– Что с тобой случилось, парень?

Снова – не по имени, хотя его Чеслав уже называл. Однако на этот раз «парень» прозвучало странно-сердечно, по-отечески, и это поразило Чеслава сильнее, чем всё предыдущее. Он вытер рот тыльной стороной ладони и буркнул:

– Медведь подрал.

– Медведь? – переспросил брат Хуго и охнул. По нему скользили отсверки от очага, и румяное лицо казалось подсвеченным, как фрески в кумирнях. – Тантибиссе! – И перевёл с иофатского: – Ужас. Я слышал, медведи у вас злые.

Чеслав невесело усмехнулся.

– Не то слово.

Кто бы сказал ему раньше – удивился бы, узнав, что один из сильнейших колдунов Вольных господарств, когда решит его уничтожить, не станет плести чары, а накинется на него в своей оборотничьей форме.

Сломает ему спину. Раскрошит бедро. Изувечит лицо и грудь. Отшвырнёт так, что в мозгу лопнут сосуды.

И, конечно, оторвёт руку – левую. Которой Чеслав колдовал.

Он сглотнул, зачерпывая похлёбку. Держать ложку до сих пор было непривычно – как и видеть краем глаза пустой рукав, подвёрнутый там, где раньше была здоровая конечность.

Задумавшись, он не сразу заметил, что брат Хуго его изучал.

– А что у тебя на шее? – Тот указал на его иглу. – Оберег?

Приехали.

Чеслав плавно опустил ложку. Выпрямился.

– Да, – сказал он с вызовом. – Вроде того.

Брат Хуго прицокнул языком – и рассмеялся.

– Не смотри на меня так, – мягко попросил он, вновь запуская пальцы в поясную сумку. – Я догадываюсь, что ты язычник. Я не указываю людям, во что им верить, понимаешь? Просто делаю то, что угодно Дланям.

Он вытащил маленький чёрный мешочек на шнурке – ладанку.

Чеслав глянул с подозрением.

– А что им угодно?

Сжигать колдунов? Заманивать бродяг в пещеры?

– Облегчать людям их путь. – Брат Хуго беспечно пожал плечами. – О твой оберег можно уколоться, а? – Он пододвинул ладанку к Чеславу. – Это опасно. Возьми.

Чеслав ошарашенно посмотрел на него. Взглянул и на подарок – недоверчиво, будто только и ждал, что тот обернётся ядовитым пауком.

– Возьми-возьми, – повторил брат Хуго и перехватил плошку под основание. Отпил от неё, как из чаши. И хотя похлёбка была совершенно обычной, с наслаждением причмокнул: – М-м!..

Чеслав протянул руку и сжал шнурок.

– Спасибо, – проговорил он удивлённо. – За всё.

Игла легла в ладанку как влитая.

* * *

Чеслав знал, что брат Хуго неизбежно спросит об этом, – и всё равно оказался не готов.

Это случилось одним вечером у костра. В дороге было много вечеров, похожих на этот, – Чеслав, конечно, не распрощался с братом Хуго у Вишнёвого Умёта. Он отправился с ним дальше на юг и сам удивлялся, с какой лёгкостью теперь в его мыслях возникало это «конечно». Но Чеславу было некуда податься, а брат Хуго оказался удивительным человеком – весёлым, жизнерадостным монахом, который ничего не требовал за свою доброту и отдал бы последнюю рубаху нищему, если бы носил рубахи.

В подобные вечера он рассказывал Чеславу о своём ордене и законах Дланей, а порой и о том, каким он слыл повесой, когда ему, как и Чеславу, было девятнадцать лет и на его шее ещё не висел знак из чёрного железа. Или об иофатских королях или троллях, ждущих странников под мостом, – Чеслав путешествовал с братом Хуго уже несколько недель, родное Борожское господарство сменилось Мазарьским, и Чеслава уже перестали удивлять иофатские словечки или стихиры, прочитанные перед трапезой или сном. Брат Хуго знал несколько языков, в глубокой старости хотел греть кости где-то на морском савайарском берегу, а сейчас колесил в повозке по чужой стране и читал проповеди – и видел в этом своё очарование. Больше он не расспрашивал Чеслава о его увечьях и не любопытствовал, почему тот не имел ни семьи, ни дома и хотел убраться как можно дальше от Борожского господарства. Без лишних слов брат Хуго предложил Чеславу своё общество и охотно рассказывал ему о странах, в которых был, и книгах, которые читал, – то есть обо всём, о чём хотел послушать Чеслав.

Но сегодня брат Хуго заговорил о другом.

– Скажи. – Он задумчиво чистил полы своей сутаны и делал вид, что это его страшно увлекало. – А почему бы тебе не вступить в орден?

Чеслав замер, как и был – сидя на расстеленном плаще.

– Ну, я не настаиваю. – Брат Хуго глянул смущённо из-под светлых бровей. – Но ты же парень любознательный. И… ну…

Не нужно было объяснять, но брат Хуго продолжил – рассказал, что Чеслав бы мог получить. Для бездомного калеки вступление в орден и вправду оказалось бы лучшим из решений – если бы он поселился при монастыре, то занялся бы посильной работой и не голодал.

Только он был чародеем.

Чеслав опёрся о колено здоровой ноги, рассеянно поскрёб отросшую щетину на горле. Иногда ему казалось, что брат Хуго догадывался – недаром он ни разу не предложил ему дотронуться до чёрного железа; просто привязался к хромому однорукому парнишке, жадно расспрашивающем о мире за пределами родной страны. А получалось, что нет.

Зря. Мало ли кем окажется незнакомец, встреченный в северном господарстве?

– Я язычник, – напомнил Чеслав.

– Тьфу-у. – Брат Хуго махнул ладонью. – Ты добрый и честный человек, а такие близки Дланям, даже если этого не понимают.

Я велел теням вырвать сердце у ведьмы, подумал Чеслав, но вслух сказал:

– Моя мать знала заговоры и научила меня им. – Подождал: не дрогнет ли добродушное лицо собеседника? Не дрогнуло, и Чеслав продолжил: – Меня выдаст ваш чистый огонь.

– Никто не проверяет нас чистым огнём. – Брат Хуго улыбнулся. – Так что не бойся. Чёрное железо – другое дело… Но ты можешь ходить в послушниках. Столько, сколько пожелаешь, пока не решишься.

Да, удостоверился Чеслав. Он к нему привязался. Снова хотел сделать для него что-то хорошее – и жалел, наверное, такого беспомощного и неприкаянного.

– Я… – Он понял, насколько глупо выглядели бы его оправдания. Не скажет же: а ведь даже послушники могут коснуться чёрного железа, пока переносят подсвечники или фигуры. – Я должен подумать.

– Конечно-конечно, – закивал брат Хуго. – Я не тороплю. Совсем.

Чеслав опустился на расстеленный плащ. Он смотрел, как от костра отлетали искры: кружились, мерцали, взметались в тёмно-синее небо.

Тайные Люди, неужели он сейчас на самом деле жалел, что он – колдун?

Ему нужно спрятаться, размышлял он. То, что Драга Ложа не выследила его за несколько недель, – удача, и ему надо сбежать из страны и зарыться в такую нору, где его никто не найдёт. Если бы он знал, как обманывать чёрное железо, всё бы получилось –