помимо титула «царя Македонии, протектора Фессалии, Фракии и прочее» провозглашал себя царём Азии. Ссылаясь на данную ему высшую должность предводителя Коринфского союза греческих городов, он потребовал «упразднения тираний, возвращения всех изгнанников, за исключением повинных в кощунстве и убийстве, в родные города, а если кто не подчинится, того принудит». Утверждая, что он своими делами превысил значимость двенадцати подвигов Геракла, Александр потребовал от греков, да и от македонян называть его «Сыном Амона», а не «сыном Филиппа» и оказывать божественные почести: устанавливать статуи и совершать культовые обряды. Народные собрания в городах Греции немедленно откликнулись на призыв и в посланиях к нему называли его «Царь Александр, непобедимый бог».

СВАДЬБА В СУЗАХ

В Сузах Александр распорядился перевести для него надписи и тексты, касающиеся ритуалов персидских традиций. Обязал поддерживать персидских огнепоклонников с их почитанием священного Огня как символа постоянства царской власти. Пригласил в своё окружение магов из персидской религиозной элиты. Маги передали ему волю верховного бога Ахурамазды занять древний престол персидских царей, освободившийся после гибели Дария. Но не по праву победителя, а по закону, женившись на одной из представительниц рода Ахеменидов. Указали подходящую к случаю невесту — дочь Дария, Статиру.

Друзья и военачальники, привыкшие за последние годы не противоречить Александру, восприняли его предложение без осуждения. Но им пришлось удивляться, когда он объявил о намерении одновременно жениться на Парисатиде, дочери царя Артаксеркса III Оха, отравленного царским евнухом пятнадцать лет назад. При этом Александра не смутило обстоятельство, что недавно он связал себя узами «законного» брака с бактрийкой Роксаной, обязал всех называть её царицей. Брак совершался по эллинским обрядам; сейчас она беременна, и македоняне с нетерпением ожидают наследника македонского престола. В статусе «законной» супруги до сих пор числилась возлюбленная Барсина, она растит малолетнего сына Геракла.

Александр понимал, что в Греции и Македонии не одобрят его «персидский выбор» из-за Роксаны. Он попытался объясниться с Аристотелем, питающим к нему симпатии. Послал в Афины гонца с письмом, где писал, что «…смешанные браки спартанцев с иноземными невестами в своё время сыграли значительную роль в укреплении их государства, и они стали сильными… Вот и я хочу укрепить своё многонациональное государство и попрошу не сердиться на меня»… Бывший наставник не выразил радости или одобрения; подобрал подходящие «сильные выражения», пытаясь образумить, «пока не поздно»…

На Аристотеля Александр не обиделся, но продолжал быть уверенным, что поступает правильно в интересах новой государственности на Востоке.

Непревзойдённые полководческие успехи Александра в Азии, поход в Индию, давший пополнение казны невиданными прежде богатствами, заметно повлияли на его и без того скверный характер, повернули сознание от изначального эллинского воспитания в сторону азиатской деспотии. Из Индии он вернулся свершившимся помазанником божьим, для него не существовало нравственных запретов. Всё дозволено! Оттого решения его в последнее время становились всё больше непредсказуемыми. Отсюда желание иметь нескольких официальных жён, гарем и прочие атрибуты азиатского властителя.

Отношения с «жёнами» у Александра складывались достаточно добрые, и всё равно он поручил бывшему главному евнуху Дария подыскивать в гарем юных красавиц. Евнух доверительно сообщил, что наложниц придётся содержать столько, сколько дней в году, чтобы Великий царь не скучал, чувствовал разнообразие. Но это произойдёт нескоро, через год или два, а до тех пор девушки пройдут специальное обучение у старых, умудрённых опытом рабынь гарема Дария. Будущие наложницы правителя должны освоить язык повелителя, чтобы вести разумные беседы, изучить придворные правила, разбираться в литературе, поэзии, танцем возбудить любовное настроение и желание правителя, играть на музыкальных инструментах. Ко всему надобно научиться подавать любимые повелителем блюда и сладости. А ещё в совершенстве познать искусство ухода за собой, со вкусом одеваться и подбирать украшения. Всё — не только искусство греческой богини Афродиты и её сына Эрота!

Александр рассмеялся:

— Ты наговорил мне столько мудрёного! А я тебе подскажу, что по пути в Индию и обратно при моём дворе собралось немало прелестных молодых рабынь и служанок, там же есть евнухи и милые мальчики. Обрати прежде туда свой взор.

Поручив придворным готовиться к свадьбе, царь ещё раз удивил окружение тем, что намерился в тот же день соединить брачными узами сто македонских командиров с невестами из знатных персидских семей. И несущественно, если кто из них в Македонии имеет жену и детей.

Другу Гефестиону предложил взять в жёны Дрипетиду, младшую сестру своей невесты Статиры. Александр хотел, чтобы дети Гефестиона приходились ему племянниками — в нужный момент брак признает законным положение Гефестиона в Персии и позволит ему — или, по крайней мере, его детям, — иметь право на азиатский престол. Кратеру отдавалась племянница царя Дария, Амастрида, дочь Оксиарта. Атропата, дочь наместника Мидии, досталась Пердикке. Дочь престарелого перса Артабаза, Артакама — Птолемею, а её сестра Артопида — Эвмену. Оказал царь доверие своему любимцу, флотоводцу Неарху, отдав дочь своей наложницы Барсины от прежнего брака с родосцем Ментором. Селевка обязал жениться на дочери согдийского мятежника Спитамена.

Помимо того царь устраивал бракосочетание десяти тысячам воинов-македонцев на женщинах из Персиды, Бактрии, Мидии, Парфии, Согдианы. Никто из друзей Александра, тем более рядовых воинов, не посмел возразить, а у него имелись на этот счёт свои дальновидные планы. Он мечтал о том времени, когда рождённые в подобных браках дети вырастут и станут новым поколением в новом государстве. В походе многих воинов сопровождали восточные женщины, пленницы, ставшие наложницами; в случае брака их связь узаконивалась, а потомство признавалось наследниками. Некоторых «женихов» беспокоило наличие у них в Македонии семьи. Но когда они узнавали, что царь оплачивает все расходы и щедро даёт на «приданое» невестам, примирялись с его замыслом.

С подачи Александра теперь никого из македонян не должно заботить смешение рас. А их дети в будущем создадут надёжную почву для доверительных отношений между местным населением и новой властью, что давало надежду на приобщение покорённых злой силой народов к эллинской культуре, через неё — терпимости к новой власти.

* * *

Шатёр, вместивший праздничное застолье, представлял собой огромный навес, сшитый из разноцветных материй с рисунками, расшитыми золотыми нитями. Его подпирали пятьдесят колонн с рельефной резьбой, золотыми и серебряными пластинами с драгоценными камнями. Со специальных перекладин свешивались драгоценные ковры с изображениями цветов и зверей, вышитые золотом. По центру возвышался невообразимо длинный стол — по его стороне разместились сто лож, покрытых свадебными коврами. Рядом столы для посланников из разных концов новой Державы царя Александра.

Необычный свадебный день в Сузах начался с бракосочетания Александра с его невестами Статирой и Парисатидой. После свершения