Проклятье. Неужели Вакс все время был прав?

– Ты не обязан этого делать, – прошептал Гармония. – Я больше никогда не стану никого к такому принуждать. К несчастью, это единственный верный способ, что приходит мне в голову, а я мыслю удивительно быстро. Это решение позволяет сохранить, но и… разрушить.

– То есть это единственное рабочее решение, – уточнил Уэйн. – А есть и другие?

– Возможно – с крайне малой вероятностью – твои новые способности позволят достаточно сильно оттолкнуться от встречного источника металла, чтобы остановить корабль, выиграть время и найти новое решение. Это весьма непросто, но осуществимо.

– Ты же видишь будущее, – напомнил Уэйн. – Сработает?

– Я вижу вероятности, – ответил Гармония. – То, что может случиться. В определенные мгновения это жутко раздражает.

– И… какова вероятность, что план сработает?

– Примерно один к ста.

Один к ста? Всего однопроцентный шанс на спасение?

…И девяностодевятипроцентная вероятность неудачи. Означающей, что уйма народу испепелится.

Проклятье. И надо было именно в этот день забыть дома счастливую шляпу?!

– Есть одна семья, которая по моей вине лишилась отца. – Уэйн шагнул вперед. – Ты о них позаботишься?

– Конечно.

– А Вакс выживет?

– Обычный человек не выжил бы, – ответил Гармония. – Взрывы на воде крайне опасны. К счастью, взрывная волна пойдет в основном вверх, а у Вакса теперь есть пьютер. Если он разожжет металлы из всех флаконов, что я ему дал, то переживет взрыв. Я… сделаю все, от меня зависящее, чтобы сохранить его. Но тебе, Уэйн, помочь не смогу. Ты будешь в самом эпицентре.

Уэйн кивнул. Помешкал немного, осторожно посмотрел на Гармонию.

– Я… заслужу этим прощение?

– Ох, Уэйн. Вакс же тебе все сказал. Видимо, придется повторить. Не делай этого ради прощения. Оно тебе уже давно не нужно.

Он был прав.

Уэйн решился на это не ради прощения, не из стыда или желания кому-то что-то доказать. Он больше не был тем, кого Вакс когда-то вытащил на свет божий. Он стал другим.

– Уэйн, – спросил Гармония, – ты знаешь, кто ты?

– Ага. Знаю, – ответил Уэйн. – Я, мать твою, ГЕРОЙ. – Он запнулся. – Прости.

– Учитывая обстоятельства, прощаю, – с улыбкой ответил Гармония. – Итак, в этих бочонках наверху есть отверстия, чтобы втягивать воздух в момент взрыва. Гармониум извлечен из масла и сейчас нагревается. Это значит, что при соприкосновении с водой гармониум сдетонирует. Механизм, нагревающий бомбу, уничтожится, и это предотвратит более разрушительный взрыв. Как только нальешь воду, сразу выталкивай бочонок из скоростного пузыря с помощью алломантии.

– Понял, – ответил Уэйн. – Давай свою шляпу.

– Мою шляпу?

– Мне надо точно поставить пузырь, – объяснил Уэйн, – а потом все силы бросить на толчок. Сжечь столько темпосплава, что я практически сам расплавлюсь изнутри. Замедлить время так, что даже электрические сигналы затормозят.

– Я не ношу шляп.

– Ты же Бог. Придумай что-нибудь.

Гармония задумался, а потом коснулся головы Уэйна. Вокруг появилось сияние, словно надетое на голову. Появились даже серьги. Уэйн почувствовал, будто у него в ушах настоящие террисийские серьги. Возможно, втайне он всегда был террисийцем.

В этом не было никакой магии. Но, нося чужую шляпу, Уэйн начинал понимать ее хозяина. А что может быть лучше, чем понять Бога?

