После того как Вероника вернулась из больницы, миссис Трентам впервые разошлась во мнении со своей невесткой.

Вероника и Найджел прикатили коляску с Джайлзом в дом на Честер-сквер, чтобы гордая бабушка могла полюбоваться малышом. После того как миссис Трентам мельком глянула на внука, Гибсон укатил коляску с ребенком и прикатил тележку с чаем.

— Вам, безусловно, надо записать мальчика в Асгарт и Харроу, причем без промедления, — сказала миссис Трентам. Найджел с Вероникой не успели еще даже взять себе по сандвичу. — В конце концов, каждому должно быть обеспечено его место.

— Мы с Найджелом фактически уже решили, какое дать образование своему сыну, — заметила Вероника, — и ни одна из этих школ не входит в наши планы.

Миссис Трентам поставила чашку на блюдце и уставилась на Веронику с таким видом, как будто та объявила о смерти короля.

— Извините, мне показалось, что я ослышалась, Вероника.

— Мы собираемся отправить Джайлза учиться в местную частную школу в Челси, а затем в Брайнстон.

— В Брайнстон? И где же это, позвольте спросить?

— В Дорсете. Там когда-то учился мой отец, — добавила Вероника, взяв со стоявшей перед ней тарелки сандвич с лососиной.

Найджел с беспокойством взглянул на мать и потрогал свой синий в полоску галстук.

— Это вполне можно допустить, — произнесла миссис Трентам. — Однако я уверена, что нам тем не менее необходимо еще подумать над тем, как молодой Раймонд, — она подчеркнула имя, — должен начать свою жизнь.

— В этом нет никакой необходимости, — выпалила Вероника. — Мы с Найджелом уже обдумали, какое Джайлз получит образование, и на прошлой неделе записали его в Брайнстон. В конце концов, каждому должно быть обеспечено его место.

Вероника наклонилась и положила себе еще один сандвич с лососиной.

Стоявшие на камине часы в дальнем конце комнаты пробили три раза.

Завидев миссис Трентам, входившую в вестибюль отеля, Макс Харрис поднялся из кресла в углу гостиной. Склонив голову в полупоклоне, он подождал, пока его клиентка устроится на стуле напротив, а затем заказал чашку чая для нее и двойное виски для себя. Миссис Трентам неодобрительно нахмурилась, когда официантка поспешила исполнить заказ. Когда донеслось знакомое пощелкивание, ее внимание сосредоточилось на Максе.

— Полагаю, что вы не стали бы просить о встрече, если бы не произошло что-нибудь важное, мистер Харрис.

— Думаю, что у меня есть хорошие вести для вас. Видите ли, недавно арестована женщина по фамилии Беннет, которой предъявлено обвинение в магазинной краже. Меховое пальто и кожаный пояс у Харви Никольза, если быть точным.

— И какой интерес может представлять эта женщина для меня? — спросила миссис Трентам, с досадой поглядывая на улицу, где начался дождь, которого она не предвидела и поэтому вышла из дома без зонтика.

— Оказалось, что она имеет непосредственное отношение к Чарлзу Трумперу.

— Отношение к Трумперу? — миссис Трентам перестала понимать что-либо вообще.

— Да, — сказал Харрис. — Миссис Беннет не кто иная, как младшая сестра сэра Чарлза.

Миссис Трентам удивленно посмотрела на Макса Харриса.

— Но у Трумпера всего три сестры, если я не ошибаюсь, — сказала она. — Сэл, которая вышла замуж за страхового агента и находится в Торонто; Грейс, недавно назначенная сестрой-хозяйкой в больнице, и Китти, которая некоторое время назад уехала к своей сестре в Канаду.

— А теперь вернулась.

— Вернулась?

— Да, в качестве миссис Китти Беннет.

— Я ничего не понимаю, — игра в кошки-мышки, затеянная Харрисом, начала выводить ее из себя.

— Находясь в Канаде, — продолжал Харрис, не замечая раздражения своей клиентки, — она вышла замуж за некоего мистера Беннета, портового грузчика, который, как оказалось, недалеко ушел от ее покойного отца. Через год замужество закончилось скандальным разводом, в котором было замешано несколько мужчин. После того как Сэл отказалась принять ее обратно, она вернулась в Англию и находится здесь уже несколько недель.

— Как вам удалось раздобыть эти сведения?

— В полицейском участке Уэндсуорта у меня есть дружок, который и указал мне правильное направление. Прочитав обвинительное заключение на имя Беннет, в девичестве Трумпер, он решил перепроверить. На эту мысль его навело имя «Китти». Я немедленно примчался, чтобы убедиться в том, что он не ошибся. — Харрис замолчал, чтобы сделать глоток виски.

— Продолжайте, — нетерпеливо сказала миссис Трентам.

— За пять фунтов она запела, как канарейка, — продолжал Харрис, — если бы я мог предложить ей пятьдесят, она бы заливалась, как соловей.

Когда компания Трумперов объявила о своей подготовке к акционированию, миссис Трентам находилась на отдыхе в поместье своего мужа в Абердине. Прочитав короткое сообщение в «Телеграф», она заключила, что, несмотря на ежемесячные доходы, поступающие к ней как от ее доли наследства, так и доли сестры, а также на заполученные ею двадцать тысяч фунтов, завещанных Ами, ей, тем не менее, понадобится весь капитал от продажи поместья в Йоркшире, если она собирается приобрести существенный пакет акций новой компании. После такого заключения она тут же принялась звонить по телефону и все утро вела переговоры.

Еще в начале года она распорядилась о передаче своего собственного пакета акций фирме «Киткэт энд Эйткен» и, прожужжав все уши в течение нескольких месяцев, вынудила сделать подобный шаг и своего мужа. Но несмотря на это, Найджел так и не стал компаньоном фирмы. Будь она уверена в том, что он найдет себе другое место, миссис Трентам давно бы уже посоветовала ему уйти из этой фирмы.

Невзирая на неудачу, она, тем не менее, продолжала регулярно приглашать компаньонов из «Киткэта» к себе на обеды. Джеральд не скрывал своего неодобрения по поводу такой тактики и не был уверен в том, что она помогает сыну. Но его мнение в этих делах, как он убедился, уже давно мало что значило для нее. Так или иначе, с годами майор слишком устал от всего этого и теперь лишь слабо сопротивлялся.

Выяснив из «Таймс» подробности предложений Трумпера, миссис Трентам велела Найджелу обратиться за приобретением пяти процентов акций компании, как только будет объявлено о преобразовании ее в акционерное общество.

Просьбу Баверстока о встрече миссис Трентам каждый раз воспринимала больше как вызов в суд. Это, наверное, объяснялось тем, что он более тридцати лет был адвокатом отца.

Она слишком хорошо понимала, что, будучи душеприказчиком отца, он все еще обладал значительным влиянием, хотя она и подрезала ему крылышки недавней продажей поместья.

Предложив ей сесть с другой стороны стола, Баверсток вернулся на свое место, водрузил на нос полукруглые очки и раскрыл одно из своих неизменно серых дел.