скрылось за горизонтом, и лишь огненные всполохи на небе, подобные мазкам акварели, напоминали о нем. Никакого смятения или тревоги, мне так необычайно хорошо и спокойно.

И снова знакомая каменная арка. Мне очень нужно к ней! Какое-то внутреннее чутье манило меня, тянуло туда, словно магнитом. И пейзаж за аркой виднелся не такой, как обычно, – вместо снежных просторов и леса из черных деревьев я видела сиреневые поля лаванды. Западная империя?

Я не ощущала страха или даже волнения. Мной владело любопытство и предчувствие, что я должна увидеть что-то очень важное. Я подошла к проему арки и сделала шаг за него, оказавшись на поле с лавандой. Дальше воздух будто сгустился в одно мгновение, и меня никуда не пустили.

– Я должна остаться здесь? – спросила, сама не знаю у кого. – Хорошо, так уж и быть, постою тут.

Перед моим взором раскинулась поистине необыкновенная картина, которая уже не напоминала мне Западную империю. Если бескрайнее лавандовое поле еще вполне вписалось бы в пейзаж запада, то светло-сиреневое небо с конфетно-розовыми и фиолетовыми облаками явно говорило о том, что я вижу мир другой планеты. Да и дерево неподалеку выглядело необычно: его ветви напоминали мне плакучую иву, но имели ярко-пурпурные листья. Я понятия не имела, что это за мир. Такой пейзаж мне не приходилось видеть даже в учебниках.

Ветер ласкал ветви пурпурной «ивы», и я увидела, что среди ветвей прячутся дети. Первыми слезли два мальчика и помогли спуститься с дерева двум девочкам. Где-то вдалеке послышались слабые раскаты грома.

– О, кажется, будет гроза, – заметил золотоволосый мальчик, взглянув на небо.

А я, затаив дыхание, как завороженная смотрела на эту четверку детей, не веря собственным глазам. Неужели…

Но что это? Как такое может быть? Неужели это действительно они?

Я внимательно, все еще не веря, всматривалась в лица детей, и последние сомнения таяли. Благодаря оставшимся многочисленным фотографиям я точно помнила, как выглядели в детстве мои родители и родители Делайла. На вид девчонкам было лет по десять, мальчики на пару лет старше, как и было в той жизни.

Я бы не смогла описать, какие чувства сейчас до краев переполняют мое сердце – они слишком сложны, многогранны. Они теснят мою грудь, перехватывая дыхание, и освобождаются слезами. Многолетнее неизбывное тягостное чувство, что навеки поселилось у меня под сердцем и временами кровоточит. Я думала о маме с папой, о родителях Делайла, вспоминая битву с Адаилом, и не раз. Ведь если их не было среди восставших душ, значит ли это, что они уже переродились? Эта мысль не давала мне покоя все эти дни.

– Кириан, сделай, пожалуйста, еще снимок для нас с Альбиной. Так, чтобы и грозовые облака вошли в кадр.

– Элла, ты решила за сегодня истратить весь запас красок в мемографе? – пошутил в ответ Кириан, но снимок все же сделал, и через несколько секунд аппарат, похожий на земной полароид, выдал готовое изображение.

Наверху снова загрохотало, и вспышка молнии рассекла небо вдали. Приближалась гроза. Все четверо посмотрели туда, где небо наливалось фиолетовой хмарью.

– Обожаю грозу! – выдал мальчик, так похожий на моего папу.

Хотя… Это ведь и есть мой папа? Только сейчас ему лет двенадцать.

– Ой! Дарий, не двигайся! Стой! Ты растопчешь вилир! – внезапно воскликнула мама, и ее глаза загорелись восторгом.

Папа замер, а мама зашла позади него и присела, разглядывая этот самый вилир. Им оказалось нечто, похожее на созревший одуванчик светло-сиреневого цвета. Вся компания с восторгом принялась разглядывать вилир.

– Давайте загадаем желание на него, – предложила Элоиза. – Все вместе.

– А давайте! – согласился с ней Кириан.

Мама аккуратно взялась за стебель и сорвала. Друзья встали в круг.

– Ну, что загадаем? – задался вопросом мой папа.

– А давайте наше общее желание – после школы поступить в Медицинскую Столичную Академию и найти наконец-то способ победить сонную болезнь? – предложил Дарий, и все остальные с восторгом закивали.

Ребята взялись за вилир, каждый только двумя пальцами, чтобы все могли его держать. Их взгляды горели озорством и светлой надеждой. Они молча, с улыбками и воодушевлением смотрели то друг на друга, то на цветок.

– А теперь… – промолвила Элоиза, и все четверо одновременно подули на вилир, и сиреневая шапочка цветка разлетелась на множество пушистых семян, точно как у одуванчика, и их тут же стремительно унес ветер.

– Гляньте, змей по небу летит! – заметила Элоиза, показав наверх.

Остальные задрали головы, чтобы увидеть летучего бумажного змея в потемневшем, беспокойном небе.

– Хорошая примета. Значит, желание сбудется, – сказала мама.

– Угу, – кивнула Элоиза, соглашаясь.

Прямо над ними небо разразилось грозовым раскатом, и первые тяжелые капли дождя достигли земли. Дуновение ветра прошлось по лавандовому полю.

– Так, а теперь бежим домой, – сказал мой папа, и они вчетвером, взявшись за руки, весело и со смехом побежали прочь с поля.

Я провожала их взглядом, бегущих через дождь и грозу к линии аккуратных светлых домиков неподалеку от поля, в котором они только что загадали свое заветное желание, и я верила – оно точно сбудется.

То, что происходило внутри меня, было бы сложно описать словами. Во мне пели на все лады и кричали боль и нежность, необъятная любовь и неизбывная тоска. Я радовалась тому, что увидела их живыми, и плакала от понимания, что они не рядом с нами и никогда не будут. Капли дождя стекали по моему лицу вместе со слезами.

Я не знаю, по чьей воле мне показали этот мир. Но за эту волю я была безмерно благодарна.

– Марьяна! Во Вселенной никто не уходит бесследно! – шепнул мне дождь, и я, кивая, заливалась слезами, глядя вслед счастливым детям.

Это были слезы облегчения. И эти слова – самое лучшее, что я могла слышать сейчас. Ведь как бы ни ныла в моей груди тоска о родителях, теперь я воочию увидела, что жизнь и в самом деле циклична. Никто из нас не уйдет бесследно.

Я получила ответ на свой, пожалуй, самый мучительный вопрос в жизни, и теперь в самом деле отпустила то, что так долго болело и тянуло, царапало душу из года в год. Может быть, я больше никогда их не увижу, и этот раз – первый и единственный. Но зато теперь я точно знаю – они живы. И это самое главное.

Глава 29. Мечты сбываются

Марьяна

Меня оглушил громовой раскат, и ослепительная вспышка молнии нещадно проникла мне под веки. Я вскрикнула и проснулась. И стало понятно, что меня разбудила самая настоящая гроза, что сейчас бушевала за