Это был резервуар, где Кагуэлла держал молодую гамадриаду. Я мог только догадываться, что это могло значить, но мне стало жутко.

Чуть позже я купил себе оружие.

Оно не было громоздким и не бросалось в глаза — то есть не обладало теми недостатками, из-за которых мне пришлось продать винтовку, украденную у Зебры. Оно было настолько мало, что помещалось в одном из карманов сюртука. Это был пистолет, изготовленный в другой планетной системе, который стрелял ледяными пулями, — они разгонялись до сверхзвуковой скорости при помощи последовательных магнитных импульсов, возникающих в обмотке внутри ствола. Ледяные пули не менее опасны, чем металлические или керамические, но обладают одним преимуществом: попав в тело, они тают в течение нескольких секунд. Кроме того, для их изготовления достаточно стакана воды — желательно чистой. К пистолету прилагалась специальная обойма с портативным криогенным элементом. После того, как преступление совершено, выследить владельца такого пистолета почти невозможно, — одним словом, идеальное орудие убийства. Неважно, что пули не снабжены системой самонаведения и не смогут пробить некоторые типы брони. Пользоваться сверхмощным оружием вроде винтовки Зебры имеет смысл лишь в том случае, если появляется возможность стрелять с большого расстояния. В моем случае это весьма маловероятно. Я находился не в той ситуации, когда можно часами сидеть у окна, щуриться в оптический прицел мощной винтовки и ждать, когда цель покажется в перекрестье волосков, — смутный силуэт, размытый многокилометровой толщей воздуха и тепловыми испарениями. Настоящая работа выглядит совсем иначе. Ты входишь в комнату и пускаешь единственную пулю с близкого расстояния — достаточно близкого, чтобы увидеть белки расширившихся от ужаса глаз жертвы.

На Малч опустился вечер. Повсюду, кроме улиц по соседству с базаром, поток пешеходов заметно редел. Корни Кэнопи тянулись вниз, отбрасывая зловещие тени, и эта картина вызывала чувство неотвратимой угрозы.

Мне предстояло поработать.

Повозкой управлял паренек-рикша — либо тот же самый, что в прошлый раз привез меня в Малч, либо его брат-близнец. Во всяком случае, он испытывал к месту, которое я назвал, точно такое же отвращение. Он наотрез отказывался доставить меня туда, пока я не подкрепил свое предложение обещанием щедрых чаевых. Нельзя сказать, что это сильно подняло его настроение. Скорость, с которой мы двигались по темнеющим закоулкам Города, указывала на страстное желание возницы поскорее закончить этот рейс и отправиться восвояси. Отчасти его беспокойство передалось и мне. То и дело моя рука непроизвольно опускалась в карман сюртука, чтобы прикоснуться к холодному корпусу пистолета, точно к какому-то талисману. Это действительно успокаивало.

— Зачем вам туда, господин? Все знать, что эта часть Малча плохая и лучше держаться отсюда подальше, если вы умный.

— Мне тоже так говорили, — согласился я. — Похоже, тебе лучше думать, что я не так умен, как выгляжу.

— Я так не говорить, господин. Вы платить здорово хорошо, вы здорово умный. Я просто давать вам совет, вот и все.

— Спасибо. Я тоже хочу дать тебе совет. Просто поезжай и следи получше за дорогой. Об остальном я позабочусь сам.

На этом наш разговор закончился. Впрочем, у меня не было настроения для светской беседы. Я смотрел, как мимо ползут темнеющие стволы зданий. Их уродливые очертания понемногу становились привычными — странно, но мне начинало казаться, что все города в конечном итоге должны стать такими.

Кое-где полог Кэнопи поднимался выше, и в нем виднелись разрывы. В других местах он прорастал прямо в плотные наслоения построек, полностью заслоняя Москитную Сетку. Очевидно, лучи солнца не проникали сюда даже в полдень. Это были самые скверные кварталы Малча — зона, где постоянно царила ночь, где правила преступность, где местные жители от рождения до смерти вели игру не менее жестокую, чем игры, которыми развлекались обитатели верхнего уровня. Я так и не смог убедить рикшу отвезти меня вглубь трущоб. В конце концов я покинул его, не выпуская руку из кармана и крепко сжимая свой пистолет с ледяными пулями.

Несколько минут я брел по щиколотку в дождевой воде, пока не достиг стены здания. Я узнал его по описанию Зебры. Затаившись в нише, где можно было кое-как укрыться от дождя, я ждал, пока не погасли последние отблески дневного света. Тогда все тени, словно по команде, слились и окутали город гигантским покрывалом мрачной серой мглы.

Ожидание казалось бесконечным.

В Городе Бездны наступила ночь. Надо мной сиял полог Кэнопи. Сцепленные пальцы домов покрылись россыпью мерцающих точек и стали похожи на фосфоресцирующие щупальца морских тварей. Я видел, как по паутине двигаются фуникулеры, — они прыгали, точно плоские камешки волны на волну. Прошел час. За это время я раз десять сменил положение, но так и не нашел позу, в которой через несколько минут не начинали затекать руки или ноги. Вынув пистолет, я позволил себе небольшую роскошь — потратил обойму, обстреляв угол здания напротив, чтобы оценить силу отдачи и точность попадания в цель. Скорее всего, поблизости никого не было, — а может быть, на свист выстрелов просто никто не обратил внимания.

Наконец, они прибыли.

Я смотрел, как в двух-трех кварталах от меня опускается фуникулер — черный и блестящий как уголь. Вот его пять телескопических рычагов втянулись под крышу… Потом боковая дверца распахнулась, и из кабины выскочили четверо. По сравнению с винтовками, которые они несли на руках, точно младенцев, мой пистолет выглядел жалким недоразумением. Зебра сообщила мне, что сегодня ночью состоится охота. В этом не было ничего необычного — скорее правило, чем исключение. Но я смог вытянуть из нее — после настойчивых уговоров — еще кое-что: место, где ребята собрались повеселиться. На карту было поставлено многое. Зебра сорвала попытку убить меня, испортив привычное ночное приключение зрителям, которые присутствуют на каждой охоте и платят за это немалые деньги.

— Я скажу тебе, — сказала она, наконец, — но с условием. Ты воспользуешься этой информацией только для того, чтобы держаться от этого места подальше. Ты хорошо меня понял? Один раз я спасла тебя, Таннер Мирабель, а ты обманул мое доверие. Это обидно. И едва ли вызывает желание помогать тебе дальше.

— Ты знаешь, как я поступлю, Зебра.

— Пожалуй, знаю. По крайней мере, на этот раз ты не врешь. Ведь ты держишь слово?

— Я не совсем тот, за кого ты меня принимаешь, Зебра.

Пожалуй, стоило сказать ей это, если она еще не догадалась сама.

Зебра сообщила, какой квартал выбран для охоты. По ее словам, добычу уже нашли и снабдили имплантатом. Иногда охотники делали несколько рейдов за ночь, позволяя остальным жертвам спать до тех пор, пока не освобождалось очередное «вакантное место».

— Кому-нибудь удавалось спастись, Зебра?

— Тебе, Таннер.

— Нет, я имею в виду — самостоятельно, без помощи «саботажников». Такое случается?