— Спрошу еще раз: фотографии сделали вы? — снова подал голос майор.

— Это так важно? Не все ли равно кто; главное, что вы получили доказательство связи Милы с Маркусом и Коринной Делия, которые в данный момент ударились «в бега». Полиция подозревает, что они замешаны в исчезновении, а возможно, и в убийстве Кристины Штайнмайер. Мне кажется, что оснований для получения ордера вполне достаточно…

Сервас встал, собрал со стола фотографии и сказал:

— Нам нужно будет поговорить — в ближайшие дни, не откладывая.

— А мы разве не поговорили? — делано удивился Фонтен. — Ладно, нужно так нужно. Поговорим, о чем захотите и когда захотите. Например, о космосе. Тема интереснейшая.

Сыщик улыбнулся. Решительно, этот тип нравится ему все больше. Какой дурак сказал, что первое впечатление всегда самое правильное?

Мила открыла дверь и выглянула наружу. Никого. Хмурый день вставал над серой равниной, просачиваясь между тополями. Совсем недавно игру вела она. Ей показалось, что с тех пор прошел целый век. Расклад изменился. Как получилось, что она за несколько дней утратила контроль над ситуацией? В какой момент маятник судьбы качнулся в другую сторону?

Ночью, вернувшись в свой дом, Мила забаррикадировалась и выложила на стол все, что могло послужить оружием: кухонные ножи, молоток, каминную кочергу, газовый пистолет, большую двузубую вилку для мяса… Тома ужасно испугался, так что матери пришлось дать ему легкое успокоительное и долго баюкать ребенка, пока тот не заснул на диване в гостиной. Себя она «взбодрила» двумя порциями джина с тоником.

Утром Болсански чувствовала себя такой усталой, что не могла сконцентрироваться и выстроить хоть какую-нибудь стратегию поведения. Последние часы и дни подвергли ее нервы жестокому испытанию. Тома все еще спал, и Мила налила себе вторую чашку кофе. Самым правильным будет отправиться за помощью к Груарам. На улице затарахтел скутер доставщика газет, и женщина крикнула, выбежав на крыльцо:

— У вас есть телефон? Мой куда-то задевался, а машина сломалась. — Она кивнула в сторону гаража. — Мы застряли, не можем никуда выехать!

— Не повезло… — Молодой человек сочувственно покачал головой и протянул ей мобильник.

— Подождете пять минут, пока я вызову аварийщиков?

Мила ушла в дом, а когда вернулась, парень спросил:

— Может, вы забыли закрутить крышку бака?

— Конечно, нет, — покачала головой хозяйка дома.

— Ну, значит, кто-то подсыпал туда какой-нибудь дряни — сахара или песка. Дебильная шуточка…

Механик подтвердил диагноз — мотор сдох — и уехал. Болсански с отчаянием смотрела вслед грузовичку, пока тот не скрылся из виду, а потом вернулась в дом и проверила сына: мальчик все еще спал. Мила так и не переоделась и не причесалась; она бродила по дому в халате, шаркая тапочками по полу, и пыталась справиться с нервами. Решено: Тома сегодня останется дома, а она позвонит на работу и скажется больной… Проклятие, у нее же нет телефона! Идиотка! Нужно было заказать такси. Она открыла ноутбук, чтобы выйти в «Гугл», и прочла на экране приговор: «подключение невозможно». Кто бы сомневался… Телефонный кабель ведь перерезан. Женщина посмотрела на потолок.

Кто-то задался целью испоганить ей жизнь, и у него отлично это получается.

Болсански лихорадочно искала выход и вдруг вспомнила: почтальон! Он скоро появится…

Время шло, и Мила нервничала все сильнее. Что, если почты сегодня не будет? Ей стало холодно, и она поплотнее запахнула полы фланелевого халата. Сил дойти до дома Груаров у нее нет, выглядит она кошмарно. Что они подумают, увидев ее в таком состоянии? Нет, отложим до завтра. Насколько же легче сдаться, опустить руки, подождать до следующего утра…

— Я сегодня останусь с тобою, мамочка? — подал голос Тома.

— Да, дорогой. Устроим себе каникулы. Иди в свою комнату и поиграй.

Мальчик убежал, а его мать осталась караулить почтальона. Увидев на дороге желтый скутер, она выскочила на крыльцо, снова «одолжила» телефон и первым делом позвонила коллеге по службе Изабель.

— Что случилось, Мила? — удивилась та, услышав ее голос.

— Я все объясню.

— Ты опаздываешь четвертый раз за месяц и дважды серьезно прокололась!

Болсански понимала, что имеет в виду ее сотрудница: она действительно подставилась, придя на встречу с важными иностранными партнерами в плохой физической форме с небрежно подготовленными документами.

— Лучше бы тебе приехать, — не успокаивалась Изабель. — На этот раз ты не проскочишь… черт… Начальство и так уже взяло тебя на заметку…

Мила пролепетала жалкие извинения и оборвала разговор — не было сил спорить и объясняться, — а потом вызвала такси. Первым делом нужно было взять напрокат машину и купить новый телефон. Прорвать изоляцию…

— Держите… — Парень протянул женщине почту и забрал телефон, окинув ее неодобрительным взглядом.

Она смотрела, как он уезжает, и чувствовала отчаяние. Свет дня угасал, с запада к горизонту ползли тучи. Небо потемнело, и где-то далеко погромыхивал гром. Стая ворон, растревоженная приближением грозы, кружила в воздухе. Мила заметила конверт без марки и адреса отправителя. Почти такой же она бросила в почтовый ящик Кристины в канун Рождества… Болсански открыла его дрожащими пальцами, увидела внутри фотографии и испытала шок: кто-то снял разрытую землю у подножия старого кряжистого дерева… Три практически идентичных кадра: три снимка могилы.

На лбу у нее выступили капли пота.

Мила в панике выбежала из дома, поднялась на холм, петляя между деревьями, и спустилась в ложбину. Поднялся ветер, и на лицо ей упали первые капли дождя. Ковер из опавших листьев, прикрывающий могилу, был не тронут.

Она услышала сигнал клаксона.

Такси! Черт, она совсем забыла, что вызвала машину!

Дождь усилился. Таксист снова нетерпеливо загудел. Хозяйка обогнула дом и подбежала к машине. Водитель изумился, увидев женщину в насквозь промокшем халате, со всклокоченными волосами и безумным взглядом. Он демонстративно посмотрел на часы.

— Простите, мне очень жаль, совсем вылетело из головы! — рассыпалась та в извинениях. — Я не готова, так что поездка отменяется, еще раз извините.

— А кто мне заплатит? Знаете, дамочка, у вас серьезные проблемы! — Мужчина постучал пальцем по виску.

— Да как вы смеете?! Убирайтесь! — крикнула Мила. — Немедленно!

— Чокнутая тварь, — процедил таксист сквозь зубы, после чего сел за руль и резко развернулся, обдав ее грязью. Потом он опустил стекло и выругался: — Дура припадочная!

Последнее слово осталось за ним, а Мила почему-то вспомнила стену старой ванной, исписанную бранными словами.

Она мельком просмотрела остальную почту: счета, уведомления, рекламный спам… А это что такое? Конверт из Службы социальной помощи детям департамента Верхняя Гаронна… Женщина вскрыла его, предчувствуя очередную пакость, и достала сложенный вдвое листок с машинописным текстом: