Было похоже, что всю свою переписку, не говоря уже о совещаниях, он вел в манере, которую можно было охарактеризовать как отстраненную. «Неужели он так же держал себя и с отцом?» — удивлялась миссис Трентам.

— Миссис Трентам, — начал он, положив руки ладонями на стол перед собой, и помолчал, глядя в записи, сделанные им в предыдущий вечер. — Разрешите мне вначале поблагодарить вас за то, что вы пришли на встречу со мной, и выразить свое сожаление по поводу того, что вашей сестре вновь пришлось отклонить мое приглашение. Однако она дала мне ясно понять в коротком письме, полученном на прошлой неделе, что она будет рада, если вы возьмете на себя ответственность представлять ее по этому и любому другому поводу в будущем.

— Бедная Ами, — вздохнула миссис Трентам. — Она так тяжело восприняла смерть отца, даже несмотря на то, что я сделала все возможное, чтобы облегчить ее страдания.

Взгляд адвоката вернулся к делу, в котором содержалась записка Алтуайта из «Берд, Коллингвуд энд Алтуайт» в Харрогейте с указанием о пересылке ежемесячных чеков мисс Ами на счет Куттса в Стренде, номер которого лишь на единицу отличался от того, на который Баверсток уже отправил другую половину месячного дохода.

— Хотя ваш отец завещал вам и вашей сестре доход от собственности, вверенной попечению, — продолжал адвокат, — основная часть капитала, как вам известно, будет передана в свое время доктору Дэниелу Трумперу.

Миссис Трентам кивнула, сохраняя каменное выражение лица.

— Как вам также известно, — продолжал Баверсток, — под опекой находятся фонды, акции и ценные бумаги, распоряжается которыми от нашего имени коммерческий банк «Хамброс энд компани». Когда банк считает целесообразным сделать ощутимое вложение капитала от имени попечителя, мы чувствуем себя обязанными информировать вас о таких намерениях, невзирая на то, что сэр Раймонд предоставил нам свободу в этих вопросах.

— Это очень любезно с вашей стороны, мистер Баверсток.

Взгляд адвоката вновь обратился к делу, чтобы изучить другую записку. На этот раз записка была от агента по продаже недвижимости в Брадфорде и сообщала о том, что поместье, усадьба и все имущество были проданы без его ведома за сорок одну тысячу фунтов. За вычетом комиссионных и налогов сумма направлена Куттсу в Стренд на тот же счет, на который переводились ежемесячные выплаты мисс Ами.

— Имея это в виду, — продолжал семейный адвокат, — я счел своим долгом уведомить вас о том, что наши консультанты рекомендуют нам сделать значительное вложение капитала в новую компанию, которая вскоре пойдет на продажу.

— И чья это компания? — поинтересовалась мисснс Трентам.

— Трумперов, — произнес Баверсток, внимательно наблюдая за реакцией своей клиентки.

— А почему именно в компанию Трумперов? — спросила она, нисколько не удивившись.

— Главным образом потому, что Хамброс считает это разумным и надежным вложением. Но важнее всего то, что со временем основная часть фондов этой компании будет принадлежать Дэниелу Трумперу, чей отец, как, наверное, вам известно, является в настоящее время председателем правления.

— Мне было известно это, — сказала миссис Трентам, не вдаваясь в дальнейшие объяснения. Она видела, что Баверстока беспокоило спокойствие, с которым она восприняла новость.

— Конечно, если вы с сестрой будете возражать против такого помещения капитала, то наши консультанты могут пересмотреть свою позицию.

— И какую сумму они думают вложить?

— Около двухсот тысяч фунтов, — сообщил адвокат. — Это позволит попечителям приобрести примерно десять процентов акций, которые будут выставлены на продажу.

— Можно ли это считать значительной долей нашего участия в одной компании?

— Безусловно, да, — ответил Баверсток. — И это вполне в допустимых рамках попечительского бюджета.

— Тогда я с радостью принимаю предложение Хамброса, — заявила миссис Трентам. — И делаю это также от имени моей сестры.

Баверсток вновь посмотрел в дело и изучил имевшийся в нем аффидевит, подписанный мисс Ами Хардкасл и предоставлявший ее сестре полную свободу при решении вопросов, касающихся поместья покойного сэра Раймонда Хардкасла, включая перевод с ее личного счета двадцати тысяч фунтов. Баверстоку оставалось только верить, что мисс Ами была счастлива в отеле для престарелых в Клифф Топ. Он поднял глаза на другую дочь сэра Раймонда.

— Тогда мне остается лишь, — заключил он, — довести ваше мнение по этому делу до Хамброса и проинформировать вас более подробно, когда акции Трумпера пойдут на продажу.

Адвокат закрыл дело, встал из-за стола и направился к двери. Миссис Трентам последовала за ним, переполненная радостью от сознания того, что попечительский фонд Хардкасла и ее собственные юрисконсульты работают в унисон над осуществлением ее долгосрочной цели, сами того не подозревая. Особое удовольствие доставляла ей мысль о том, что, как только начнется акционирование компании Трумпера, она тут же получит контроль над пятнадцатью процентами ее собственности.

Когда они дошли до двери, Баверсток обернулся, чтобы пожать руку миссис Трентам.

— Всего доброго, миссис Трентам.

— Всего доброго, мистер Баверсток. Вы, как всегда, были предельно пунктуальны.

Она вернулась к своей машине, где шофер уже держал для нее открытой заднюю дверцу. Отъезжая от конторы, она бросила взгляд назад. Адвокат стоял у входа с обеспокоенным выражением лица.

— Куда, мадам? — спросил шофер, когда они влились в поток автомобилей.

Она посмотрела на часы: встреча с Баверстоком продлилась не так долго, как она рассчитывала, и у нее оставалось немного свободного времени перед очередным деловым свиданием. Тем не менее она распорядилась:

— В отель «Святая Агнесса», — и положила руку на коричневый сверток, лежавший рядом с ней на сиденье.

Ранее Харрис получил от нее распоряжение снять уединенный номер в отеле и незаметно привести туда Китти Беннет.

Войдя в «Святую Агнессу» со свертком под мышкой, она разозлилась, обнаружив, что Харрис не ждал ее на своем обычном месте возле бара. Ей очень не понравилось стоять одной в коридоре, и она нехотя подошла к портье, чтобы узнать номер комнаты, снятой Харрисом.

— Четырнадцатый, — проинформировал мужчина в лоснящейся синей униформе с отнюдь не сияющими пуговицами. — Но вам нельзя…

Миссис Трентам не привыкла, чтобы ей говорили «нельзя». Она повернулась и медленно пошла по лестнице, ведущей в номера на втором этаже. Портье тут же схватился за стоявший на стойке телефон.

Миссис Трентам потребовалось несколько минут, чтобы отыскать 14-й номер, а Харрису почти столько же времени, чтобы открыть дверь после ее резкого стука. Когда наконец миссис Трентам было позволено войти в комнату, она удивилась ее маленьким размерам. Здесь едва умещались кровать, стул и раковина для умывания. Взгляд миссис Трентам остановился на женщине, развалившейся поперек кровати. На ней были надеты красная шелковая блуза и черная кожаная юбка — слишком короткая, по мнению миссис Трентам, не говоря уже о том, что две верхние пуговицы на блузе были расстегнуты.