Я потупилась, но промолчала, а Рэйнер…

– Эрика действовала по выданным мною инструкциям.

Я удивилась, ректор тоже. Аларс подозрительно прищурился, а после паузы прозвучало:

– Рэйнер, ты ведь помнишь наш разговор?

Какой разговор, о чем помнит… лично я не поняла совершенно. Зато Варкрос младший знал и даже ответил:

– Разумеется.

Новая пауза, на сей раз длинная, и нас отпустили со словами:

– Рэйнер, как только, так сразу жду объяснений. А лучше – доклад с подробностями.

– Конечно, магистр.

Любопытство, конечно, куснуло, однако допытываться я не стала. Вообще после насмешек, которыми осыпал в палате Варкрос, хотелось сдать ему иглу и быстренько сбежать.

Угу, хотелось. Но едва очутились в кабинете, и жених добрался до сейфа, насмешки забылись… Рэйнер вытащил иглу, которую я положила на верхнюю из трех полок, и рядом с которой бросила пинцет.

Собственно, пинцетом Рэйн иглу и взял. Тут же скомандовал:

– Увеличительное стекло подай. Оно там, – и взмах рукой в непонятную сторону.

Я подчинилась, и даже нашла необходимое. Через три минуты мы с «женихом» уже склонялись над столом, разглядывая очень непростой предмет.

Я не ошиблась и изначально уловила верно – тут были и грани, добавлявшие игле сходство с микроскопической рапирой, и незнакомые символы. Из нового – теперь я обратила внимание на ауру предмета, она была предельно тонкой и плотной, словно сотканной из самой тьмы.

По коже побежал холодок, и в какой-то момент вернулись все те догадки, которые перебирала, пока сидела рядом со спящим Рэйнером. В действительности, вариантов было море, но разум упрямо цеплялся за один-единственный – за его неодобренную родственниками любовь.

Не знаю почему, но при мысли о том, что Рэйнера могли каким-то образом приворожить, на сердце становилось легче. Словно влюбленность номинального жениха в другую имела какое-то значение. Будто мне не все равно!

– Кхм, и что это значит? – постаравшись придать голосу беззаботность, в итоге спросила я.

Рэйн глянул хмуро и… соврал, причем совершенно этот факт не скрывая:

– Не знаю.

Я хотела обсудить и даже рот открыла, но была перебита:

– Эрика, у меня появилось одно срочное дело вне стен академии, и в связи с этим есть одна небольшая просьба…

– Сидеть тихо и не влипать в неприятности?

– Именно, – подтвердил Рэйн.

Вот ни капли не сомневалась. Ни грамма. И… и… Впрочем, ладно, магистр в своем праве.

– Но когда в следующий раз найду в вашем теле иголку, вытаскивать не стану, – буркнула я.

Не обиделась, все понимала, только любопытство жгло и грызло, и я ничего не могла с этим поделать.

– Если сдашь сессию на отлично, я тебе расскажу, – внезапно улыбнулся Рэйнер. – Может быть.

Что-что?

Я аж опешила от такого заявления. Хотя нет, не от самих слов, а от тона. Просто столько теплоты было в голосе, что… Так. Стоп. Хватит думать не о том.

Подчиняясь инстинктам, я отскочила от замещающего преподавателя – возникла иррациональная мысль, что сейчас схватит и поцелует, а мне поцелуев не надо. То есть можно, конечно, попробовать, но лучше все же не надо.

И вообще пора заканчивать. Самое время покинуть кабинет и вернуться к себе.

Вот я и ушла, причем довольно поспешно. Напоследок Рэйнер поинтересовался, как долго он был в отключке, и я ответила, что меньше суток.

– То есть сегодня последний день недели? – зачем-то уточнил Варкрос. – Выходной?

Я кивнула и выскользнула за дверь. Шагая по коридорам академии Ривенстэйл, удивлялась самой себе – что на меня нашло? Что за глупое допущение про поцелуи?

Впрочем, самое странное случилось чуть позже: по дороге я столкнулась с Грэгсом Акстером и вообще льдистого блондина не заметила. Лишь спустя два коридора сообразила, что это был он.

Поняла и застыла в изумлении. Что происходит? Неужели я разлюбила Грэгса? Объективно не могу сказать, что испытывала к нему именно любовь, но… Грэгстор удивительный, великолепный, а его ухмылочка… я думала, она уже буквально выгравирована на моем сердце.

Но мы столкнулись, и… ничего? Как же так?

* * *

Рэйнер Варкрос

Существуют ситуации, когда быть сыном главы Ковена очень невыгодно. Я чувствовал себя мальчишкой, который бежит жаловаться всесильному родителю, и даже обдумывал обходной вариант. То есть обратиться не к лорду Варкросу старшему, а кому-нибудь другому, хотя бы к одному из его заместителей. Только здравый смысл упрямо твердил – вопрос слишком важный, мимо отца от все равно не пройдет.

Переместившись в столицу, я пересек площадь и вошел в здание резиденции Ковена. В парадном холле было тихо и безлюдно по причине выходного, но я ни капли не сомневался, что отец у себя.

Охрана на входе мысль подтвердила, и я поспешил к магическому подъемнику. А очутившись в кабинете, сразу предъявил иглу.

– Это что? – увидав содержимое алхимического лотка, нахмурился отец. – Откуда?

– Ты не поверишь.

– А конкретнее?

С великой неохотой я признался:

– Из меня.

На долю секунды лицо родителя окаменело, а следом прозвучало:

– Та-ак… А еще конкретнее?

– Игла была в моей шее, и мне необходим силовой отряд и группа дознавателей, чтобы проверить одну версию.

Отец не был бы собой, если б не догадался.

– Джиффилин из Тесгарда? – И после моего кивка: – Так и знал!

Он «знал», Брэндек «знал», да и я сам не сопротивлялся, когда предложили проверку на наличие приворота. Но следов магического воздействия не обнаружили. Хотя теперь я понимаю почему…

Игла мелкая, ее магия рассеивалась в теле и была прикрыта моей собственной аурой. Но аура не главное – основной момент в качестве этой самой магии. Прежде, как и в случае с колонной, мы с подобным не сталкивались, в результате просто не знали как и что искать.

– Рэйнер, смотри, – резко позвал отец, и я перевел взгляд на лоток, где лежала игла.

Аура предмета, которая была толщиной с волос, внезапно расширилась, не теряя при этом своей плотности. Невероятно, но факт.

– Это что? – процедил лорд Оруэн Варкрос сквозь зубы.

– Хотел бы я знать.

Отец тут же воспользовался кристаллом вызова, сообщая дежурной оперативной группе об экстренной ситуации, затем вызвал экспертов…

– Почему эксперты здесь? – удивился я. – Они не отдыхают?

– Нет. До сих пор изучают принесенный тобою кинжал.