и эффективна в быстром управлении поведением, но непредсказуема и не структурируема. Импульсы ее ясны, но кратковременны. Этика требует размышления, анализа последствий и т.п., но зато формирует стойкие модели и принципы. Мораль говорит нам, что "хорошо", а этика – что "правильно". Мораль – это добродетельность, а этика – праведность. В-4-х, поскольку этика опирается на обьективные принципы, она требует переговоров с другими – дабы избежать субьективности. Договор – основа этических норм. У морали вообще нет норм, договариваться о морали неуместно. В-5-х, этика ищет баланс, мораль любит крайности. №3 не требует жертв, как их требует №2. Она не требует спасать одних, убивая других. Не требует самоотречения во имя долга. Ей не нужен массовый героизм. Зато это все важно для морали. В-6-х, мораль, как и лежащее в ее основе насилие, налагает ответственность независимо ни от чего. Цель, а значит и результат, ясны, путь неважен. Этика более снисходительна. Незнание освобождает от этической ответственности. Важен путь, ясность и четкость. Ну и в-7-х, этика – это строгий, но справедливый отец, а мораль – строгая, но заботливая мать. Точнее мачеха.

Несмотря на эту трогательную аналогию, мы, однако, должны четко определиться – в отличие от нынешней повсеместной семейной практики, мораль не может до конца подавить этику. Судите сами. Личные склонности бывают самыми разнообразными. Бывают люди, любящие подчиняться или доминировать, принуждать или принуждаться, зависеть или содержать. Все это отлично подходит для личных отношений, которые возможны только вместе с максимальным отказом от свободы. Личные отношения требуют наибольших жертв и приносят наибольшую радость. Они возникают сами собой, без переговоров и подписей. Доброта, отзывчивость, доверчивость, благодарность… Это даже не столько мораль, сколько характер, биология. Но когда личные отношения распадаются, когда бывшие близкие опять становятся чужими, свобода вновь поднимает свою бесчувственную голову. Под личной моралью кроется все та же обьективная этика посторонних людей. И мы видим – даже личные отношения, как проявления свободного выбора, уже покоятся на договоре, а потому этика имеет абсолютный приоритет – добровольность личного отказа от свободы прежде всего. Каждый из нас несвободен в личных отношениях, но при этом свободен быть несвободным так, как он сам считает нужным.

Поскольку отличий набралось много, возникает вопрос – все ли мы перечислили? На мой взгляд, нет. Поэтому добавлю еще кое-что, возможно главное с практической точки зрения – способ обмена ценностями. При чем здесь обмен? Взаимоотношения людей, вообще деятельность – это обмен чем-то ценным. И мораль, и этика регулируют обмен. Жертвенная мораль, как видно из самого названия, требует неэквивалентного обмена, и таким образом стимулирует обмен, делая его беспрерывным – то с одной стороны, то с другой. Под ее влиянием, человек жертвует ценностью №1 ради №2. А потом, как бы смущаясь, принимает обратную жертву №2 и добавляет ее к №1. Этика, с другой стороны, требует полной моментальной эквивалентности – она сразу завершает обмен, возвращая состояние в точку равновесия. После обмена люди оказываются ничего не должны другу, каждый остается с чувством выполненного долга и радостью общения. Подобная эквилибристика, кстати, навела меня на мысль назвать эту двумерную моральную механику "эквиморальностью". Вы же знаете друзья, о моей слабости запутанно изьясняться и использовать заморски звучащие слова. Ведь так намного солидней. Возможно, когда я напишу книгу, я ее так и назову, и тогда какой-нибудь незадачливый школьник решит, что это такая мудрая восточная наука.

А пока давайте вернемся нашей проблеме. Теперь, когда главное мы сделали, возникает второй, практический вопрос – как все это применить в жизни и не запутаться? Как одновременно быть и моральным, и этичным человеком? Как добиться и личного счастья, и общего блага? Этому мы посвятим остаток сегодняшних размышлений.

2 Личная и публичная сферы

Вечная проблема отношений, очевидная в свете описанного выше – полная несовместимость обоих типов нравственности и абсолютная важность и той, и другой. Они обе оказываются почти эквивалентны и у каждой есть своя область применимости. Решить проблему их совместимости – аккуратно разделить эти области, отобразить их в соответствующие сферы общества. Очевидно, что какой моральный мотив превалирует в отношениях людей, такую мы и получаем в результате сферу, отчего подходящими терминами для обеих сфер будут "личная" и "публичная", хотя в наше время в эти слова вкладывается самый разный смысл. Но поскольку именно мораль и этика являются тем базисом, который формирует и общество и его сферы, наш подход обещает быть, как водится, единственно правильным.

Мораль формирует личную сферу – близкие отношения, субьективные ценности. Этика формирует публичную – отношения между посторонними, обьективное общее благо. Как видим, перепутать обе сферы легко, особенно если не понимать разницы между моралью и этикой. Именно так оно исторически и сложилось, закрепив этот моральный конфуз. И ранее, и кое-где поныне считается, что чем ближе к "частной" (т.е. личной) сфере, тем меньше морали, но больше свободы и возможностей преследовать свои индивидуальные эгоистичные цели, а чем ближе к публичной – тем важнее мораль и следование общественному жертвенному долгу. В частной сфере человек сам по себе, он защищен своей собственностью и может делать что хочет, а в публичной – он часть общества и уже с ним делают, что хотят. Публичное – коллективная власть над частным, власть социальной необходимости над свободным выбором, а частное – личная свобода в рамках, отведенных обществом.

Признаться, в таким подходе есть определенная, хотя и неправильная логика. Может когда-то она и была правильной, но те времена давно канули в лету. Если полагать, что мораль регулирует любые отношения, то все выглядит логично. Чем публичней, тем больше всевозможных отношений и тем сильнее моральные требования. Тем ближе к власти с ее долгом, правом и идеологиями. Но ошибка этой логики, выросшей во времена, когда общество было настолько мало, что его не отличишь от небольшой деревни, в том, что она игнорирует природу отношений сведя дело лишь к степеням свободы, причем завязанной на праве собственности. То есть еще и опирается на совершенно посторонние вещи. В результате, истинно личные отношения никак не выделяются на фоне посторонних и коллективных. Ведь вся эта нелепая "частная" сфера, т.е. частная инициатива и прагматичные интересы – это то же самое общество, та же самая публика. Не удивительно поэтому, что все в этой частной сфере оказывается точно так же зарегулировано нормами сверху донизу. Там то же самое насилие, не меньше чем в публичной – где вы видели, например, свободный экономический выбор?