«Так ты хочешь убить меня, Алчущий?»

«Да! – подтвердил храбрый маг.– Что мне в твоей жизни?»

И содрогнулся невольно, увидев, как сквозь человечьи черты проступил темный лик дракона.

Но собеседник отослал прочь гнев.

«В жизни моей – исполнение твоей! – пропел он голосом Власти.– Вспомни о Сути, эдзак. Разве боги не открыли тебе, где истинная сила Знания для тебя?»

«Это ты?» – всколыхнулся стеной сумрака Алчущий.

«И да и нет».

«Ты – Сила!»

«Не путем Силы пойдем мы. Хотя и не избегая Ее».

«Что ждет меня, если я скажу – ''нет''?»

«Тебе ведомо».

«Да, так. Я иду за тобой! Верность мою пусть свидетельствует…»

«Не клянись. Помыслы твои – вижу. С нами Судьба, эдзак!»

Порыв Власти вытолкнул Повелителя Демонов в зримый мир, под ясный свет полдневного солнца, в миг, когда завершился полет посланной им стрелы.

Чародей увидел, как вспыхнул голубым огнем знак, что рисовал сидящий у дороги в мелкой пыли. И, затрепетав, повисла в воздухе короткая арбалетная стрела, сидящий же повернулся, взял ее тремя пальцами и бросил на дорогу. А потом встал.

Поднялся и эдзак, смотрел, как неторопливо поднимается вверх по склону его новый господин.

– Он идет! Идет! – в ужасе закричал Уанх.

И испустил неслышимый вопль, призывая дракона.

Но Повелитель Демонов знал: дракон не прилетит.

А юноша в серо-зеленом, хоть и шел совсем медленно, как-то очень быстро оказался рядом…

– Прочь! – уронил он.

Эдзака обдало порывом холодного свежего ветра.

Он быстро оглянулся: Уанх пропал.

И еще один порыв ветра, другого, с запахом лимонных листьев – сверху.

«Я ошибся? – удивился эдзак.– Дракон прилетел?»

Но одного взгляда оказалось достаточно, чтобы убедиться: закружились в танце сорванные листья,– не серый – бронзовый дракон опускался на прогалину.

– Идем,– сказал магу новый его господин.– Он голоден и не станет ждать, пока ты подберешь свой хлам.– Юноша в серо-зеленом пренебрежительно толкнул ногой брошенный арбалет.

– Да,– сказал эдзак, повернулся, шагнул и первым коснулся опущенного гладкого крыла.

* * *

Сарбур. Двадцать третий день первого месяца осени тысяча двенадцатого

года по исчислению Империи или первого года

от Прихода Освободителя – по новому исчислению Конга.

– Ну, что ты скажешь? – спросил Нил, глядя сквозь решетку на погруженную в сон Нассини.

– Лучше бы ты убил ее там, во дворце,– задумчиво произнес зодчий, изучая маленькое бледное личико.– Боюсь, сам я на это не способен!

– Подари ее мне! – вдруг предложил Эрд. И, спохватившись, добавил: – Если только сие не оскорбительно для твоей страны.

– Эо! Светлейший! Я полагаю, Этайа излечила тебя?

– Да, разумеется! – Эрд успокаивающе коснулся плеча вагара.– Она мне просто любопытна. А без своих снадобий, без стражей…

– Несмех,– вдруг вмешалась Эйрис.– Я чувствую: эта женщина опасней желтой змеи. Убей ее! – и, оборотясь к Эрду: – Брат, не делай того, что пожелал! Несмех! Хочешь, я сама убью ее?

– Вы говорите так, словно эта бледная крошка – демон! – воскликнул Робур, присоединившийся к ним из любопытства: он никогда прежде не видел соххоггоя.

– Она не настолько красива, чтобы очаровывать, а такую шейку можно переломить двумя пальцами! – светлорожденный просунул руку между прутьями, чтобы потрогать Нассини.

– Нет! – крикнул Эрд, хватая брата за рукав.– Соххоггои – не те, с кем можно быть беспечными! Даже когда они спят!

И в подтверждение выложил историю смерти Иллана.

Но на Робура рассказ произвел совсем не такое впечатление, на какое рассчитывал Эрд. Глаза молодого воина загорелись.

Биорк рассмеялся:

– Светлейший! – сказал он удивленному Эрду.– Постарайся вспомнить, каким ты был год назад. Может, тогда ты подыщешь более удачные аргументы, чтобы предостеречь светлорожденного Робура?

– Нет! – принял решение Тилод.– Она не уедет из Конга. И ее не убьют. Она – последний Великий Анган. Пусть остается в живых. Как напоминание. Я поручу жрецам Тура присмотреть за ней. Они искусны в магии. Но пока пусть она побудет в твоем дворце, Дракон Юга. У нас есть более важные дела!

– Как скажешь, вождь,– согласился Керанраон.– Не перейти ли нам в более удобное для беседы место?

Более удобное место оказалось открытой полукруглой террасой, утонувшей в зелени и синеве листьев. Горшки с растениями были расставлены так, чтобы не заслонять открывающегося сверху вида Сарбура. Дворец возвели на холме, и с его террас замечательно просматривался весь северный берег и широкое устье реки.

– Взгляни-ка,– сказал сыну Биорк, указывая на белые, украшенные башенками стены, обрамляющие сад.

Сразу за ними начинался крутой склон, поросший травой. Белая лента дороги серпантином поднималась наверх.

– Неплохо! – одобрительно отозвался Нил.– Довольно пары сотен арбалетчиков!

– Попробуйте этого вина! – раздался рядом голос хозяина. Если он и слышал реплики, которыми обменялись северяне, то виду не подал.

– Черное сарбурское не хуже, чем черное архонское, клянусь языком Тура! Ему уже восемьдесят шесть лет, господа мои!

Нил облапил протянутый бокал, пригубил и кивнул одобрительно.

– Годится.

– Как здоровье твоего сына? – осведомился Керанраон.– Я имею в виду того, в ком кровь конгайки.

– Здоров! – буркнул Нил. Его раздосадовал намек.– Это мой единственный сын, Раон. Боги не удостоили меня, ведь я лишь наполовину человек.

– Прости! – огорчение Керанраона было искренним.– Я не знал! Надеюсь, ты нашел свою женщину и милость Тура останется с вами!

– Добрые слова! – сказал Биорк.

Керанраон похлопал Нила по плечу и отошел к столу, за которым сидел Тилод.

– Вождь!

Зодчий повернулся, ответив улыбкой на улыбку хозяина.

– Позволь спросить! Как я понял, ты не намерен ехать в Далаанг?

– Ты прав.

– Тогда… где ты намерен… Вождь, не можешь ли ты, удовлетворив мое любопытство, назвать место, откуда ты намереваешься повелевать страной?

Керанраон ждал с волнением и испытал огромное облегчение, услышав ответ Тилода.

– Ты мог бы осведомиться и не так витиевато! Нет, мой друг! Я не собираюсь обосновываться здесь, в Сарбуре! Он останется твоим!