– Саксоночка, ты можешь спрашивать меня о чем угодно, – без обиняков сказал он. – Я отвечу, если смогу сформулировать ответ.

Она фыркнула, но он прекрасно понял ее и без слов.

– Если ты желаешь всего лишь узнать, с кем она спит, можно выяснить и окольными путями, – произнесла она нарочито ровным голосом, но зрачки ее слегка расширились.

– Мне все равно, с кем она спит!

– Да-да, конечно, – отозвалась она.

– Именно так!

– На лгунишке горят штанишки! – сказала она, и Джейми, уже готовый взорваться от гнева, вместо этого разразился смехом. Клэр смутилась, но тоже засмеялась, пофыркивая, нос ее порозовел.

Их смех быстро прекратился, сменившись улыбками, – они смутились, что веселятся в доме, давно не слышавшем задорного смеха.

– Иди сюда, – тихо сказал он и протянул ей руку. Пальцы Клэр были теплыми и сильными, она подошла к нему и обняла.

Волосы ее пахли свежестью и зеленью, но по-иному. Пахли горами. Быть может, вереском.

– Ты и в самом деле желаешь знать, кто он, не обманывай себя, – сказала она, щекоча теплым дыханием его кожу под рубашкой. – А хочешь, я скажу тебе почему?

– Да – и нет, не хочу, – ответил он, крепче обнимая ее. – Я прекрасно знаю почему, и ты, и Дженни, и любая женщина на расстоянии пятидесяти миль тоже думает, что знает почему. Но не поэтому я хочу увидеть ее.

Она немного отодвинулась и подняла на него взгляд, убрав лезущие в глаза кудри. Задумчиво посмотрела на его лицо и кивнула.

– Что ж, тогда передай ей мои наилучшие пожелания, ладно?

– Ах ты, маленькая мстительница. Не думал, что ты на это способна!

– Правда? – сухим, словно тост, тоном спросила она.

Он улыбнулся и ласково провел пальцем по ее щеке.

– Правда. Саксоночка, ты не из тех, кто таит обиду.

– Ну я же не шотландка, – заметила она, приглаживая волосы. – То есть, я хочу сказать, вряд ли вы подобным гордитесь. – Она положила руку ему на грудь и серьезно спросила: – Ты ведь никогда не смеялся над ее шутками?

– Нет. Может, улыбался раз-другой, – не менее серьезно ответил он.

– Главное, не забывай об этом, – сказала она и ушла, шурша юбками. Он пошел за ней, ухмыляясь словно идиот.

Она подождала его на середине лестницы.

– Еще кое-что, – сказала она, подняв палец.

– Да?

– Если ты выяснишь, с кем она спит, и не расскажешь мне, то я тебя точно убью!

* * *

Балригган – поместье небольшое: чуть более десяти акров земли, дом да хозяйственные постройки, – но живописное: большой серый особняк прилепился к склону горы, а внизу блестело, словно зеркальце, маленькое озеро. Во время восстания англичане сожгли посевы и амбар, но поля возродились гораздо быстрее, чем те, кто их обрабатывает.

Джейми медленно ехал вдоль озера. Зря он сюда вернулся. На какое-то время можно оставить все позади – места, людей, воспоминания. Однако место крепко связано с тем, что в нем происходило, и вернуться туда, где ты однажды жил, значит столкнуться лицом к лицу с тем, что ты здесь делал и кем являлся.

Балригган был неплохим местечком, Джейми любил озеро и то, как в нем отражалось небо. Ранним утром кажется, что можно войти в облака и ощутить, как их холодный пар окутывает тебя покоем. А летним вечером по его мерцающей поверхности разбегаются сотни колец от резвящегося в воде молодняка да изредка плеснет хвостом по воде лосось.

Он подъехал ближе к озеру и увидел каменистую отмель, на которой учил маленьких Джоан и Марсали ловить рыбу руками. Они тогда так увлеклись, что не обращали внимания на комаров и вернулись домой на закате, промокшие, покрасневшие от загара и укусов, и девчушки радостно подпрыгивали и вертелись у него на руках. Он улыбнулся воспоминаниям и повернул коня в сторону дома на горе.

Дом немного обветшал, но его все же ремонтировали. На лужайке за домом пасся оседланный мул, старый, но крепкий на вид. Хорошо. По крайней мере, Лири не растратила его деньги на пустяки или карету с четверкой лошадей.

Он положил руку на калитку – дерево под ладонью ощущалось настолько знакомо, что екнуло сердце, – и открыл ее, привычно приподняв в том месте, где она всегда заедала. Джейми скривился, вспомнив последнюю встречу с Недом Гованом, адвокатом Лири. Он тогда в бешенстве спросил: «Чего же хочет эта ненормальная?» И Нед весело ответил: «Твою голову, прибитую к воротам».

Фыркнув, Джейми вошел, захлопнул калитку чуть резче, чем следовало, и посмотрел на дом.

Что-то шевельнулось, привлекая его внимание. На скамье у дома сидел мужчина, на его коленях лежала сломанная сбруя, но смотрел он на Джейми.

На редкость непривлекательный тип, щуплый и узколицый, словно хорек, косоглазый и с приоткрытым, будто от удивления, ртом. Джейми вежливо поприветствовал мужчину и спросил, дома ли хозяйка.

Мужчина – при ближайшем рассмотрении ему оказалось лет тридцать – моргнул, потом повернул голову и посмотрел на него здоровым глазом.

– А ты кто такой? – недружелюбно спросил он.

– Фрэзер из Брох-Туарах, – официально представился Джейми. – Миссис… – он колебался, не зная, как назвать Лири. Дженни говорила, что та, невзирая на скандал, предпочитает зваться «миссис Фрэзер». Джейми ничего не имел против – вина лежала на нем, да и сам он в любом случае был в Америке, – но будь он проклят, если назовет ее так даже при слуге.

– Позови свою хозяйку, будь любезен, – сказал он.

– Что тебе нужно от нее? – мужчина подозрительно прищурил здоровый глаз.

Джейми не ожидал пререканий и хотел было ответить резко, но одернул себя. Слуга явно что-то знал о нем, и, если он заботится, пусть и несколько грубовато, о благополучии Лири, это не так уж и плохо.

– Я хотел бы поговорить с ней, если ты не возражаешь, – с исключительной вежливостью сказал Джейми. – Может, сходишь и передашь ей мои слова?

Мужчина рыгнул, отложил сбрую и поднялся. Слишком поздно Джейми заметил, что у него кривая спина, а одна нога короче другой. Извиняться сейчас означало ухудшить положение дел, так что он лишь кивнул, и мужчина, пошатываясь, побрел в дом. Как это похоже на Лири – посадить здесь хромого слугу на посылках, чтобы вывести из себя Джейми.

Вздрогнув, он устыдился своих мыслей. Что с ним, если несчастная женщина вроде Лири Маккензи так легко вызывает в нем злость и иные постыдные проявления характера? С Дженни была та же история, но Дженни злила его, он ругался, она раздувала пламя, а потом одним словом успокаивала его, будто облив холодной водой.

– Иди к ней, – сказала Дженни.

– Отлично, я пришел, – вызывающе заявил он.

– Вижу. Зачем пришел? – раздался высокий, недружелюбный голос.