– Боже, она когда-нибудь весь дом разрушит! – рассмеялась Маргарита, а потом вдруг грустно вздохнула. – Всё-таки я хотела бы их всех увидеть.

– Увидишь. Когда мы в Москву переедем, я устрою тебе с ними встречу.

– А где мы будем в Москве жить? У тебя там что, квартира есть?

– Нет, но я думаю над этим вопросом, – уклончиво ответил Джем.

Маргарита после этого разговора долго размышляла, а стоит ли им возвращаться в Москву? Что она там оставила? И что там её ждёт? Мысли были неутешительными. С одной стороны, там прошла вся её жизнь. Пусть в ней было много плохого, но и много хорошего тоже. А с другой стороны, там осталась её любовь, эта незаживающая рана. Там живёт уже чужой ей Женька. Сможет ли она удержаться от искушения хоть одним глазком посмотреть на него? Сможет ли она после этого жить счастливо с Джинни, зная, что хоть ей с ним и спокойно, но, увы, она совсем его не любит? Маргарита отогнала прочь все свои сомнения.

«Джинни спас мне жизнь! И много раз её спасал! А Женька бросил меня в беде. Этот святоша наговорил мне кучу нотаций и отвернулся от меня в самый тяжёлый момент моей жизни! Нет, мне надо выбросить Женьку, этого закостенелого максималиста, из головы. Ведь он в жизни делит всё только на «белое» и «чёрное», «чистое» и «грязное». Он со своей женой, конечно же, относят себя к беленьким чистюлям, а меня он презрительно считает «замарашкой». И никогда меня не поймёт и не простит! Но жизнь ведь не такая простая! Её двумя красками не опишешь. В ней есть все цвета – и красивые, и мерзкие. А я, пожив среди законопослушных людей, поняла, что среди них тоже полно «замарашек». Правда, они при этом напяливают на себя белоснежные монашеские одежды, но их внутренней грязной сути это не меняет! Да, я была и воровкой, и мошенницей, и сутенёршей. И даже пусть нечаянно, но я убила человека! Я во всём этом виновата. Но я же искренне раскаиваюсь в содеянном! Раньше я считала, что никогда уже не смогу открыто смотреть людям в глаза. Но теперь у меня такое чувство, будто душа моя, пройдя через все эти испытания, через боль, через страх, через унижения и предательства, почему-то очистилась! Так ядовитая дождевая вода, насыщенная гарью и копотью города, проходя через грязь, через толщу земли, очищается и становится родниковой. Да, я теперь, как никогда раньше, понимаю, насколько хрупко счастье и насколько бережно надо относиться к хорошему, что дарит тебе судьба. Я сама готова с удвоенной силой дарить другим людям доброту, свою улыбку, помогать им, чем могу. И я не собираюсь ходить с опущенной головой! Я, несмотря ни на что, достойна уважения! Вот так! И раз я пока нужна этим детям, я останусь в этом городе и в этой школе. Раз я нужна Джинни, я останусь с ним. Решено!»

Но её благим намерениям не суждено было сбыться…

Маргарита красила окно в своём классе, как вдруг дверь кабинета распахнулась, и в него влетела завуч.

– Маргарита Ивановна! Это чёрт знает что, но вашего мужа, или кто он вам там есть, посадили в тюрьму за грабёж! Это неслыханно! Позор на нашу голову! Позор падёт на всю нашу школу! Да как такое возможно?!! У учительницы муж вор! Это кошмар! Чему вы наших детей научите!

Маргарита чуть не вывалилась из окна.

– Где он? – прошептала она, спрыгнув с подоконника.

– В кутузке, конечно, где таким, как он, и место. Мне об этом одна наша мамаша только что сообщила по телефону. Она во втором отделении милиции секретаршей работает. Так вот, ваш муж ограбил в райцентре обменный пункт! Но воровская дорожка недолго вилась. Нашлись люди, которые вывели его на чистую воду! Его только что арестовали и привезли в отделение. А завтра его, говорят, в райцентр отвезут, где он и совершил своё грязное подлое дело. И посадят в тюрьму! Теперь мне понятно, почему вы, Маргарита Ивановна, отказывались от подарков. Конечно, когда муж вор, зачем вам эти жалкие подачки. Вы себе и подороже вещи купите! Вон у вас серёжки золотые появились. Что-то раньше я их на вас не видела. Боже мой! Какой позор! А мы доверились вам, взяли вас к себе на работу, даже характеристики с прежней работы не потребовали! Какое упущение! Что теперь будет!

Маргарита стянула резиновые перчатки и побежала прочь.

– Завтра же жду ваше заявление на увольнение по собственному желанию, – крикнула ей вдогонку Лариса Борисовна. – А не принесёте – мы вас сами уволим. Так и знайте!

Маргарита в чём была (в потёртых джинсах и старой растянутой футболке, заляпанных краской), в том и побежала в милицию. Ей казалось, что уже весь город знает о происшествии. Но люди останавливались и оборачивались ей вслед только потому, что у неё на лице было написано, что случилось что-то страшное, непоправимое.

«Господи! Ну зачем он это сделал? Зачем??? Мы же нормально жили. Пусть небогато, но спокойно, хорошо. Зачем он начал воровать? Неужели старые замашки дали о себе знать?! Неужели ему просто стало тоскливо от честной жизни? Неужели его деньги волнуют больше, чем нормальная жизнь со мной?! А мне-то казалось, что он любит меня. Вон серёжки эти проклятые вчера подарил. Я-то, дура, даже взвизгнула от восторга, радость изображала, хотя мне на побрякушки совершенно наплевать. Я просто хотела его так отблагодарить за заботу. Знала бы, на какие деньги они куплены, в лицо бы ему их швырнула! Эх, Джинни, Джинни, что ты наделал!!!»

Маргарита вбежала в отделение. Она постаралась отдышаться и подошла к окошку дежурного.

– Здравствуйте, у вас находится Николай Варенцов?

– У нас, – пробурчал дежурный, не отрывая взгляда от журнала.

– Пожалуйста, я вас очень прошу, разрешите мне с ним поговорить. Я его жена. Пожалуйста! Мне очень это нужно!

– Не положено.

– Я вас умоляю! – чуть не плача, просила Маргарита. – Пустите меня к нему! Ну, пожалуйста, хоть на пять минут!

– Не положено! – упрямо твердил дежурный и с раздражением поднял на неё глаза.

– Я буду вам очень благодарна! – Маргарита сняла с себя серёжки и, смущаясь, просунула их в окошко.

– Да вы что! – возмущённо зашептал дежурный. – Уберите сейчас же! Вы с ума сошли! Не дай бог кто увидит! У вас тоже тогда будут неприятности.

Маргарита забрала серёжки и расплакалась.

– Что же мне делать?

Дежурный оглянулся по сторонам и поманил её пальцем. Она приблизила голову к окошку.

– Вы меня узнаёте? – почему-то спросил он.

– Ах да, здравствуйте, – сказала Маргарита, хотя совершенно не помнила, кто он такой.

– Я папа Олечки Копыловой, – сказал мужчина, видно поняв, что помнить всех родителей для учительницы было затруднительно. – Вы нам так помогли! Оля ведь раньше английский язык совсем не знала, а теперь она только им и грезит! Мечтает теперь переводчицей стать! Или как вы, учителем английского хочет пойти работать.

Конечно, она помнила эту девочку, с которой весь год занималась ещё и дополнительно. Но сейчас про это слушать Маргарите было неинтересно. Её волновало совсем другое.