— Ну а мне? — Сильвен отвлёкся от гуся. — Мне ты поверишь? Я человек только наполовину. И то давным-давно эту половину не чувствую. Послушай, фея, мы с тобой действительно хотим одного и того же. И оба ненавидим клетку, ведь так? Но если мы не договоримся, я не могу оставить опасное существо так близко от моего короля. Так что предупреждаю: или ты со мной, или вали к чёрту из Каэлии. Ясно? Я лично тебя к этому чёрту вышвырну. Не в Штальсборг, конечно, облезут мерзавцы — фею им подавай! Но куда-нибудь подальше отсюда.

Кейн в ответ смешно выгнул бровь. Потом отвернулся.

— Дай мне время подумать.

— Без проблем, у меня ещё гусь не закончился.

Кейн закатил глаза.

— Сутки или двое. Дракон, ты хочешь, чтобы я решил свою судьбу за полчаса?

— Ну, гуся тут минут на пятнадцать. — Сильвен усмехнулся. — А ты озадачь своего повара, дорогуша. Я же пока с Робом свяжусь. Учти, я слежу за тобой. Понятно? Кстати, если договоримся, и ты вылезешь из этого толстяка… Я б не отказался проверить правдивость историй о прекрасных феях. Ты только определись в женский пол, ладно?

Кейн мгновение смотрел на него, потом расхохотался.

— Ну вылитый… Молчу-молчу!

— Вот и молчи, а то я вспомню тот цирк с Дереком, которого ты якобы обожаешь.

Кейн совершенно по-девчоночьи хихикнул.

— А что — это ведь было смешно!

— Ну да, обхохочешься.

Кейн с улыбкой подмигнул.

— Конечно — дракон в беде!.. Что?

— Ничего. Про эмпата ты тоже, значит, знала?

Кейн пожал плечами.

— Знал, но я не вмешиваюсь в человеческие дела. Разве что пошалить!

— Скучно живёшь, — вздохнул Сильвен, отрывая гусиное крыло. — Ну ты думай-думай. И ещё паштет мне, кстати, обещала. Эх, фея, а я ведь даже поверил в настоящую мужскую любовь… Чего ты на меня так смотришь?

Кейн покачал головой и принялся вызывать слуг — чтобы дракон получил свой паштет. А Сильвен приготовился огорошить Роберта. А то тоже скучно зажил — война (слово-то какое для того недоразумения!) закончилась, общественность худо-бедно смирилась с тем, что драконы никуда не денутся. Сейчас в Сети вовсю шли дискуссии, как эти «звери» могут быть полезны людям.

Уже лучше, чем ненависть.

…Неделю спустя Сильвен наблюдал рассвет на том памятном обрыве в горах у Эртена — где сам месяц назад всё сжёг. И даже не раз. Сейчас горе и бездонная тоска остались в прошлом — Сильвен помнил, но странно: эта память сделала его сильнее. Как и эмпатка, Эмма — её Сильвен тоже вспоминал, но с сожалением. Жаль, что не встретился с ней иначе: такой маг хорошо бы послужил Каэлии. Жаль, что её использовали другие… ничтожества, не понимали, какое сокровище им досталось. Да, эмпат бы пригодился, особенно на недавних переговорах со Штальсборгом, когда Роберт рассказал им о фее. Они не восприняли это ни легко, ни гладко.

Как и Роберт, когда Сильвен ему только рассказал.

Как и сама фея, когда дракон убедил своего короля с ней поговорить.

Легко и гладко, наверное, вообще не бывает. А если и бывает — то как с Эммой: обман это или подвох. Что одно и то же, если вдуматься.

Роберт с феей всё же разобрались. Хотя Сильвен сотню раз помянул «капризных девчонок». А потом с удовольствием спихнул на эту «девчонку» честь навести в Эртене порядок. А что — ей же подарили это место? Ну вот.

«Всё лучше, чем я»

Себя даже во главе города Сильвен если и представлял, то в шутку — и сразу смех разбирал. А фея пока, кстати, неплохо справлялась.

«Почему ты не летаешь, дракон?» — её потусторонний голос звенел сейчас в ушах вместе с ветром. Сильвен вдохнул поглубже и уставился на камень под ногами, до сих пор чёрный и даже будто тёплый. Пепел в него словно въелся. Вдали же по-прежнему серебрилась река, а поля вокруг густо покрылись белыми цветами, будто звёзды попадали с неба и решили здесь, на земле, прорасти.

«Что-то меня пробило на метафоры», — подумал дракон, поглядывая на край обрыва, где, обхватив себя за плечи и свесив вниз ноги, сидел Итан.

Это всё фея, она как из Кейна «вылезла», так начала стихами изъясняться. Фиг поймёшь. Всё-таки девчонки есть девчонки. Это тебе не вино — они с возрастом только вреднеют.

Итан особенно сильно вздрогнул от порыва ветра, и Сильвен повернулся к нему.

— Тебе не холодно, малыш?

— Н-н-нет. — Мальчишка смотрел на стыдливо розовеющее небо так зачарованно, что даже ненавистное обращение пропустил. — Как же здесь… к-к-красиво!

Сильвен молча с ним согласился. Сам он, конечно, предпочитал ворчание каэльских вулканов, и даже запах тухлых яиц не мешал наслаждаться паром над пронзительно-синим озером… Но рассвет, пусть даже и так близко от бедового Эртена, действительно был красив.

Вторя мыслям, в воздухе дрожала песня жаворонка. «И здесь он!» — подумал Сильвен, вспомнив свой дом в предместье Эртена. Надо будет его, кстати, оставить — и жаворонка, и дом. Сильвен к обоим уже как-то… прикипел.

— Спасибо, — обернувшись, с чувством объявил вдруг Итан. — За всё, что вы для меня сделали…

— Так я ничего и не делал. В колледж ты сам поступил. Кем, кстати, будешь потом? В универ пойдёшь? Хочешь совет бывалого? Не ходи! В Каэльском государственном преподы — просто звери, куда там драконам!

Итан с улыбкой покачал головой. Потом поднялся — у Сильвена дыхание спёрло, как близко паршивец был от пропасти — шагнул навстречу дракону и обнял. Сильвен опешил.

А Итан, отступив, словно ни в чём не бывало заявил:

— Я уже всё решил: я пойду в авиацию.

— Куда?.. На кой чёрт?

— Его величество разрабатывает программу по привлечению драконов к полётам людей, — заученно, казёнными фразами королевского манифеста продолжил Итан. — И я…

— Чёрт, я знал: это заразно, — пробормотал Сильвен.

Итан, услышав, рассмеялся. Король и правда бредил самолётами, чего Сильвен никогда понять не мог.

Итан снова отступил к краю обрыва.

— Ты ведь будешь меня навещать? Мы же… друзья?

Сильвен не назвал бы их отношения дружбой, да и вообще…

— Не оставишь эти телячьи нежности, домой в Эртен пешком пойдёшь.

Итан усмехнулся.

— Зачем пешком? Полечу.

И сорвался вниз.

— Позёр, — пробормотал Сильвен минуту спустя, глядя, как парит в небе изящный серебристый дракон.

И впрямь ещё немного — и все девицы по нему сохнуть будут. В смысле, драконицы. Да и люди, наверное… Многие, как и король, мечтают оседлать дракона. Прям спят и видят, извращенцы!

Сильвен и сам подошёл к обрыву, посмотрел вниз. Поморщился.