— Не расспрашивай девушку, Тонга. Лучше вообще оставь ее в покое. Ей пришлось многое пережить… — Ронго Ронго смотрела вслед Глории, когда она ушла с другими девочками готовить еду.

— Это тебе духи сказали? — то ли в шутку, то ли всерьез поинтересовался Тонга. Он уважал Ронго, но, как бы ни любил традиции племени, беседы с духами предков удавались ему не чаще, чем его сыну.

Ронго Ронго закатила глаза.

— Это говорит мне воспоминание о земном шаре, который был в школе у мисс Хелен, — спокойно ответила она. Тогда Гвинейра незаметно забрала его из кабинета Джеральда Уордена и разрешила пользоваться им на уроках. — Ты уже забыл, где находится Америка, Тонга? И насколько велика Австралия? В десять раз больше, чем Аотеароа. Глория прошла или проехала ее — никто не знает, как ей это удалось. Девушка — пакеха, Тонга…

— Она наполовину маори, — поправил Тонга.

— На четверть, — сказала Ронго. — И даже маори не рождаются со знанием, как выжить в глуши. Ты ведь слышал об Австралии? Жара, змеи… Совсем одна она бы не справилась.

— Вряд ли она переплыла в одиночку и океан! — рассмеялся Тонга.

Ронго кивнула.

— Вот именно! — На лице женщины снова отразилась печаль.

Глория провела спокойный вечер в деревне маори, не догадываясь, что Гвинейра снова тревожится о ней. Девушка переживала, что Марама будет расспрашивать ее об Англии, о путешествии и, в первую очередь, о Куре. Но Марама ничего подобного делать не стала. Глория могла просто сидеть у огня и слушать истории, которые рассказывали маори. Присутствием Тонги племя было обязано несчастному случаю, происшедшему на охоте. Вожак приходил за Ронго, чтобы она позаботилась о раненом, а потом привел ее обратно. Скала, с которой упал охотник, становилась все выше, а ущелье, из которого вытащили его другие, все глубже. Ронго ничего не говорила по этому поводу, просто внимала рассказу с улыбкой.

— Не слушай их. Они словно дети… — наконец произнесла она, обращаясь к Глории, судя по всему, нервничавшей при виде всех этих задавак.

— Дети? — сдавленным голосом переспросила Глория.

Ронго вздохнула.

— Иногда у детей факелы в руках, а иногда копья и боевые булавы…

Когда Глория наконец оседлала коня — от помощи Вирему она отказалась, — к ней подошел Тонга. Она испугалась и отступила на шаг, словно храня нерушимость тапу.

— Дочь нгаи таху, — произнес он после паузы. — Что бы с тобой ни сделали, это сделали пакеха…

Когда миновали первые волнующие недели, прошедшие между побегом, поисками квартиры и свадьбой, Лилиан Биллер с удивлением обнаружила, что ее наличные деньги тают значительно быстрее, нежели она надеялась. Пришлось признать, что она серьезно просчиталась относительно еды, одежды, книг для учебы Бена, а также минимально необходимой мебели, посуды, постельного белья и скатертей. И это при том, что уже первые недели своего брака юная женщина провела в охоте за выгодными покупками и старалась хотя бы мебель покупать подержанную. Однако даром в Окленде не давали ничего, жизнь стоила значительно дороже, чем в Греймуте.

Поэтому Лилиан всерьез задумалась о том, как заработать на жизнь, и обратилась с этим вопросом к своему мужу.

— Ты не можешь работать в университете?

Бен удивленно отвел взгляд от книги, которую как раз читал.

— Милая, я каждый день работаю в университете!

Лилиан вздохнула.

— Я имела в виду оплачиваемую работу. Неужели профессору не нужна помощь? Ты не можешь читать курс или что-то в этом роде?

Бен с сожалением покачал головой. Лингвистический факультет в университете Окленда только развивался. Число студентов почти не оправдывало даже профессорской ставки, не говоря о ставке ассистента. Что же до особой области знаний Бена, то, несмотря на большой интерес со стороны преподавателя, такие темы, как «Сопоставление полинезийских диалектов с целью сужения области, из которой были родом первые переселенцы-маори», вряд ли привлекли бы аудиторию.

— Н-да, значит, тебе придется поискать что-нибудь другое, — прервала Лилиан его долгие рассуждения. — Нам нужны деньги, любимый, тут и говорить не о чем.

— Но моя учеба! Если я не сосредоточусь на ней сейчас, то позже…

— Позже мы умрем с голоду, Бен. К тому же тебе необязательно работать целый день. Найди что-нибудь такое, что можно делать, не бросая учебы. Если я тоже буду работать, нам хватит денег.

Лилиан ободряюще поцеловала его.

— И кем же ты собираешься работать? — удивился он.

Никто в Окленде не хотел учиться рисовать, но зато Лилиан довольно быстро нашла большое количество учеников на фортепьяно. При этом она сосредоточилась на ремесленном квартале, в семьи ученых старалась не соваться. Вполне могло оказаться, что мать семейства играет на фортепьяно лучше, чем она. Однако среди усердных переселенцев второго поколения, процветающие мастерские которых зачастую обеспечивали им достойное материальное благосостояние, весьма популярным было желание не отставать от «богачей», и обязательным в этом плане считалось музыкальное образование детей.

Объявления, данные Лилиан в продуктовых магазинах и пабах, нашли неожиданно большой отклик. Ведь здесь не нужно было преодолевать страх перед музыкальной школой или дипломированным учителем. Лилиан выглядела не пугающе, она завоевывала нервничающих родителей так же легко, как и учеников. Конечно же, все проникались тем, что она училась музыке в Англии и, несмотря на это, с ней можно было нормально поговорить. К тому же Лилиан не старалась придерживаться классических основ. Она не давала много упражнений для пальцев, свела игру этюдов к минимуму, и ее ученики уже на четвертом занятии могли отбарабанить по клавишам простенькую песню. А поскольку ее клиенты предпочитали слушать песни, нежели фортепьянные концерты — рев посетителей паба часто не давал спать Бену и Лилиан, — она также сделала упор на простом сопровождении уличных песенок и патриотических напевов. Расчет оправдался: ничто не убеждало родителей ее учеников в таланте ребенка и гениальности учителя лучше, чем тот факт, что во время ближайшего семейного праздника можно было собраться у пианино и спеть «It’s a long way to Tipperary».

Бену зарабатывать деньги было значительно тяжелее. Волей-неволей ему пришлось поставить больше на мышечную силу, чем использовать таланты, присущие ему в той или иной степени. Впрочем, в порту можно было почти в любое время дня и ночи найти работу. Бен загружал и разгружал корабли и грузовики, по большей части по утрам, до начала лекций.

На протяжении нескольких месяцев оба справлялись хорошо. Хватило даже на кое-какую новую одежду и хороший обеденный стол с двумя стульями. Однако ситуация с квартирой над пабом оставалась неудовлетворительной. Здесь по-прежнему было шумно, воняло пивом и прогорклым маслом, а Лили жаловалась, что вечером не может брать учеников, поскольку боится одна идти домой через квартал. Туалет в коридоре был сущей катастрофой — никому из остальных жильцов, похоже, даже в голову не приходило время от времени чистить его. А один раз Лилиан испугалась до смерти, когда один вечно пьяный мужчина, семья которого жила по соседству, ночью заблудился и стал яростно колотить руками и ногами в их дверь. Лилиан не хотела и не могла оставаться здесь надолго — особенно когда началась борьба с тошнотой по утрам.