— Мы зашли слишком далеко, чтобы отступать, — согласился Морган. — И наш единственный шанс заключается в этом мосту.

— Я пойду, — сказал Теффас, роняя на пол лук.

— Нет, — сказал я.

Теффас был эльфом, он был быстр, силен, ловок и искусен, но до сэра Реджи ему было далеко. А сэру Реджи пройти не удалось.

— У тебя есть другие предложения, Избранный? — спросил Кимли.

— Да, — сказал я. — Я пойду.

— Ты не имеешь права так рисковать! — горячо заговорил Теффас. — Ты и твой меч — наша единственная надежда.

— С этой стороны моста мой меч бесполезен, — сказал я. — Кто, кроме меня, может перенести его на ту сторону?

— Между прочим, если вы не заметили, — сказал Кимли, — на мосту по-прежнему двое.

— А мертвые тоже считаются?

— Не знаю, — сказал наш проводник.

— Есть только один способ узнать, — сказал я и быстро, чтобы никто не успел и даже не попытался меня остановить, шагнул на мост.

Он не перевернулся. Либо ноги сэра Реджи не касались его поверхности, либо хитрый механизм подземного народа мог отличать живых от мертвых, либо… Либо Келлен солгал, и механизм более не работал.

Я быстро сделал еще несколько шагов, чтобы никто не попытался сдернуть меня назад, и остановился. Исключительно для того, чтобы оглядеться и сориентироваться на местности.

Ориентировка много времени не заняла. Мост узкий и длинный, клинки острые, над головой — камень, под ногами — бездна, причем в самом прямом смысле этого слова, ибо дно ее не просматривается, впереди — Келлен, а за его спиной еще трое. Трое самых авторитетных отморозков этого мира.

Мне срочно нужен был план, хотя изобретать было нечего. Убей Келлена, сбрось его с моста, перейди на ту сторону и убей остальных. Звучит до отвращения просто, но вот можно ли это осуществить в реальности?

Если это вообще реальность.

Но толочь воду в ступе было бессмысленно, посему я обнажил Валькирию и пошел на врага. За спиной послышался сдавленный вздох, но оборачиваться я не стал.

Конечно, это было глупо. Сэр Реджи был на две головы выше меня, в переносном смысле, разумеется, и вот теперь куском мяса болтается на нескольких вертелах. А какие у меня шансы против этой четверки? Я и с Тонкаром без помощи Кимли не справился бы. Да и Парящий Ястреб к этому свои когти приложил.

Я продолжал двигаться. Иногда просто нет выбора.

— Так вот ты какой, северный олень, — сказал Келлен, когда я подошел поближе. — Признаться, у меня не было возможности рассмотреть тебя в спокойной обстановке, что-то все время отвлекало.

— Посмотри, — сказал я.

Хотелось еще добавить про последнее зрелище в его жизни, однако врожденное чувство правдивости остановило тираду на полуслове.

— Посмотрел, — сказал он, бросаясь в атаку.

Вот тебе и конец, Геныч, подумал я. Довыеживался со своим героизмом. Сейчас он из тебя котлеток нарежет.

Не нарезал. Позволив мозгу рассуждать самым пессимистическим образом, тело взяло контроль над ситуацией в свои руки и принялось лихо отбивать все атаки Черного Лорда.

Тридцатью секундами позже мы вышли из схватки, я с порезом на бедре, он с царапиной на правой руке, и снова посмотрели друг на друга.

— Не ожидал, — признал он.

— Я тоже полон сюрпризов.

— Попал под дурное влияние, — сказал он.

— Не иначе.

— Но ситуацию надо как-то разруливать, — сказал он.

— Надо. Прежде чем мы разрулим все окончательно, можешь ли ты удовлетворить мое любопытство?

— Почту за честь, — сказал он.

— Зачем оно тебе надо?

— Что?

— Ну, это все, — сказал я. — Разрушение мира, например. Какой смысл в этом для тебя лично, если учесть, что с окончанием войны ты и сам умрешь?

— Все умрут, — сказал Келлен. — А умирать в компании с целым миром не так печально.

По одной этой фразе любой психоаналитик мог бы написать целую диссертацию о состоянии душевного здоровья Черного Лорда. Страх смерти, возведенный в энную степень, плюс суицидальные наклонности, отягощенные манией разрушения и убийства, подавление собственного эго, сублимация либидо в агрессии и черт знает что еще. Фрейд лопнул бы от зависти, приобрети кто из его коллег такого пациента.

Мне был понятен его мотив.

Какой-то старый дурак сказал: понять — значит, простить. В принципе с этим не согласен. Понять я могу кого угодно, начиная с папы римского и заканчивая Фредди Крюгером и Чикатило, но вот простить могу далеко не все. То ли я такой неразвитый, то ли в древности кто-то заблуждался.

Мы сошлись во второй раз. Точнее, они сошлись. Черный Лорд Келлен и мое тело, напичканное чужими воспоминаниями и рефлексами. Я старался не вмешиваться в схватку, дабы своему телу не помешать. Знаете, если кто-то делает свое дело и делает хорошо, с советами лучше не лезть, а то все испортишь. Даже если этот кто-то — ты сам. Дивился я сам на себя, надо сказать. Не ожидал от себя такой ловкости, умения и проворства. Глядя на Келлена и сэра Реджи со стороны, никогда не думал, что смогу с ними сравняться. Какой удар я только что отбил, а? Просто загляденье. А какой финт провернул? Красавец!

Келлен отпрянул в сторону, и я услышал двойной свист спускаемой тетивы. Мгновением позже в трех шагах от меня черный арбалетный болт полетел в пропасть, пронзенный длинной эльфийской стрелой. У меня не было времени оборачиваться, чтобы посмотреть, кто из эльфов сделал спасший мне жизнь выстрел, да это и не было важно. Келлен чуть замешкался, ожидая моего падения со стрелой в желудке, и Валькирия нашла брешь в его обороне. Последовал короткий выпад, и мой меч вонзился в бедро Черного Лорда.

Келлен тут же отскочил, снимая себя с лезвия, однако движения его замедлились. Он заметно хромал.

Теперь ты мой, удовлетворенно подумал я, атакуя с удвоенной силой. Келлен допускал ошибку за ошибкой, и три выпада спустя я ранил его в руку. Он выронил меч.

— Неплохо, — признал он, и кровь капала из его ран на мост, построенный древними мастерами гномов. — Ястреб хорошо тебя натренировал. Но эта задачка решается куда проще, чем ты думаешь. Моркас!

И Черный Гном сделал шаг вперед.

Признаться честно, такого я не ожидал. Понимаете, когда противостоишь заправскому злодею, ожидаешь, что он и будет вести себя, как заправский злодей.

Злодеи, что книжные, что киношные, действуют стереотипно. Они злы, потому что они злодеи, лживы, хитры, коварны, жестоки и трусливы. В любой момент они готовы выкинуть очередную подлость. Они могут позволить себе играть в благородство, только если чувствуют на своей стороне численный перевес. Во время наших прежних встреч Келлен не давал повода усомниться в том, что и он действует согласно этому неписаному шаблону.