы. Возможно, решил, что я намерен отомстить ему за то, что тот сделал. Преступления, которые совершил. Убийство, вину за которое он взял на себя.

Но… я не знал. Считайте меня сумасшедшим — может, так оно и было, — но разве мы все не заслуживаем немного прощения за свои грехи? И если Леви был моим