Для самих же евреев есть книга «Сефер-Гаюшор». Она претендует на очень древнее происхождение и на такую важность, что ее чтением можно заменять обязательные и срочные занятия Торой (Пятикнижием) для торговцев и путешественников из евреев, не располагающих временем, чтобы изучать Тору. На странице 100-й этой книги (см. издание 1874 г, в Варшаве) в назидание правоверным израильтянам повествуется, что один из сыновей патриарха Иакова, Иосиф, проданный братьями в Египет, стал там первым при фараоне лицом и, воспользовавшись семилетним голодом, привел коренное население «за его же счет» в такое состояние, что не только оно лишилось всей своей движимости и недвижимости, но и самого же себя закабалило в рабство. Вместе с этим, отца его и братьев Иосиф поселил в самой лучшей части страны, а из отобранного у египтян золота и серебра семьдесят два кикара (кикар около 3.000 руб.), равно как множество драгоценных камней, разделил на четыре доли и припрятал на будущие времена, т. е. для грядущих поколений «избранного народа», у Черного моря, на берегу Евфрата, в дальних пределах Индии и Персии. Всем остальным золотом Иосиф наделил своих братьев, невесток и их домочадцев, так что в сокровищницу фараона поступило всего двадцать кикаров. Таков государственный идеал сынов иуды, на утешение гоям…

Увы, мы никогда бы не кончили, если бы решились продолжать. Особым же «любителям» еврейства и его дарований мы рекомендуем недавно появившееся в Германии чрезвычайно вразумительное исследование профессора Зомбарта «Die Juden und das Wirtschaftsleben». От этой мудрой книги трудно оторваться, но и нельзя не придти в ужас…

Тем не менее, растворив Францию в Иерусалим, кагал принялся и за другие страны!

IX. Рассуждая на изучаемой почве далее, необходимо признать, что центром тяжести иудейского «творчества» является превращение действительных, реальных ценностей в сомнительные или мнимые и наоборот. Как в самом деле понимать иначе параллели биржевой игры закладными листами и облигациями земельных банков и городских кредитных обществ рядом с «оркестровкой» вспучивания курсов на бумаги трансатлантического треста и гондурасского займа либо на «промессы» Панамы?!..

Только приурочив публику к ценностям «воздушным», эфемерным, акулы и удавы биржи, в огромном большинстве евреи, могут закидывать «счастливые» тони главным образом на «учредительстве» либо на расширении дутых, а то и прямо мошеннических операций через выпуск новых либо привилегированных акций, дополнительных облигаций и т. п. Между тем, именно эта область приносит Израилю такие «урожаи», о которых не снилось и в земле Ханаанской.

Наряду с этим, повелитель биржи – тайный союз главенствующих банкиров распределяет между своими членами в исключительную для каждого эксплуатацию не только сферы, территории и категории кредита, торговли и промышленности, но и целые страны, хотя бы, скажем, по организации государственных займов и… банкротств.

Химера греческой мифологии была козой с хвостом дракона. Гешефты детей Израиля с их внутренними судорогами и прыжками, равно как с внешними опустошениями, не в этой ли химере должны найти свою эмблему?!..

Сталкиваясь с еврейством, арийское общество заражается и его недугами. Гои, в свою очередь, начинают, завидуя кагалу, мечтать о преумножении своего состояния счастливыми комбинациями. Горестная популярность счетов «on call» уже сама по себе служит тому порукой. Но, одно дело определить пороки чужой расы и совершенно другое – усвоить ее способности. Пытаясь спекулировать, доверчивый и несведущий ариец является для биржевого охотника предпочтительной дичью. Здесь мы до некоторой степени наблюдаем повторение того факта из жизни хищников, что раз отведав человеческого мяса, они уже навсегда становятся людоедами. А еврею именно присуще то дьявольское проворство, которое необходимо для возбуждения алчности к наживе – лучшего средства снять с жертвы последнюю сорочку. Естественно, что, застряв на бирже, ариец становится легкой добычей иудейского ажиотажа. Этого мало. В самой заразительности своих дьявольских инстинктов еврей находит как неиссякаемый источник обогащения, так и необъятность другого сорта «побед». Разврат в семье и школе, хищения и подлоги в должностных областях, шарлатанство в политике, сокрушающее иго государственного долга, нашествие иностранцев, скандалы всякого рода, отчаянные бедствия, все виды позора настигают и разъедают алчную страну. В истощении же ее материального благосостояния и крушении идеалов обнаруживаются симптомы смерти.

Кагалу ничего большего не требуется. Он разрастается и живет на останках своих жертв.

Самым же, быть может, плодовитым иудейским ганделем в политико-биржевой сфере является инструментовка Haute Banqu бурь испуга и смятения. Нет более совершенного средства реализовать на бирже «гениальные» барыши. Успех бывает тем поразительнее, чем еврейские финансисты шире двигают в дело свои международные ресурсы.

Симфонии бурь поручаются мудрейшим талмид-хохимам и разыгрываются с неподражаемым мастерством. Сперва состоящие на содержании у банкиров газеты распускают лишь тревожные слухи. Затем выступают на сцену уже вполне точные факты передвижения войск, дипломатические осложнения, угрожающие ноты… Иудейская пресса гремит воинственными предсказаниями, трубит в атаку.

Уже под влиянием этих комбинированных ловушек биржа начинает волноваться, курсы падают, публика теряет голову… Вдруг, страшная телеграмма, и все погибло!.. Грозное понижение ниспровергает все ценности… И какая превосходная жатва! Сама Земля Обетованная не давала ничего прекраснейшего!..

Правда, через несколько дней заговорят о гнусных проделках и о подложных депешах; осмелятся даже взывать к закону для пресечения подобных плутней. Закон?.. Какая нелепость! Да разве возможно представить себе в парламентской стране такого наивного хранителя печати (министра юстиции), который решился бы начать уголовное преследование? Он был бы разбит, как осколок стекла и на собственных невзгодах выучился бы размышлять о хитросплетениях кагального паука и о биржевых гамадриадах.

X. Консерватизм и единообразие явлений в иудейской среде обусловливают тождество результатов. Так, по поводу надменности «главного редактора» еврейской газеты и подхалимства ее ничтожного репортера нами были сделаны замечания вполне уместные и относительно других разновидностей «вечного жида». Различия, их отделяющие – не что иное, как стороны одного и того же индивидуума, проявления единой природы. Между олимпийской гордыней первого и лакейскими улыбками второго идет восходящая и нисходящая цепь. Удача, деньги и влияние быстро присвоят грошовому репортеру наглую повадку главного, и, наоборот, этот последний также скоропостижно вернется к льстивым заискиваниям «лапсердачного» времени. Буквально такую же картину дают нам еврейские интонации на бирже и в политике. Нет различия по существу между зайцем и удавом биржи, разумеется, кроме самого масштаба операций, как его не усматривается между политическим сыщиком из евреев и лордом Биконсфильдом…

Наряду с изложенным, в иудейских операциях замечается и следующее. Нуждаясь чрез расширение горизонтов в безграничном увеличении средств, между прочим, на содержание все возрастающего количества рабов, и согласно с этим координируя свои затеи рационально, еврейство логически вынуждается и к размножению своих соглядатаев. Контингентом рядовых иудейской армии в этом направлении являются странствующие приказчики, затем ее офицерский корпус образует адвокатура, а к генеральному штабу относятся сильные мира сего, так либо иначе прирученные кагалом.