– Хорошо, – произнес Уэйн правильным говором. Старомодным, но террисийским. Говором самого Гармонии. Он сбросил пузырь и собрался с силами. – Держись крепче, друг мой. Думаю, такого ты прежде не видал.

Мараси мчалась к полицейскому участку Блантач в компании Армаль и ее друзей. Жизнь в темном городе шла своим чередом. Никто не ведал о грозящей миру катастрофе.

Но Мараси чувствовала что-то в тумане. Вакс всегда говорил о туманах как о чем-то сверхъестественном, но сама Мараси редко разделяла его чувства.

Однако в эту ночь туман, казалось, затаил дыхание.

Стерис застыла посреди порта. Рабочие и констебли продолжали выполнять ее указания, но что-то было… не так? Что-то случилось в этот конкретный миг? Она повернулась к океану и всмотрелась в дымку над водой.

Крепко сжав миниатюрное серебряное копье на шее, она помолилась.

– Давай! – скомандовал Гармония.

Уэйн создал идеальный скоростной пузырь. Большинство алломантов, обладавших такими же способностями, не могли менять форму пузыря. Из-за дороговизны темпосплава у них попросту не было возможности регулярно тренироваться.

А вот у Уэйна такая возможность имелась. Наверное, он за свою жизнь поднял больше пузырей, чем кто-либо. Теперь он создал пузырь, в котором поместились все три бочкообразных устройства, а приспособление на стене, управляющее взрывами, осталось снаружи.

Тогда Уэйн разжег дюралюминий и толкнул.

Обычно к скоростным и замедляющим пузырям не применяли характеристики «толкания» и «тяги», как к стальным и железным алломантическим способностям. Но принцип был тот же. По сути, Уэйн толкал саму реальность. Искажал ее, проминал, ломал.

В этот раз он толкнул сильнее, чем кто-либо в истории. Он толкнул как бог – не без помощи шляпы Сэйзеда. Не без помощи незнакомого металла и не без помощи собственного героизма. Время сжалось вокруг него, будто уголь при изготовлении ржавых искусственных алмазов. Оно сжималось все сильнее и сильнее по мере того, как темпосплав сгорал у Уэйна в животе.

Даже Бог замер. Застыл, словно статуя. Пузырь кристаллизовался в видимую сферу. Мерцание ламп прекратилось. Что-то странное случилось со зрением Уэйна; все вокруг стало причудливым, пока он не осушил еще одну склянку и не разжег сталь, чтобы видеть с ее помощью.

Давай.

Уэйн плеснул на первую бомбу водой из фляжки. Отскочил, когда упали капли, и вытолкнул бочонок из скоростного пузыря ровно в секунду начала взрывной реакции. Вспыхнувший огонь и свет, очерченные удивительными голубыми контурами, на миг зачаровали его. Как будто душа бочонка отправлялась в потусторонний мир.

Кристаллизованный пузырь начал трескаться. Проклятье. Уэйн подскочил ко второму бочонку, плеснул воды и тоже вытолкнул его. Бочонок успел послать предупреждающий импульс по проводам, но приемник, контролирующий процесс взрыва, замер во времени, и сигнал полз, словно сквозь густую патоку.

Интересно, какую скорость развивал сам Уэйн? Ему-то казалось, что он стал чересчур медлительным от старости. Ха.

Он буквально врезался в третий бочонок и вылил на него остатки воды из фляжки. Затем толкнул, развернулся и посмотрел на все три бочонка, зависшие без движения. Он действовал так быстро, что взрыв начался только в первом, который вытолкнул с промедлением. Сейчас взрывная реакция приостановилась.

Уэйн тяжело выдохнул и выронил фляжку. Чудовище проглотило его, это факт. Но в таком случае всегда можно было придушить чудовище изнутри.

Кристаллизованный скоростной пузырь разбился.

Вокруг заиграли алые блики и расцвели огненные цветы.

72

Вакс барахтался в темной воде.

Вдруг справа что-то взорвалось. Яркая вспышка ослепила