– В общем, да. Я собираю данные о всяких явлениях, которые противоречат ортодоксальной психологии. Все, что называют парапсихологией: телепатия, ясновидение, яснослышание, левитация, йога, стигматы и прочее.

– Разве многие их этих вещей нельзя объяснить естественными причинами?

– Конечно можно. Еще можно подтянуть за уши общепринятую теорию, наплевать на статистический закон вероятности и объяснить почти все остальное. А потом объявить то, что останется, шарлатанством, излишней доверчивостью и самогипнозом, плюнуть на все и завалиться спать!

– Бритва Оккама[22], – пробормотала Джоан.

– А?

– Бритва Уильяма Оккама. Так называется один принцип в логике: если факты объясняются двумя гипотезами, выбирай более простую. Когда ученый-традиционалист, объясняя неортодоксальные явления, вынужден подгонять под факты общепринятую теорию, так что она начинает напоминать фантазии Руба Голдберга[23], он тем самым игнорирует принцип бритвы Оккама. Казалось бы, гораздо проще выдвинуть новую гипотезу, чтобы она объяснила все факты, чем выворачивать наизнанку старую, которая, кстати, и не обязана их объяснять, ибо они находятся вне ее сферы. Но ученые любят свои теории больше, чем жен и детей.

– И подумать только, – с восхищением сказал Хаксли, – какие мысли бродят под этим перманентом!

– Бен, подержите его, я побью его вот этим термосом!

– Извини. Дорогая, ты совершенно права. Я решил наплевать на теории, изучать экстраординарные явления как самые обычные факты и смотреть, куда они меня приведут.

– И что за материал ты нарыл? – спросил Бен.

– Да всего понемножку – факты, слухи. Кое-что – правда, очень немногое – удалось проверить в лабораторных условиях, как в случае с Вальдесом. Вы, конечно, слыхали, какие чудеса приписывают йоге. А в Западном полушарии их воспроизвести почти не удается – веский довод против чудес, верно? И все-таки компетентные и трезвомыслящие наблюдатели засвидетельствовали в Индии немало необъяснимых явлений: телепатию, точные предсказания, ясновидение, хождение по раскаленным углям и всякое другое.

– А почему ты включил в парапсихологию хождение по углям?

– Потому что тут действуют какие-то эзотерические механизмы, с помощью которых сознание управляет телом и другими предметами.

– Хм…

– Эта мысль кажется тебе более странной, чем то, что ты можешь заставить свою руку почесать в затылке? Мы одинаково мало знаем о механизме действия силы воли на физическую материю как в первом случае, так и во втором. Возьми, например, островитян с Огненной Земли. Они спят голые на земле даже при нулевой температуре. А ведь человеческое тело не может приспосабливаться к подобным условиям. У него нет такого механизма – это тебе любой физиолог скажет. Если обнаженный человек находится при нуле градусов на улице, он должен двигаться – иначе он умрет. Но островитяне ничего не знают о метаболизме – они просто спят, и им уютно и тепло.

– Пока ты ходишь вокруг да около. Если весь твой материал такой же, то с моим дедушкой Стоунбендером случались чудеса и похлеще.

– Сейчас дойду до сути. Не забудь о Вальдесе.

– А что было с дедушкой Бена? – поинтересовалась Джоан.

– Джоан, в присутствии Бена ничем невозможно похвастаться. Сразу выясняется, что его дедушка Стоунбендер все то же самое делал быстрее, проще и лучше.

Коуберн печально взглянул на друга: на больных, мол, не обижаются.

– Ну, Фил, ты меня удивляешь. Если бы я сам не был Стоунбендером, и к тому же человеком терпимым, я бы оскорбился. Но я принимаю твои извинения.

– Так вот, ближе к делу. Про Вальдеса вы знаете. А еще в моем родном городе Спрингфилде, штат Миссури, был человек с часами в голове.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что он знал точное время, не глядя на часы. Если ваши часы показывали не то, что он говорил, значит они были неисправны. Мало того, он был человек-калькулятор – давал немедленный ответ на самые сложные арифметические задачи. Правда, в других отношениях он был слабоумным.

Бен кивнул:

– Довольно распространенное явление – одаренные кретины.

– Приклеивание ярлыка ничего не объясняет. Некоторые люди со странными способностями действительно слабоумные, но далеко не все. Я думаю, умных среди них гораздо больше, просто мы редко слышим о них. У людей умных хватает сообразительности, чтобы понять, что общество начнет досаждать им или даже преследовать их, если обнаружит, что они не похожи на окружающих.

Бен опять кивнул:

– Что-то в этом есть, Фил. Продолжай.

– Многие люди с невероятными способностями были вполне нормальными. Например, Борис Сайдис…

– Этот мальчик-вундеркинд, да? Но он же вырос и растерял все свои таланты!

– Возможно. Хотя, мне кажется, он просто ушел в тень и не хочет, чтобы другие знали, что он чем-то от них отличается. У него было множество удивительных способностей. Например, абсолютная память: он запоминал страницу текста, едва взглянув на нее. А помните Слепого Тома, пианиста-негра? Ему достаточно было лишь раз услышать какое-то произведение, чтобы его сыграть. Другой пример: несколько лет назад в округе Лос-Анджелес один парнишка играл в пинг-понг и прочие подобные игры с завязанными глазами. Я сам его проверял – он и вправду мог это делать. А еще был Мгновенное Эхо.

– Ты мне никогда о нем не говорил, Фил, – заметила Джоан. – Что он делал?

– Он мог воспроизвести твою речь, используя твои же слова и интонацию, на любом языке, даже если и не знал этого языка. И настолько точно, что со стороны никто бы не разобрал, где ты говоришь, а где он. Он имитировал твою речь так же быстро и легко, как тень следует за движениями тела.

– Подумать только! Это трудно объяснить теорией бихевиоризма. А со случаями левитации ты не сталкивался, Фил?

– У людей – нет. Хотя я видел одного местного медиума – правда, не профессионала. Славный парнишка, бывший мой сосед. Так вот, он взглядом поднимал в воздух разные предметы у меня в комнате. Клянусь, я был трезв как стеклышко. Либо это было на самом деле, либо он меня загипнотизировал, как хотите. Кстати о левитации: знаете, что говорили о Нижинском?