– Еще немного, ты почти дошел, – опустился перед ним Тан Цзэмин, обнимая ладонями его лицо. – Вставай, ифу.

Утерев кровь рукавом, Лю Синь поднялся, но, сделав несколько шагов, вновь рухнул в снег.

Руки, замерзшие настолько, что от малейшего удара могли разлететься на осколки, вновь потянулись ко рту, желая перекрыть поток обжигающего воздуха.

– Холодно, – просипел Лю Синь окровавленными губами, влага на которых начала уже застывать льдом.

– Ифу, ты почти нашел меня, – прижался к его лбу Тан Цзэмин. – Ифу, пожалуйста, встань. Мне тоже холодно, я тоже замерз, и мне больно.

Сознание Лю Синя, что создало эту иллюзию, подгоняя его к спасению, с новыми силами подняло его тело и помогло делать шаги сквозь буран.

Почти невидящими глазами с застывшими слезами Лю Синь все вглядывался вперед в заветную гору. Он падал в снег еще несколько раз, но продолжал идти, пока не остановился, изо всех сил стараясь рассмотреть картину перед собой.

Увидев впереди скалу с уходящим в нее темнеющим провалом пещеры, юноша всхлипнул и невольно глотнул ледяного воздуха. Согнувшись, он рухнул на колени, выплевывая очередную порцию крови.

Жар пронесся по телу, застывая на миг в горле и с новыми порывами изливаясь на белый снег.

Он полз на четвереньках, обдирая руки о лед и оставляя за собой кровавый след, едва таща свое тело к пещере, в которой не было ни вьюги, ни льда; в которой Лю Синь мог бы поспать хотя бы час, отдохнуть, обогреться и вновь отправиться в путь.

Окровавленные руки коснулись первых камней пещеры, затаскивая тело внутрь. Лю Синь с тихим хрипом полз по обледеневшей земле, чувствуя, как холод кусает за пятки.

Очутившись в гроте, подсвеченном минералами, что усыпали весь свод подобно звездному небу, он приподнял голову и слабо моргнул.

Человек, стоящий в пещере, развернулся на звук и тут же в удивлении распахнул свои синие глаза.

Тяжело дыша, Лю Синь видел лишь силуэт высокого мужчины в темных одеждах, что медленно приближался к нему.

Рухнув с уже не державших его рук на землю, юноша сжался в клубок, кутаясь в свой белый плащ, и всхлипнул, едва слышно шепча:

– Холодно… х-холодно…

Мужчина несколько мгновений смотрел на него, переводя дыхание, а затем легко подхватил ослабшее тело на руки и широким шагом прошел вглубь пещеры. Сев на землю, он прижал Лю Синя к своей груди.

Почувствовав тепло, словно от жара раскаленной печи, юноша задрожал, прижимаясь к источнику ближе, и зажмурился, балансируя на грани сознания.

Взмах руки – и вся пещера озарилась слабыми огоньками, дающими больше света.

Мужчина провел ладонью по белой коже, обводя узкий разрез прикрытых глаз феникса, теплый цвет которых мерцал сейчас из-под век. Двинувшись ниже, он мазнул по окровавленным участкам кожи, напоминавшим лепестки дикой сливы, что цвела сейчас в полную силу.

Тонкая струя воды смыла с лица юноши кровь, а рука бережно приоткрыла рот и влила в него снадобье.

Проводя линию от его уха вдоль скулы, мужчина боялся прикрыть глаза хоть на миг, согревая магической ци замерзшее тело.

Заведя руку под спину юноши, мужчина выпустил мягкий поток духовной энергии, излечивая его раны.

Последнее, что увидел Лю Синь, слабо моргая, – два темно-синих моря с горящими обсидианами на дне, на расстоянии выдоха от своего лица.

Глава 43. Солнце взошло

Мерный стук капель воды эхом отдавался от стен пещеры, разгоняя по небольшому водоему круги.

Реальность так же неспешно просачивалась в разум Лю Синя, проходя меж дрожащих, наполовину смеженных век.

Блики огней танцевали за спиной тени, что нависла над ним и что-то тихо нашептывала.

Лю Синь чувствовал себя так, словно плывет по волнам и никак не может выбраться на берег сознания, балансируя где-то на грани.

Что-то влажное и шершавое мазнуло по правой руке.

– Уйди, не мешайся, – послышался тихий приятный голос с легкой хрипотцой. Что-то знакомое, едва уловимое слышалось в нем. Лю Синь не мог распознать.

