— Считай, у тебя уже есть все необходимое.

— Спасибо, — с облегчением поблагодарил я.

— Это разумное вложение средств и сил, — усмехнулся князь на том конце. — Но продавать мы ее, конечно, не будем. Только для внутреннего пользования рода, сын. Договорились?

— Конечно, отец.

Он протяжно вздохнул, прежде чем сказать напоследок:

— Возвращайся домой, сынок.

— Обещаю, — отозвался я.

На этом наш разговор прервался — отец положил трубку. Я убрал телефон в карман и, поднявшись на ноги, покинул кабинет. В коридоре меня уже ждали двое бойцов с автоматами наперевес. На груди у каждого был вышит герб рода Романовых.

— Княжич, — поприветствовали они меня слаженным наклоном головы.

— Готовимся к отъезду, — приказал я. — Если самураев и перебили, отдохнуть на базе уже все равно не получится.

— Передам экипажу, — кивнул один из них и тут же заговорил по рации.

Второй дожидался команды, и я не стал томить.

— Обходим всех пострадавших, выражаем сочувствие. Одногруппники летят со мной, предупредите людей.

— Все уже готово, княжич, можем идти, — отозвался тот.

В сопровождении обоих солдат рода я спустился на первый этаж и прошел в комнату, где организовали выживших и наименее пострадавших. Я увидел Авдеева, который развалился в кресле, откинувшись на спинку, а его чемпионка сидела у него на коленях и, счастливо улыбаясь, прижималась всем телом к Ивану Тимофеевичу.

Девушки вели себя более сдержанно, а вот Петр Васильевич, вошедший в зал с другого входа, хмуро глядел на присутствующих. При этом староста опирался на трость, но внешне Орлов оставался тверд и собран, словно и не было никакого обморока в гостинице.

— Княжич, я обязан остаться, — предупредил он. — И, судя по всему, еще долго не смогу исполнять обязанности старосты группы. Пока все здесь, прошу, давайте проведем последнее собрание со мной во главе.

Я кивнул ему в ответ, подмечая, как меняются лица одногруппников. Технически он ничего такого и не сказал, но мне кажется, что каждый присутствующий подумал о том, что Орлов в стены ЦГУ не вернется.

— Кого вы видите своим преемником, Петр Васильевич? — спросил я, кивая бойцам, чтобы подождали.

Солдаты Романовых встали в обоих проходах, закрывая дорогу возможным противникам собственными телами. Впрочем, автоматы у них в руках сейчас, скорее всего, сняты с предохранителя.

Орлов несколько секунд смотрел мне в лицо, и я видел, как ему все еще больно. Но Петр Васильевич держался и даже намека на слабость не продемонстрировал.

— Я предлагаю на место старосты двух кандидатов, — озвучил он. — Но так как вы, княжич, обязательно возьмете самоотвод, я назову Горскую Елизавету Петровну.

Наша одногруппница поднялась на ноги и, окинув всех присутствующих взглядом, сказала:

— Я согласна, Петр Васильевич.

Я же кивнул Орлову.

— Возражающие есть? Единогласно, — подвел итог я.

Боец, стоявший за моей спиной, негромко кашлянул, поторапливая убираться из потенциально опасного города.

— Елизавета Петровна, поздравляю вас с новым назначением. А теперь, дамы и господа, прошу собираться. Пусть отдых немного не так прошел, как планировалось, обратно мы полетим так же, как и прибыли в Апатитовый. Прошу вас всех на выход.

И, договорив, я подошел к все еще стоящему в центре Орлову. Протянув ему руку, я пожал его ладонь.

— Благодарю, Петр Васильевич, за все, что вы сделали для нашей группы. И желаю вам поскорее решить все дела. Мы будем ждать вас обратно.

Группа меня поддержала громкими аплодисментами, и смущенный Орлов, на несколько секунд вернув себе образ того самого парня, которого все мы знали по ЦГУ, попрощался со всеми нами, сославшись на дела рода.

Но уже на выходе было заметно, как внук адмирала украдкой вытер левый глаз. Но этого, как и наших с Викторией объятий в автобусе, никто, разумеется, не заметил.

— Ну что ж, дамы и господа, нам пора лететь в Москву, — объявил я. — Охрана рода Романовых будет сопровождать нас в пути. Попрошу не задерживаться.

И, кивнув своим бойцам, я направился к выходу из больницы.

Самолет приземлился вовремя, и студенты стали выходить по трапу. Снаружи их уже ждали машины родов, так что охранять одногруппников дальше не было необходимости. Но все равно я стоял на земле и прощался с каждым персонально — как ни крути, а мероприятие было изначально моим, и формально я их провожал.

А как только уехала последняя машина, с флажками Поднебесной, в которой отбывала Мэйлин, я сел в своего «Монстра», за рулем которого сидел Виталя. Еще две машины сопровождения в ожидании стояли рядом.

— С возвращением, княжич, — поздравил меня Слуга.

— Спасибо, — отозвался я.

— Ваши геройства попали на объективы, вы знали об этом? — спросил он, не отвлекаясь от дороги.

— Я предполагал, что кто-нибудь из журналистов обязательно «забудет» выключить камеру, но проверять было некогда.

— Князь велел передать, чтобы вы не волновались по этому поводу. Самого его не будет до понедельника.

— Вот как?

— Улетел в Казань, как только ваш самолет взлетел в Апатитовом, — пояснил водитель. — Так что до понедельника особняк в вашем полном распоряжении. Разумеется, если отвертитесь от приготовлений к приему Ксении Алексеевны.

— Ну, об этом можно и не говорить, — усмехнулся я.

В том, что отец улетел, а не дождался моего возвращения, ничего удивительного не было. В роду все в порядке и под полным контролем. Да, произошло нападение, но это не меняет того, что Романовы — сильный и крепкий род. А значит, князь не имеет права откладывать дела ради того, чтобы обнять вернувшегося сына.

Суровый мир аристократии, где настоящие эмоции можно показывать только в семейном кругу. Впрочем, раз он в Казани, то сможет переговорить с Институтом. В конце концов, заключать с ними договоры я лично не могу, я не глава рода. А присутствие отца подстегнет профессуру согласиться охотнее. Но, разумеется, на самом деле главная цель поездки — Иннополис.

Откинувшись на спинку, я прикрыл глаза и до самого дома ехал, не поднимая веки. В голове вертелось слишком много всего, что нужно сделать, и я надеялся, что хотя бы до понедельника ничего не случится, а уж в лаборатории смогу как следует поработать. Происшествие еще больше убедило меня, насколько жизненно необходимо иметь под рукой интерфейс.

— Приехали, княжич, — доложил Виталя, въезжая во двор нашего особняка.

Я кивнул ему и покинул машину. На пороге застыла служанка, которая поприветствовала меня поклоном, приняла верхнюю одежду и передала просьбу матери встретиться в столовой через пятнадцать минут.