Эльке, докладывая Катерине сведения о кучере. Ну, я уверен, Катерина — девушка умная, она найдёт к чему придраться, чтобы Эльке не зазналась. Чтобы трепетала перед возможной отправкой назад. Увы, так положено. Иначе Эльке может возомнить о себе невесть что.

Почувствовав меня на спине, Шарик возгордился сверх меры и припустил галопом. Мне еле удалось перевести его на рысь, да и то, только после того, как тот занял первое место в процессии. Ну, Шарик, погоди! Морковка тебе будет, но только тогда, когда будешь слушаться! А то, ишь, моду взял!..

Последний переход оказался коротким. Каких-то полчаса, и мы остановились возле трактира, как раз на въезде в городок.

Двухэтажное строение, с обширным внутренним двориком, на котором разместились всякие хозяйственные строения, небольшой загон для мелкого скота, вроде коз и барашков, собственный колодец, коновязь под открытым небом, для путников, которые спешат, и конюшня для тех путешественников, которые пожелают заночевать. В дальнем углу — окровавленная колода с воткнутым в неё топором, где рубят и разделывают всяких кур-гусей-овечек.

Крестоносцы молча бросили поводья своим оруженосцам и пошли в трактир. Я замялся. Мне бросить поводья некому. Подбежал, правда, паренёк-конюх из местных, но Шарик так злобно на него оскалился, что бедняга попятился назад и словно растворился между досок забора. Пришлось самолично рассёдлывать коня, расчёсывать его щёткой, проверять копыта, заводить в стойло и давать воды. Когда конь напился, я подставил ему под нос небольшое корытце с овсом. Убедился, что конь мерно захрупал, ещё раз погладил его умную морду, и только потом поплёлся в трактир. Мне тоже не мешает перекусить, не так ли?

В просторном помещении несколько длинных, крепких столов, и пара небольших столиков. Вдоль длинных сторон этих столов стоят лавки. За одним из столов, который возле окна, расположились крестоносцы-оруженосцы. Рыцари заняли небольшой столик неподалёку. Ещё за одним столиком сели Катерина со своей горничной. Почти за одним столом, совсем рядом, можно разговаривать и передавать друг другу солонку, но всё же разные столы.

Рассаживаясь, крестоносцы, похоже, согнали кого-то из той публики, которая собралась здесь раньше. Вон, небольшая группа, по всей видимости, торговцев, потому что одеты неплохо, ворча расставляет на столе всякие плошки, миски и кувшины. А должна бы это делать служанка, разве не так? Значит, они пересаживаются. Раз сами свои миски-ложки перетаскивали, а не служанка им принесла на подносе. Ворчат, но вслух недовольство никто высказать не решается. Это правильно. Пара оруженосцев способна разнести весь этот трактир в пух и прах, вместе со всеми посетителями и хозяевами впридачу, не говоря уже о возможностях рыцарей. Так что, лучше подчиниться. Здоровее будешь!

За самым дальним столом, в самом тёмном углу, довольно большая и разношерстная компания. Мисок-плошек перед ними немного, зато перед каждым стоит кружка и на столе несколько объёмистых кувшинов. Н-да, не кушать они сюда пришли, не кушать…

Пока я так стоял, рассматривая таверну, брат Марциан поднял на меня взгляд и приглашающе махнул рукой. И указал на скамью напротив себя. Ну, хоть я в жестах и не силён, будем считать это приглашением! Я прошёл через зал и сел, куда показали. Получилось, что напротив меня сидит брат Марциан, по правую руку брат Ульрих, по левую руку, за соседним столиком, рыжая Эльке. Брат Марциан одобрительно кивнул.

— Чего этот… чего он за наш стол сел?! — мрачно проворчал брат Лудвиг, сидевший за столом напротив, на краю стола, рядом с братом Вилфидом, который был рядом с братом Марцианом, — Он оруженосец! Его место за столом оруженосцев!

— Он входит в состав посольства, — ровным голосом объяснил брат Марциан, — Так объявил состав посольства Великий магистр и все это слышали. Если у тебя или у любого другого из нас умрёт оруженосец, состав посольства не поменяется. Если же погибнет Андреас из Афин, изменится состав посольства. А раз так, то он не просто оруженосец. Он посланец к папе римскому. Как любой из нас. Поэтому он будет сидеть за нашим столом.

— И всё же…

— Ты хочешь оспорить моё решение?.. — уставился холодным взглядом на Лудвига брат Марциан, — Ты хорошо подумал?..

— Решай, как знаешь… — буркнул Лудвиг, отводя взгляд, — Тебя старшим назначили…

И тут к нам подскочил плотный, коренастый мужик, с пышными, вислыми усами, нервно вытирая руки о полотенце, по всей видимости, хозяин заведения:

— Какие будут пожелания у славных рыцарей?..

— Вина! — сразу же сказал мой сосед, брат Вилфид.

Брат Марциан поморщился. Намётанным взглядом хозяин пробежался по нашей компании и прямо уставился на брата Марциана.

— Так, какой же заказ?..

— А что есть? — уточнил тот.

— Всё! — заверил хозяин, — Всё, что высокородные паны пожелают…

— Ты, что, поляк?! — насупился брат Лудвиг.

— Поляк, — сознался хозяин, — По происхождению. Но с младенчества живу в землях Тевтонского Ордена, да хранит его Господь! И всё, что имею, я имею по милости господ крестоносцев, да хранит их Святая Дева! А по поводу заказа, так ведь осень на дворе, самая пора уборки! Всё есть! Мясо, рыба, грибы… Хотите устриц? И устрицы есть!

— А почему, интересно, тебя не пожгли и не разорили? — опять влез брат Лудвиг, — Знатная была бы пожива для захватчиков! А тебя не тронули… Почему?!

— Я признаюсь высокородным панам, как на духу! — вздохнул хозяин, не отрывая взгляда от брата Марциана, — Да, не пожгли. Да, не разорили. Я даже больше скажу! Многое из того, что у нас есть, нам привезли польские воины для продажи! Захватят пару десятков мешков муки и везут сюда. И продают задёшево. А я покупаю. Ха! Попробовал бы я не купить! Может, потому и не пожгли, чтобы было место, где сбыть награбленное можно… Только мне они не докладывали, награбленное везут или то, что на собственном пропитании сэкономили. Бывает так, ваши милости, что выдадут продукты на полк, а половина полка мёртвыми поляжет… Так хитрые интенданты остаточек продуктов того… на сторону и продают…

Везли мне, не скрою, и кур и свиней и зерно, и вообще, провизии всякой. Поляки везли. Но если вы думаете, что это мне в радость было — то нет! Я вон, изволите видеть, поседел от такой коммерции! А потому что каждый раз, как на дороге начнёт пылить, так и думаешь, не то тебе продуктов везут, не то грабить приехали! Удобно: сперва продуктов дать, я эти продукты в звонкую монету переведу — своим собственным трудом, между прочим! — а потом — раз! — и все денежки отберут, меня с семьёй, на виселицу, а грабителей и поминай, как звали! Нет, господа, избави Бог от