Мягкая шерсть вновь мазнула по ладони, сопровождаясь недовольно ворчащим зверем где-то у его головы.

Лю Синь проваливался в небытие и вновь приходил в сознание, ощущая тепло во всем теле и мягкие прикосновения, подставляя под них голову и желая, чтобы они не заканчивались.

Мороз постепенно уходил из тела, позволяя крови вновь течь по венам и согревать озябшие конечности. Пальцы переплелись с чужими, а затем коснулись гладкой кожи чьего-то лица.

Прижимаясь щекой к теплой ладони юноши, мужчина осторожно провел носом до запястья. Затем дотронулся сухими губами до бьющейся вены и, что-то тихо шепча, дошел до самых кончиков, где зарылся и уткнулся в ладонь, глядя на юношу сквозь его тонкие пальцы.

Вязкий морок постепенно сходил на нет, когда Лю Синь услышал тихое пение.

Эта песня…

Убаюканный мелодией, он окончательно погрузился в глубокий спокойный сон, мирно прислонившись к широкой груди.

Мужчина прижался губами к его лбу. Зажмурившись, он просидел так до рассвета, в котором растворился так же внезапно, как и появился в этом месте.

Лю Синь с громким вздохом вынырнул из марева сна. Проведя рукой по лицу, он вдруг осознал причину своего удивления и непонятного беспокойства.

Постепенно глаза привыкли к свету, и юноша осмотрелся по сторонам, прижимая руку к груди.

Он точно помнил, как вчера умирал на камнях возле входа, где до сих пор виднелась заледенелая кровь. Лежа там, Лю Синь чувствовал, как сердце бьется все медленнее, окутанное холодом, а температура тела стремительно падает.

Он никак не мог выжить. И до сих пор чувствовал фантомную боль от разорванных легких и горла.

Но где он? Что с ним случилось? Он видел что-то белое и какую-то тень, но мало что помнил.

Осмотрев свои чистые ладони без единого следа ран и крови, Лю Синь обвел беспокойным взглядом всю пещеру. Но та уже была пуста.

Всполохи пламени меж камней прогревали стены всю ночь, отчего Лю Синь успел полностью согреться.

Опустив взгляд, он увидел три красных яблока, пирамидкой стоящих в кругу небольшого кострища.

Лед на них уже начал таять.

Почувствовав голод, что терзал желудок точно зверь, Лю Синь протянул руку, и огонь вмиг расступился.

Он не помнил, когда последний раз ел. Да и ел ли вообще в последние дни.

Словно вор, оглядываясь по сторонам, юноша откусывал поочередно сразу от двух плодов. Привстав с земли, он продолжал осматривать пустую пещеру, подмечая, что небольшое пламя не обжигает его и отступает, стоит лишь приблизиться.

– Шаньшэнь? – предположил он внезапную заботу.

Доев третье яблоко и почувствовав наконец сытость, Лю Синь провел рукой по аккуратному высокому хвосту волос, что еще вчера был растрепан, и выглянул из пещеры.

Буря уже улеглась, было раннее утро.

Порывшись в рукаве и не найдя черного платка, Лю Синь раздосадованно сплюнул, вспомнив, куда тот делся. Еще вчера, когда буран только начинал набирать силу, он хотел повязать ткань на лицо, чтобы не вдыхать холодный воздух, но та унеслась с очередным порывом ветра, теряясь в снегах где-то позади.

Понадеявшись на то, что сегодня бури не будет, и не желая терять время, Лю Синь двинулся в путь.

Гу Юшэн и Цзин бежали по снегу. Они мчались всю ночь и весь день, успев обойти три горы, ни разу не останавливаясь на привал и стараясь рассмотреть в белоснежном снегу такую же белую фигуру с белым мечом и черной кистью хвоста.

– Он просто появился из ниоткуда, – прокашлявшись, тихо рассказывал Ван Цзянь, будучи едва в сознании. – С белоснежным мечом и в черном плаще. Не знаю даже… он вскользь упомянул, что его прислали духи этих гор, и сразу перешел к делу. У нас даже мысли не возникло, что он может быть вражеским разведчиком. Этот парень выражался четко и ясно, и даже упомянул мою мать, о которой, как он сам говорил, просил рассказать его именно я, чтобы развеять последние крохи подозрений, если таковые возникнут… Когда меня пронзил демон,