Патрик, перегнувшись через Алекс, взял наручные часы, которые оставил на ночном столике.

— Черт, — повторил он и отбросил одеяло. — Я уже на час опоздал на работу.

Он схватил свои трусы, а Алекс выскочила из постели и потянулась за халатом.

— А как же Джози?

Не то чтобы они скрывали свои отношения от Джози — Патрик часто заезжал в гости после работы, или на ужин, или забоать Алекс в ресторан. Несколько раз Алекс пыталась поговорить с Джози о нем, чтобы понять, как она относится к тому» что мама чудом нашла себе мужчину, но Джози всеми способами старалась избежать этого разговора. Алекс сама не была уверена, как далеко зайдут эти отношения, но понимала: они с Джози столь долго были одним целым, что появление Патрика означает, что Джози осталась одна, а именно сейчас Алекс не могла позволить этому случиться. Она собиралась возместить утраченное время и действительно в первую очередь думала о Джози. Поэтому, если Патрик проводил ночь у нее, она следила, чтобы он уезжал, прежде чем Джози проснется и увидит его здесь.

Только не сегодня, в десять утра этого ленивого летнего вторника.

— Может, это хорошая возможность рассказать ей? — предложил Патрик.

— Что рассказать?

— Что мы… — Он взглянул на нее.

Алекс смотрела на него. Она не могла закончить предложение, она сама не знала ответа. Она не думала, что этот разговор у них с Патриком случится вот так. Была ли она с Патриком только потому, что он так хорошо умел спасать неудачников, нуждающихся в помощи? Когда закончится судебный процесс, захочет ли он продолжения? Захочет ли этого она?

— Что мы вместе, — решительно сказал Патрик.

Алекс повернулась к нему спиной и резким движением затянула пояс халата. Другими словами, это было не совсем то, к чему она стремилась. Но с другой стороны, откуда ему об этом знать? Если бы он сейчас спросил ее, чего она ждет от этих отношений… Алекс знала, что ответить. Она хочет любви. Ей хотелось, чтобы у нее был кто-то, к кому она возвращалась бы домой. Ей хотелось мечтать, куда они поедут, когда будут на пенсии, и знать, что он все еще будет рядом, когда она поднимется на самолет. Но она никогда ему в этом не признается. Вдруг она сделает это, а он посмотрит на нее непонимающим взглядом? Вдруг еще слишком рано думать о таких вещах?

Если бы он сейчас спросил ее, она бы не ответила, потому что ответ — это самый верный способ получить обратно свое сердце.

Алекс пошарила рукой под кроватью в поисках тапочек. Но вместо этого обнаружила ремень Патрика и бросила ему. Может быть, причина того, что она не говорила Джози о том, что спит с Патриком, не имела ничего общего с желанием защитить Джози, а скорее попыткой защитить себя.

Патрик продел ремень в джинсы.

— Не обязательно делать из этого государственную тайну, — сказал он. — Ты имеешь право… ну, ты понимаешь.

Алекс посмотрела на него.

— На секс?

— Я пытался подобрать менее грубое слово, — признался Патрик.

— Но я также имею право на то, чтобы сохранять свою личную жизнь в тайне, — заметила Алекс.

— Тогда мне, наверное, нужно забрать задаток за расклейку плакатов по всему городу.

— Хорошая идея.

— Думаю, лучше я куплю тебе что-то из драгоценностей.

Алекс опустила глаза, чтобы Патрик не заметил, как она перебирает слова предложения, пытаясь найти между ними намек на признание.

Господи, неужели всегда так тяжело, когда не ты командуешь парадом?

— Мама! — позвала с первого этажа Джози. — Если хочешь завтракать, то я нажарила блинов.

— Послушай, — вздохнул Патрик. — Мы еще можем скрыть это от Джози. Тебе нужно только ее отвлечь, пока я выскользну из дома.

Она кивнула.

— Я постараюсь задержать ее в кухне. Ты… — Она посмотрела на Патрика. — Только поторопись.

Когда Алекс направилась к двери, Патрик схватил ее за локоть и притянул к себе.

— Эй, а попрощаться? — сказал он, наклонился и поцеловал ее.

— Мама, они остывают!

— Увидимся, — сказала Алекс, отстраняясь.

Она поспешила вниз и увидела Джози, перед которой стояла целая тарелка блинчиков с черникой.

— Как пахнет… не могу поверить, что проспала так долго, — начала Алекс, и только сейчас поняла, что стол накрыт на троих.

Джози сложила руки на груди.

— Ну и какой кофе он любит?

Алекс опустилась на стул напротив дочери.

— Ты не должна была об этом узнать.

— Во-первых, я уже взрослая девочка. А во-вторых, тогда гениальному детективу не следовало оставлять свою машину перед домом.

Алекс выдернула распустившуюся нить из салфетки.

— Без молока и две ложки сахара.

— Что ж, — сказала Джози. — В следующий раз буду знать.

— Что ты об этом думаешь? — тихо спросила Алекс.

— О том, что буду готовить ему кофе?

— Нет, о том, что будет следующий раз.

Джози подцепила вилкой большую ягоду.

— Думаю, от мрего мнения здесь мало что зависит, правда?

— Если ты против, я перестану с ним встречаться, — сказала Алекс.

— Он тебе нравится? — спросила Джози, глядя в тарелку.

— Да.

— И ты ему нравишься?

— Думаю, да.

Джози подняла глаза.

— Тогда тебя не должно волновать, что думает кто-то другой.

— Меня волнует, что думаешь ты, — сказала Алекс. — Я не хочу, чтобы ты думала, что стала для меня менее важной из-за него.

— Только веди себя благоразумно, — ответила Джози с легкой улыбкой. — Каждый раз, занимаясь сексом, у тебя равные шансы на то, чтобы забеременеть или нет. Пятьдесят на пятьдесят.

Брови Алекс поползли вверх.

— Ничего себе. Мне казалось, что ты меня не слушала, когда я читала тебе эту лекцию.

Джози растерла пальцем капельку кленового сиропа, упавшую на стол, не отрывая глаз от деревянной поверхности.

— Так ты… это… любишь его?

Казалось, эти слова причиняют ей боль.

— Нет, — быстро сказала Алекс, потому что если ей удастся убедить Джози, то она сможет и себя убедить в том, что ее чувства к Патрику просто страсть и не имеют ничего общего с… с этим. — Прошло всего несколько месяцев.

— Мне кажется, время не имеет значения, — сказала Джози.

Алекс решила, что лучший способ пересечь это минное поле и уберечь и Джози, и саму себя от боли — притвориться, что для нее это не имеет никакого значения, просто мимолетное увлечение, каприз.