Шайтаном, то Сатаной, то Люцифером — мы называем его по-всякому. Эта божья коровка тоже в душе не подозревает, что от неё хочет бог, ведь пообщаться она с ним не может, в силу своей простоты, но развлекается, как может.

Закуриваю вторую сигарету.

— Это называют трансцендентностью, — пояснил я, сделав несколько затяжек. — Я знаю это от очень крутого древнегреческого бога, с которым общался лично. Его звать Аидом и он клёвый парень! У него аналогия была, конечно, покруче, но на то он и крутой парень. Он сказал, что древнегреческие боги и Сатана — это козы, бог — это человек, а мы, люди — это гниды в шерсти коз. Так что молитвы, направленные к богу, бессмысленны…

Снова делаю паузу, чтобы поправить волосы.

— Так что не надо тратить время зря! — заулыбался я. — Наслаждайтесь остатками своих никчёмных жизней, ведь все гарантированно попадут в Ад, это неизбежно. Ну, все, кроме меня, конечно же! Ведь у меня связи, я знаю правильный путь…

Останавливаю запись, сжимаю видео и заливаю на канал.

Я до этого говорил, что у меня слишком много комментариев? Вот теперь их по-настоящему много…

— Алло, — набираю я Игоря. — Здоров. Как жизнь?

— Ты с ума сошёл⁈ — заорал парень. — Это всё правда⁈

— Ну, у меня нет в этом сомнений, — ответил я. — Мне кое-что нужно от вас.

— Да что угодно! — заверил меня Игорь.

— Выдёргивай Вадима и вместе готовьтесь принимать заявки, — сказал я. — После следующего видео всё поймёшь. Главное, чтобы вы были на старте. Конец связи.

Завершаю вызов, откашливаюсь и вновь запускаю запись.

Молча и пристально смотрю прямо в камеру, испытующим взглядом, который должен пронизывать душу. Я актёр, поэтому у меня должно получиться просто отлично и достоверно.

Я вижу ваши душонки, сучьи дети, я смотрю прямо сквозь них, я каждый ваш грешок изучаю со скрупулёзностью энтомолога…

— Я знаю правильный путь, — произнёс я. — У меня есть способ попасть не в Рай, но в Элизий. А если повезёт, то можно попасть и в пантеон древнегреческих богов. Но это будет сложно, а может и не нужно. Элизий — это аналог рая, в который можно попасть только при расположении богов. Безмерный покой. Отсутствие забот. Только приятные ощущения. Всегда.

Делаю паузу, чтобы вдумались. Пристально смотрю в объектив.

— Но это надо заслужить, — продолжил я. — И я знаю один способ, но он подойдёт не для всех. Я собираю команду, в которую войдут лишь избранные. От желающих стать избранными мне нужно видеорезюме, в котором должны быть устно рассказаны личные качества, заслуги, а также продемонстрированы сверхспособности, если таковые есть. Ответят каждому. Шлите резюме, я выберу тех, кто мне подойдёт…

Завершаю видео, сжимаю его и закидываю на канал.

Пишу Игорю.

«Фиксируйте каждого, каталогизируйте мне всех кандидатов», — написал я ему. — «И сразу комитетчикам все видео, чтобы внесли всех в базу».

По-настоящему крутые суперы на это не поведутся, скорее всего, а вот середнячки и начинающие — запросто. Это ценнейшая информация в наших реалиях.

У меня сразу же появилось около трёх десятков новых чатов, где «серьёзные люди» хотели пообщаться со мной персонально, а также «чуть менее серьёзные люди» спрашивали, правда ли то, что я говорю.

Вопрос загробной жизни всегда терзал человечество, всю его историю. И конкретный ответ не мог никого обрадовать, просто не мог.

Казалось бы, появление ответа должно было вызвать всплеск религиозности, что должно быть хорошо для богов, но…

Главная проблематика религии в том, что получение ответа разрушает абсолютно всё, на чём основана религия. Главная фишка — паства должна верить, а не знать.

Знание — это совершенно другое. Знание всё разрушает, не оставляя никакого простора для веры. Поэтому религия — это извечный антагонист науки.

Поэтому древнегреческие боги хотят жертв, а не поклонения. Какой смысл от поклонения людей, которые знают, а не верят. Нет, так никуда не годится… Нужно что-то более весомое, что-то, что можно пощупать руками.

— Материальные блага для материальных богов… — произнёс я с усмешкой.

На самом деле, жертва — это символ. Материальный символ поклонения, в котором, почему-то, очень заинтересованы древнегреческие боги. Возможно, такими их придумали мы сами.

А вот бог…

Вспоминаются слова Аида, который говорил, что сначала он подумал, что бог зародился при людях, как все они, но он оказался сверхсущностью другого порядка. Он трансцендентен и самодостаточен, ему не нужны ни поклонение, ни жертвы, ни что-то ещё. Он в стороне и он наблюдает. Всегда.

Наверное, в нас чрезмерно много самомнения, раз уж мы смели полагать, что ему есть какое-то дело до наших жертв и нашего поклонения…

«Начали собирать резюме», — отписался Игорь.

Закончив с хайпом, направился в мастерскую. Надо работать, много работать, ведь коли я соберу себе команду абордажников из самых сомнительных типов этого города, надо будет оснастить их какой-нибудь бронёй. А для этого нужно создать избыток комплектов бронирования. Маловероятно, что у меня получится, но надо стараться.

Антон Борисович сейчас нарезает броневую сталь, которая моей сверхспособностью преобразуется на раз-два, чтобы создать из неё запас комплектов. Броня-то получается очень хорошая, подверженная переделке и подгонке под разные размеры, поэтому смысл в этом тоже есть.

— Ну, здравствуй, мессия, — усмехнулся кузнец, когда я вошёл в мастерскую. — А для кузнецов у тебя в Элизии местечко найдётся?

— Здоров, — улыбнулся я ему. — Возможно, что найдётся. Вообще, я постараюсь договориться.

— Ты сейчас серьёзно? — напрягся Пронин.

— Я честно постараюсь выбить всем лучшие места, но не обещаю, что у меня получится, — вздохнул я.

— Ты сейчас серьёзно, — констатировал он, помолчал секунд двадцать, а затем махнул рукой. — Ладно, давай тогда работать.

/16 июня 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна, Тучков мост/

— Держать их на прицеле, — приказал я. — «Василёк» на старте?

— Всегда, — ответил старлей Талалихин, сегодня находящийся на боевом дежурстве. — Ты собираешься выйти к ним?

— А как иначе? — усмехнулся я.

Выхожу через приоткрытые стальные врата. Впереди полтора десятка живых людей, но по некоторым из них сразу видно, что это суперы.

Выделяется здоровенный детина, ростом не меньше двух метров, кожа которого покрыта тонкими металлическими полосами, как у какого-то супергероя из «Марвел». Не сплошь, как там, а с интервалами где-то по сантиметр-полтора. Между пластинами грубая зарубцованная кожа,