Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наблюдая со стороны за Дасти, Майк отметил, что у нее явно были тесные, доверительные отношения с клерками и менеджером. Она выбирала произведения искусства и поставляла свои собственные; они выставляли их и продавали. Она сказала Майку, что дважды в месяц встречается с менеджером, остальное время женщина занимается работой самостоятельно. Дасти делала керамику и обналичивала чеки. Менеджер галереи руководила поставкой работ Дасти в другие магазины и галереи по всему западу.
У Дасти был бухгалтер, мужчина, присматривающей за ее землей, экономка и менеджер. Дасти ходила на тренировки со своей подругой Джеррой. Она творила свою керамику. Колесила по Техасу, встречаясь с другими художниками и посещая мероприятия, на которых демонстрировались и продавались ее работы. Она устраивала званые обеды, ходила на такие же званые обеды, часто ела вне дома или отправлялась выпить с друзьями.
У нее была хорошая жизнь в Техасе.
Идеальная.
Никаких хлопот, никакой головной боли (кроме ЛеБрека), она даже сама не сдавала в химчистку свою чертову одежду.
Все было хорошо.
У Майка не было домработницы, и он никогда бы не стал сам искать частные школы для Риси. На самом деле, если бы его дочь не претендовала на стипендию, он не смог бы оплатить ее обучение, так же как не мог нанять домработницу.
Майк не мог обеспечить Дасти жизнь без хлопот и головной боли, несмотря на потерю брата, трюков Дебби и МакГрата, поскольку жизнь Майка была заполнена подростками и бывшей, любившей играть в игры.
Он услышал глухой стук каблуков ковбойских сапог по плитке и невольно вздрогнул, вырываясь из раздумий. Его взгляд переместился на Дасти, огибающую стойку, отделяющую кухню от гостиной, пристально смотрящую на него.
Он втянул носом воздух.
Ее волосы были гладкими, густыми, ниспадающими на плечи и грудь. На ней была маленькая футболка, туго обтягивающая сиськи, немного оставляя открытый живот. На ярко-фиолетовой майке в серых и более светлых тонах фиолетового была изображена девушка ковбой, в юбке с бахромой, ковбойской шляпе, в середине броска лассо. Темно-серый замшевый ремень с большой серебряной пряжкой на ее выцветших джинсах. Черные ковбойские сапоги. Еще одна полоска серой замши несколько раз оборачивалась вокруг ее шеи в виде колье, а спереди висели маленькие круглые серебряные медальоны. В ушах и на запястьях было больше серебра. И хотя они собирались в заведение, которое называлось «Салон и народные танцы», ее макияж выглядел более ярким, ясно говоря: «трахни меня».
Оглядев ее с ног до головы, хотя ее вид оказал на него мощное влияние, он не пошевелился, когда она подошла к нему. Но сразу отметил, что ее обычный мускусный, цветочный аромат духов стал более насыщенным, чем обычно, он отметил это, когда она обняла его за талию и прижалась.
Ее спина была выгнута, голова откинута назад, не сводя глаз с него, она тихо сказала:
— С ними все будет нормально. Если тебе что-то не понравится, мы можем улететь домой раньше.
Она говорила о его детях, которые вынуждены были провести еще одну ночь в квартире Одри. Ему понравилось, что она заботилась и думала о его детях.
Но она ошибалась насчет хода его мыслей.
— Знаю, что все будет хорошо. Они хорошие дети. Хотя, не уверен, что Риси выдержит весь уик-энд, не дыша одним воздухом с Фином.
Дасти ухмыльнулась и прижалась ближе.
Черт, черт, она была прекрасна.
Даже больше, чем прекрасна, находясь здесь — дома, в своей стихии.
Он не обнял ее, а поднял руку, чтобы обхватить ее подбородок.
Когда он это сделал, его глаза скользнули по ее лицу, и он пробормотал:
— Подумал прямо сейчас, может навсегда ты самая красивая женщина, которая у меня когда-либо была и которую я когда-либо встречал.
Он почувствовал, как ее тело еще сильнее прижалось к нему, веки слегка опустились, а губы приоткрылись.
Затем она прошептала:
— Иногда, Джонатан Майкл Хейнс, ты меня убиваешь.
Прошлой ночью, когда Дасти (и Фин) уходили, Ноу произнес полное имя Майка, и с тех пор Дасти называла его так раз пятьдесят.
Он скользнул рукой вниз по ее шее и спросил:
— Что это за история с полным именем, Ангел?
Она снова ухмыльнулась, и ее руки сжались на нем.
— Я не знала твоего полного имени, — ответила она. — Для меня это был шок, — она расширила глаза и привстала на цыпочки, — настоящий шок, что я чего-то о тебе не знаю. Она опустилась на ноги, продолжая ухмыляться и говорить. — Это так просто. Иногда мне кажется, что мы вместе уже целую вечность. Поэтому я называю тебя полным именем, потому что мне нравится напоминать себе, что мы все же в чем-то новички, и мне нужно многое узнать о Джонатане, — она похлопала его по животу, — Майке, — снова похлопала, — Хейнсе. — Закончила она, похлопав с улыбкой.
Она была так чертовски очаровательна, не в силах остановиться, и не пытаясь, Майк запустил руку в ее волосы, наклонил шею и припал губами к ее губам. Ее губы раскрылись, его язык скользнул внутрь, и он поцеловал ее, когда она обняла его обеими руками, одной рукой, обхватив бутылку пива, стоявшую на ее кухонном столе, а другой зарывшись в ее волосы. Когда она крепко прижалась к нему, он не торопился, создавая единение им двоих, нарушив его только, когда она то ли всхлипнула, то ли промяукала, он услышал, как этот сексуальный тихий звук проскользнул вверх по задней стенке ее горла.
— Слава богу, я еще не накрасила губы блеском, — прошептала она с придыханием через секунду после того, как он на полдюйма отстранил голову.
Он улыбнулся ей в глаза, но даже когда улыбнулся, сказал:
— Позднее нам нужно поговорить.
В ее глазах заплясали смешинки, она ответила:
— Надеюсь, нам всегда будет, о чем поговорить.
Он приподнял голову еще на дюйм, чувствуя, как его улыбка исчезает.
— О важном, милая.
Ее взгляд переместился на его губы, затем снова в его глаза.
Затем она заметила:
— Мне не очень нравится выражение твоего лица.
Майк все еще отдаленно находился в своих мыслях.
— Майк? — Позвала Дасти, и он сосредоточился на ней.
— Завтра. Сейчас пошли знакомиться с твоими друзьями.
— Не-нет, — она покачала головой, продолжая обнимать его. — Ни за что. Я не собираюсь начинать пить с
