Вирему кивнул.

— Я был в Данидине.

— И?..

— Я бросил. — Вирему словно невзначай провел рукой по татуировке.

Глория не стала больше расспрашивать. Она знала, каково это, когда на тебя таращатся люди. И неважно, поступают ли они так потому, что ты не похож на свою мать, или же потому, что ты слишком вписываешься в традиции своего народа.

— И чем ты теперь занимаешься? — поинтересовалась она.

Вирему пожал плечами.

— То одним, то другим. Охочусь. Рыбачу. Работаю над своим мана…

Мана мужчины-маори определяла степень его влияния в племени. Если Вирему будет выделяться не только умом, но и воинскими добродетелями, искусством танцора, рассказчика, охотника или собирателя, он вполне мог стать вождем. При этом не имело значения, младший он сын или старший. Племенем могла руководить даже девушка, но такое случалось редко. Большинство женщин у маори — как и среди пакеха — скорее представляли собой теневую власть.

Глория мимоходом подумала о том, что у маори все проще. До появления пакеха им было неведомо право владения землей — а то, что не принадлежит человеку, нельзя унаследовать. Женщины тоже не считались собственностью; их нельзя было приобрести или продать. Дети принадлежали всему племени, всех молодых женщин называли мамами, всех постарше — тауа — бабушками. И все любили их.

Но это не защитило Вирему от того, чтобы отец отметил его.

— Ты Глория, — сказал Вирему, задержав на ней взгляд. — В детстве мы вместе играли. — Он рассмеялся. — А мой отец очень хотел поженить нас.

Глория сверкнула глазами.

— Я не выйду замуж!

Вирему снова рассмеялся.

— Это очень разочарует Тонгу. Хорошо, что ты не его дочь. Иначе он наверняка нашел бы какое-нибудь тапу, которое обязывает дочь вождя быть рядом с сыном другого вождя. Вокруг дочерей вождя полно всяких тапу.

Глория вздохнула.

— У пакеха тоже… — пробормотала она. — Хотя, конечно, их так никто не называет. И необязательно быть принцессой.

— Наследница подойдет, — заявил Вирему. — Как там Америка?

Глория пожала плечами.

— Большая, — ответила она.

Вирему удовлетворился этим ответом. Глория была благодарна ему за то, что он не стал спрашивать об Австралии.

— Правда ли, что там все равны?

— Шутишь?

Вирему улыбнулся.

— Ты не хочешь спешиться?

— Нет, — сказала Глория.

— Mапу? — спросил Вирему.

Она улыбнулась.

На следующий день Вирему ждал у ограды зимнего пастбища. Люди Гвинейры совсем недавно на всякий случай огородили выгон колючей проволокой. Овцы должны были есть траву, которая еще оставалась в этом огороженном скалами месте, но не топтать уже выеденные пастбища.

Глория велела Нимуэ и Джерри, еще одной овчарке, загнать овцематок в загон. А затем направила Кередвен к Вирему.

— Что ты здесь делаешь? — снова спросила она, но на этот раз голос ее звучал мягче.

— Проверяю тапу. Серьезно, мне почти неловко. Ты, наверное, начинаешь считать меня колдуном. Но мой отец послал меня проверить, не нарушаете ли вы границы.

Глория нахмурилась.

— Разве граница проходит не по ручью? Я думала, за ним начинается старая О’Киф-Стейшн.

Прежняя ферма Хелен О’Киф была отдана племени Тонги в качестве компромисса за несправедливость во время покупки Киворд-Стейшн.

— Тут неподалеку мой отец как раз обнаружил святыню. Или что-то в этом роде. Невесть сколько лет тому назад здесь кто-то воевал. Пролилась кровь. Вы должны это уважать, так он сказал.

— Если дать твоему отцу волю, вся Новая Зеландия стала бы тапу! — возмутилась Глория.

Вирему усмехнулся:

— Так и есть.

Лицо Глории тоже скривилось в улыбке.

— Но тогда вам нигде нельзя было бы перекусывать!

— Туше! — рассмеялся Вирему. Он использовал французское слово как нечто само собой разумеющееся. В его колледже наверняка учили большему, чем в «Оукс Гарден». — Тебе стоит поделиться с ним ходом своих мыслей. Пойдем со мной в деревню, Глория, а то Марама все время жалуется, что ты редко навещаешь ее. Я как раз рыбы наловил. В совершенно свободной от тапу области. Мы могли бы пожарить ее и… ну, не знаю… поговорить о тапу в Англии. — И он приветливо улыбнулся.

Глория оказалась в тупике. Гвинейра тоже вечно требовала, чтобы она навестила Мараму, если уж ездит в сторону О’Киф-Стейшн. На Тонгу она там вряд ли наткнется, тот по-прежнему жил с частью племени в деревне маори у озера в Киворд-Стейшн. Обещание соплеменникам не отдавать землю пакеха стало частью его философии. Гвинейра никогда по-настоящему не верила, что он освободит старую деревню и переселится со всеми своими людьми в О’Киф-Стейшн.

— Должно быть, его дух прежде жил в теле пакеха! — елейным голосом говорил Джеймс, когда речь заходила о земельной политике Тонги. — Жадный, как прежняя королева! Ему не хватает только колоний.

— Если не хочешь, можешь не спешиваться, — заметил Вирему, указывая на лошадь Глории. — Я могу подать тебе еду наверх.

Глория едва удержалась, чтобы не рассмеяться, и с некоторой неохотой направила Кередвен в сторону деревни маори.

— В прежние времена — на Северном острове, возможно, до сих пор — вождям не разрешалось прикасаться к еде, которую они разделяли с племенем, — говорил Вирему, идя на почтительном расстоянии от Кередвен. — Существовали специальные «рога для еды», которые наполняли, а затем отправляли в рот главному. Довольно сложно, правда?

Глория не ответила. Ей не хотелось непринужденно болтать, она боялась, что у нее не получится.

— А кем ты собирался стать? — наконец спросила она. — Я имею в виду, после университета…

Вирему скривился.

— Врачом, — помедлив, произнес он. — Хирургом.

— О! — Глории показалось, что она слышит шепот у него за спиной. Возможно, его называли «медицинским человеком».

Вирему потупился, когда увидел, что она скользнула взглядом по его татуировке. Было заметно, что он стыдится, даже здесь, на своей земле, среди своего народа. При этом черно-синие узоры совершенно не уродовали его, напротив, его несколько угловатое лицо казалось с ними немного мягче. Но Вирему в западной операционной? Невозможно.

— Мой отец предпочел бы, чтобы я изучал юриспруденцию, — продолжал он, нарушая молчание.

— Там тебе было бы легче?

Вирему засопел.

— Мне пришлось бы ограничиться делами маори. Конечно, у меня был бы доход, поскольку правовые споры возникают постоянно. «Задача для воина»…