После ужина собрались на очередное обсуждение дальнейших действий, посвятив Гарика в события, произошедшие на квартире Яхонтова.

— Итак. — Тим откинулся на спинку дивана, я нагло разлеглась вдоль, использовав его колени как подушку. — Что имеем. Спрятавшийся в тонком мире Григорьев, не знающий, что «крота» уже нет и в принципе можно возвращаться, — загнул он один палец. — Вермишелев, знающий о том, для чего нужен кинжал некоему Пирсу. Пирс, охотящийся за кинжалом, и Яхонтов, шифрующийся где-то от всех.

— Кстати, а как он без крови-то? — обронил Игорь.

— Думаю, на донорской, скорее всего. — Тим пожал плечами. — Мужик не дурак и, судя по всему, не просто съехавший с катушек упырь. Светиться не будет, и пока у него неплохо получается. Наши дальнейшие действия — ехать в Москву, разговаривать с Вермишелевым и показать ему ножны.

— Кто поедет? — уточнил Игорь.

— Ну мы, наверное, с Соней. Ты будешь держать руку на пульсе, вдруг чего у Светы всплывет интересное, Пирс там нарисуется или еще что.

Игорь почесал в затылке и кивнул. Кстати, выговор за давешнее приключение в Петропавловке альбинос таки получил, письменно, от Базы, и предупреждение, что еще один прокол, и в личное дело занесут с лишением половины зарплаты.

Пару дней все было спокойно. Мы купили билеты в Первопрестольную и уже буквально сумки собрали, но потом события, как водится, полетели кувырком. И началось все со звонка Светы.

Наш «Сапсан» отправлялся на следующий день рано утром, пока же мы сидели и еще раз прокручивали, не упустили ли чего. База молчала, хотя про Пирса мы отправили новую инфу и про то, где сейчас Григорьев, тоже. Может, их умельцы и поговорить с ним смогут там, в тонком мире. Для меня такое было на пределе возможностей.

Время близилось к одиннадцати, мозговой штурм сам собой свернулся, Игорь уполз в кабинет, тестить там какую-то программку. Я с ноутом валялась на диване, Тим сидел рядом. Тишь да благодать нарушил звонок телефона.

— Да, Света? — Он покосился на меня. — Да, что случилось?.. Ага, да, конечно. Сейчас приедем. — Верден убрал трубку. — Говорит, кто-то приходил к ней днем, руны засигналили. Поехали?

— Поехали, — вздохнула я.

Надежды на спокойный вечер накрылись медным тазом. Предупредив Гарика, что смотаемся на Грибоедова, мы сели в машину. Однако чем ближе подъезжали, тем сильнее меня охватывало странное беспокойство, от которого аж зуд по коже пошел. Я хмурилась, ерзала на сиденье и пыталась определить, о чем же сигналит интуиция.

— Ты чего? — Тим обратил внимание на мою нервозность — мы уже выруливали на набережную канала.

— Не знаю, понять никак не могу, — рассеянно отозвалась я, углубленная в исследования собственных ощущений. — Вроде что-то тревожит, но… — пощелкала пальцами. — Блин. Не знаю. — Я сдалась. — Ты руны не захватил?

— Не-а, — Тим досадливо поджал губы. — Склероз, черт, не подумал как-то.

— Угу, вот и у меня карты дома остались, — хмуро отозвалась я.

Мы молча остановились у арки, Верден заглушил двигатель и только взялся за ручку двери, как меня что-то как толкнуло:

— Тим, не ходи, — тихо попросила я. — Я одна схожу, узнаю, что к чему.

Он уставился на меня прищуренным взглядом.

— Не сверли, — немного раздраженно отмахнулась я. — Нельзя тебе туда, опасно там для тебя, понимаешь? — попыталась убедить его в верности моих ощущений.

— А для тебя? — негромко спросил Верден.

— Н-нет. — Я прислушалась к себе. — Меня дергать начинает, когда думаю, что ты туда сунешься.

Тим нахмурился, побарабанил пальцами по рулю.

— Да, в самом деле, ну не ходить же нам как за веревочку привязанным, — немного резко произнесла я. — Ты же ломанулся тогда в Петропавловку один! Посидишь здесь, подождешь, если что, я позвоню. Или даже лучше, расстояния хватает, мысли тоже услышишь. Тим, не гони волну, тебе там опаснее, чем мне, стопудово, — терпеливо добавила я. — Когда меня интуиция обманывала, а?

— Ладно, — нехотя кивнул он. — Но, Сонь, если что…

— Параноик, — хихикнула я, оборвав его. — Расслабься, все нормально будет. По крайней мере, Света там одна. — Я посмотрела на окна квартиры Яхонтовых. — Засады нет. Все, пошла я.

— Подожди. — Верден вдруг притянул меня к себе и крепко поцеловал. — Теперь иди.

Хмыкнула, несколько смущенная его порывом, и вылезла на улицу. М-да, с такими раскладами нам вообще разделяться на заданиях противопоказано или надо учиться усмирять страхи. Ведь может случиться так, что потребуется одновременно разными делами заниматься, и тут уж или по отдельности, или куда-то опоздаем. Ладно, потом подумаю. Вдохнув свежий вечерний воздух и засунув руки в карманы, я поспешила к подъезду.

Прежде чем позвонить, внимательно осмотрела дверь и стены рядом — на всякий случай. Вроде ничего такого. Надавила кнопку, в квартире раздалась приглушенная трель и через пару секунд торопливые шаги.

— Света, это Соня, — поспешила я представиться — на площадке темно, в глазок плохо видно, а ауры Яхонтова вряд ли умеет различать, тем более не в родном теле.

— Да-да, — в ее голосе слышалось явное облегчение, — сейчас открою…

Защелкал замок, и дверь распахнулась.

— Проходи. — Я подметила в глазах Светы тревогу. — Спасибо, что приехала, я так перепугалась, когда увидела, что руны багровым светятся…

— Ща позырим, — кивнула я, перешагнув порог.

…Мир перевернулся, меня как током шибануло, и на доли секунды перехватило дыхание: накатило ощущение, что кто-то проткнул во мне дырку и силы утекают с ужасающей скоростью. Потом запястье обожгло, до локтя стрельнула боль, и я не удержала вскрика. Утечка прекратилась, но перегруженное сознание фунциклировать отказалось, и последнее, что до него донеслось, это испуганный голос Светы и раздавшееся в голове ругательство: «Сонька, мать твою!!!» И все. Кажется, я грохнулась в обморок.

Первое ощущение: лба коснулось что-то холодное, и это было приятно. Потом лицо обхватили чьи-то ладони, и мягкие теплые губы прижались к моим.

— Сонь… Соня, открой глаза, ну же… — тихий встревоженный шепот, и снова осторожный поцелуй.

Прямо Спящая Красавица. Ладно, раз просят, надо попробовать сделать. Глубокий вдох, и я медленно поднимаю веки. Фух, кажись, жива, слава богу. Правда, в висках колотится боль и по телу киселем разливается слабость, но это уже мелочи жизни. Так, где я, кто я? Вроде комната у Яхонтовой, лежу на диване, надо мной склонился Верден с крайне озабоченной физией. Встретилась с ним взглядом, и мелькнула мысль, что, кажется, теперь я огребать буду по полной. Знать бы еще за что, чем меня так на входе шарахнуло, что походу только татушка и спасла.

— Что это было? — прохрипела, стараясь не шевелиться — виски просто разламывались.