— Вы примерите его?

Мои руки дрожали, и Оливер осторожно забрал кольцо и одел на безымянный палец правой руки.

Я округлила глаза, решительно намереваясь возмутиться.

— Не волнуйтесь так, принято считать, что помолвочное или обручальное кольцо должно быть сделано из чистого золота. Положение обязывает людей вроде меня не скупиться на подобные украшения. Этот подарок сделан из серебра и не вызывает никаких ненужных домыслов! Я просто хотел сделать вам приятное, порадовать и самую малость удивить!

Герцог улыбнулся мне, и я действительно немного успокоилась, ласково погладив ушастую мордочку маленькой куницы.

— Хорошо, я вам верю! Не думаю, что человеку вроде вас нужна невеста с такой репутацией, как у меня!

Герцог рассмеялся в ответ на мое замечание.

— Когда-нибудь мы с вами обязательно проведем вечер, «меряясь репутациями»! Сдается мне, что я одержу над вами верх, Риана!

Я вспомнила о его супруге и мрачных слухах, что клубились вокруг герцога, и не стала спорить. Возможно, он действительно окажется достойным соперником в подобном «состязании».

— Мне никогда не дарили ничего подобного, спасибо вам, Оливер! — наконец проговорила я, смущенно глядя в его глаза.

Герцог молчал, касаясь взглядом моих губ, и я отчего-то решилась поцеловать его, неуклюже потянувшись к нему.

Оливер позволил мне это робкое и неумелое проявление благодарности, осторожно обнял за плечи, притягивая к себе еще ближе.

Я почти сразу отстранилась, покраснела и даже отвернулась, прикусив губу от стыда за собственную несдержанность.

— Вы само очарование, графиня! — по-доброму отозвался герцог за моей спиной.

Я заставила себя обернуться и застенчиво улыбнулась в ответ.

— На самом деле у нас есть еще пара часов, и я распорядился, чтобы вам приготовили ванну и свежую одежду. Думаю, от этого вы тоже не откажетесь, ведь так? Если вам что-то понадобится, Анна обязательно в этом поможет! А мне лучше заняться делами и немного привести мысли в порядок! — Оливер легко поднялся на ноги и тут же протянул мне руку.

Спорить и отказываться от такого предложения я не желала: в тюрьме никто не устраивал для меня подобных удобств. Да и прав герцог — нам обоим нужно привести мысли в порядок!

Входя в зал суда, я не торопилась, внимательно осматривалась и изучала лица присутствующих с деланным спокойствием.

Да, у меня с утра кружилась голова, я привычно отказалась от завтрака, и каждый шаг снова был болезненно неприятным, но я не хотела показывать всем им своих слабостей.

Вот мой дорогой батюшка в офицерском мундире, увешенном сразу несколькими наградами. Он сейчас в образе гордого и непоколебимого аристократа, готового принять на себя груз ответственности за то, что так и не смог подарить отечеству достойного сына. Увы, но ваш презрительный взгляд меня не впечатлил, папенька!

А рядом с ним его женушка, моя заботливая мачеха, которая окончательно измучила себя и похудела до такой степени, что без жалости на нее и не взглянешь! Зато улыбка на ее губах говорит мне о том, как она безмерно счастлива видеть меня здесь и как искренне желает мне скорейшего избавления от бренных мук… Интересно в ее мечтах мне отрубили голову или все-таки повесили?

Крайнов-старший, конечно же, занял место в первом ряду. Он исполняет роль несчастного старика и безутешного отца, который из последних сил пытается сохранить лицо и не кинуться душить меня собственными руками.

А вот увидеть здесь его сына я не ожидала… Сердце болезненно сжалось, и я сбилась с шага, тут же решив, что Константин выздоровел и лично пришел расправиться со мной. Но несколько странная, слишком правильная поза, тусклый взгляд черных глаз и опущенный подбородок указывали на обратное. Мое появление вызвало некоторое оживление в его глазах, пальцы, лежащие на подлокотниках, зашевелились, губы искривились и приоткрылись в безуспешной попытке сказать хоть слово.

Странно, но я испытала к нему жалость… не представляю, каково человеку вроде него, активному и деятельному, привыкшему строить планы и контролировать все вокруг вдруг превратиться в безвольную и беззащитную куклу. Я искала в его взгляде ненависть и жажду мести, но глаза графа скрывали что-то иное. Быть может, раскаяние? Да, нет, быть того не может! Погорячились вы, барышня, глупости всякие чудятся с голоду да с перепугу…

Были в зале и другие представители нашей светской фауны, но я равнодушно скользила взглядом мимо них, не считая пришедших серьезной угрозой для себя.

С другой стороны все того же первого ряда расположились Оливер Богарне, Эрик Кауст, доктор Робэр, поверенный Илларион Павлович… — присутствие последних двух мужчин оказывается для меня неожиданностью.

Я опускаюсь на лавку и закрываю на мгновение глаза, отпуская напряжение и радуясь тому, что могу немного передохнуть.

Какое-то время я просто равнодушно смотрела прямо перед собой, холодным взглядом расчетливого убийцы, как сказала бы Алиска, если бы оказалась сейчас рядом со мной! Ее мне очень не хватало!

Кто-то зачитал обвинение, затем еще кто-то стал рассказывать о том, как графиня Богданова хладнокровно воплотила свой коварный план по убийству наивного графа Крайнова в жизни, выступили свидетели, утверждающие, что я не любила жениха и желала ему зла (что, отчасти, является правдой!), и только потом они решили поинтересоваться моим мнением.

Я поднялась со своего места, и, опираясь руками о деревянный стол, ждала первого вопроса.

Герцог был спокоен и смотрел на меня с едва заметной улыбкой, словно точно знал, что я сделаю все правильно.

— Представьтесь, пожалуйста! — произнес секретарь.

— Я графиня Риана Николаевна Богданова, — спокойно отзываюсь я, чувствуя, как дерево под моими ладонями становится теплее.

— Риана Николаевна, вы должны поклясться, что будете говорить нам только правду и ничего кроме правды! — пафосно прозвучало в тишине судебного зала.

— Я клянусь, что не стану лгать суду, — твердо и спокойно говорю я, спиной ощущая колкие взгляды присутствующих недоброжелателей.

— Вы понимаете, что совершили страшное преступление? Готовы ли вы облегчить свою душу и признать в содеянном? Суд обещает учесть ваше признание и вынести более снисходительный приговор!

Ну конечно, так я вам и поверила! Снисхождение… мой отец очень много об этом знает, я никогда не отрицала своей вины и всегда честно в глаза говорила правду и… получала столько снисхождения, что вам и не снилось!

— Я готова рассказать суду всю правду о случившемся с графом Константином Крайновым несчастье, — произношу вслух.

Я горжусь собой, потому что мой голос все еще звучит твердо и уверенно, даже несмотря на вспотевшие от волнения ладони и нудящую боль в ногах.