– Я даже не представляю, как можно работать на такой тяжелой, как у тебя, работе, – сказал Алексей, – Мишка Некрасов столько нам порассказал, как там у вас сложно. Он, кстати, в тебя влюбился, – как-то невзначай ляпнул он.

Наталья поглядела на него лукаво и весело одновременно:

– И как мне теперь с этим жить?

– Да уж живи как-нибудь, только голову не теряй, – тоном классной дамы ответил Алексей.

Только поздно ночью он вспомнил, что так и не сообщил Ивану о том, что альбом с фотографиями украшений Анны Дмитриевны нашелся.

Наталья услышала, что Алексей вышел из ванной. Было совсем рано. Когда же он спит? Вчера лег около трех ночи. Она знает, потому что сама не могла долго уснуть. Надо встать и приготовить ему завтрак. Интересно получается: когда жили в ее доме, завтрак готовил он. А теперь она готовит ему и ужин, и завтрак. Жаль, что ванная комната только одна, неудобно. Ну ничего, наверное, это ненадолго. В конце концов, поймают же они убийцу, и все вернется на круги своя. Хочется на работу, к своим больным, хочется в свою квартиру, к своим вещам, на свою кухню. А больше всего на свете хочется обнять Полину. Так, если она собирается сейчас же зареветь, как медведица, то, конечно, надо продолжать думать о Полине. Кто-то собирался завтрак приготовить. Быстро умыться, слегка причесаться, макияж подождет. Завтрак, завтрак, что же придумать на завтрак? Омлет с яблоками ей не осилить, это долго. Пшенную кашу – тоже. Подойдет яичница с жареным хлебом и сосисками и кофе.

Алексей заскочил на кухню уже при полном параде, в мундире. Ни на какой завтрак он, конечно, не рассчитывал, хотел по-быстрому перехватить растворимого кофе и бутербродик какой-нибудь, с сыром, что ли. А увидел накрытый стол, дымящийся кофейник на плите и Наталью со сковородкой, из которой она собиралась перекладывать в тарелку, ну кто бы мог подумать? – такую же яичницу, которую он себе соорудил в последний, «мирный» день перед майскими праздниками. Он замахал руками:

– Не перекладывай, не… это. Не надо!

Она удивленно уставилась на него. Он понял, что она уже никуда не денет кушанье и успокоился.

– На тарелку не надо, – уточнил он, – я люблю прямо со сковородки есть.

Она спокойно, как будто всегда так делала, достала из ящика деревянную досочку и поставила сковороду перед ним. Как приятно было есть, сидя рядом с ней! Он бы тут и остался, ну ее, эту работу! И еще кофе со сливками! Откуда сливки, вроде он не покупал? Или у него в холодильнике сливки были? Или это молоко, которое ему кажется сливками? Рядом с ней все вкусно!

– Алеша, ты не забудь про компьютер, – попросила она, – не хочется время бездарно терять.

– Помню, Наташа, и про Полину тоже помню. Знаешь, буду стараться тебе звонить чаще, ты только не обижайся, если буду краток.

– А ты чего сегодня такой распрекрасный? У него от удивления поднялись брови:

– Какой я?

– Распрекрасный. Это Полина так говорит, сказок начиталась.

– Распрекрасный, говоришь? А, это, наверное, мундир, – догадался он, – любого мужчину мундир украшает, каждому известно. Видимо, поэтому. Вообще, у нас сегодня торжественное собрание, посвященное дню Победы. В четырнадцать часов, – уточнил он. – Так что я, если повезет, освобожусь раньше, и мы с тобой пороемся в чужом компьютере. Может быть, еще чего-нибудь накопаем полезного. А днем я, если смогу, от Анатолия Дмитриевича привезу тебе ноутбук.

Он легко поднялся из-за стола – откуда-то силы взялись немереные, казалось, горы может свернуть – и помахал ей рукой. Она тоже встала, подошла к нему и легонько коснулась руки:

– Ты осторожнее только.

– Обещаю, – ответил он.

Накануне Дня Победы Иван решил объявить на предприятии короткий рабочий день. К 14 часам был накрыт стол в кафе и приглашены все от топ-менеджеров до уборщиц. Холдинг был молодым как по собственному возрасту, так и по возрасту сотрудников, поэтому о Великой Отечественной войне знали только по книгам и фильмам. Но, оказывается, в службе безопасности было несколько молодых людей, которые прошли Чечню, воевали в Дагестане, то есть вполне могли претендовать на повышенное внимание. Иван еще накануне дал поручение Александре выяснить, какие подарки им можно сделать на сумму, выделенную из директорского фонда. Ему хотелось, чтобы этот день запомнился, чтобы люди, воевавшие в «горячих точках», почувствовали, что их негромкий подвиг оценен по достоинству. А еще утром он позвонил в Лондон и поздравил Григория Владимировича Масленникова. Ему тоже был приготовлен подарок – супернавороченная удочка. Всем было известно, что Григорий Владимирович увлекается рыбной ловлей, даже ездит с друзьями на Валдай, что ли, или на Волгу. В общем, куда-то ездит рыбачить и, говорят, привозит неплохой улов. Иван подозревал, что рыболовные снасти у заядлого рыбака есть, уж тем более телескопический спиннинг, но ему сразу объяснили, что удочек много не бывает, и он успокоился. Кстати, в обсуждении подарков приняли участие почти все топ-менеджеры. Он запустил эту тему еще на том, ознакомительном совещании, которое повергло его в нешуточное смятение: или надо принимать толкового управляющего, или заморачиваться самому. И надо же! Самая крутая и интересная подсказка пришла от Людмилы Ивановны Маковой по прозвищу Маков Цвет. Она предложила подарить всем ноутбуки. Почему-то Иван считал, что такая малость, как ноутбук, должна быть у каждого молодого человека. Оказалось, что вовсе не у каждого. У кого-то просто не было денег на такую покупку, кто-то откладывал это приобретение до лучших времен. А Людмила Ивановна провела по-тихому опрос и выяснила, что у каждого их тех парней, которые подходили под определение «ветеран войны», была заветная мечта – ноутбук. Правда, выделенной суммы не хватало, но Иван распорядился, и семь красивых коробок уже дожидались своих владельцев на специальном столе с подарками и цветами.

Настроение было праздничным. Иван встал и сказал короткую речь, поздравив ветеранов и всех сотрудников с днем Великой Победы. Первый тост «За Победу!» стоя, сразу троекратное «ура», затем застолье потекло, как по маслу. Хороший праздник, добрый, значимый. Прав был дед: никто и никогда, как бы ни старался, не сможет украсть День Победы у ветеранов и их семей. Пока по земле ходит хотя бы один человек, который знает о тяжелейшей из войн, этот день будет отмечаться.

День Победы в их семье был священным. Пожалуй, даже Новый год не занимал столько места в умах домочадцев. Готовились к празднику всей семьей. Конечно же, дедушка надевал ордена, друзья и близкие собиралась за накрытым столом. Но это вечером, а днем дед был нарасхват: встреча у Большого театра, потом в каком-нибудь кафе с однополчанами, выступления перед школьниками и курсантами военных училищ. Дома постоянно звонил телефон, на звонки было совсем некогда отвечать, и маленький Иван назначался дежурным по телефону и телеграфу. Он записывал, кто звонил и приблизительно что сказал. Дед потом просматривал его записи и, в зависимости от степени старания, выражал либо благодарность, либо порицание. Иван с возрастом стал очень трепетно относиться к оценкам своего труда, особенно если их выставлял дед. Даже странно, но Иван, уже взрослый, самостоятельный человек, продолжает следить за собой глазами деда. Что бы он сказал на это? Как бы он оценил тот поступок? Интересно, а что бы он сделал в такой ситуации? Кстати, а как бы он распорядился дядиным наследством? На этот вопрос Иван не мог найти ответа, потому что ситуация была странно непредсказуемой и постоянно ускользала из-под контроля.