Они могут выходить с боем. Но я не жду, что они будут хорошо организованы.

— Нам стрелять по вооруженным?

— Без предупреждения, майор, без предупреждения. Главстаршина, ведите остальные войска за мной. Майор, у вас будет двадцать минут.

Фалькенберг повел своих солдат ко входу в туннель и воспользовался ключами Хамнера, чтобы отпереть двери.

Фалькенберг его игнорировал. Он повел свои войска вниз по лестнице и дальше под полом.

Джордж Хамнер оставался поблизости от Фалькенберга. Он слышал, как длинная колонна вооруженных людей топала позади него. Они двинулись вверх по лестнице на другой стороне скорым шагом, пока Джордж не начал задыхаться. Солдаты, казалось, не замечали. Разница в гравитации, подумал Хамнер, и тренировка.

Они достигли верха и развернулись вдоль коридора. Фалькенберг

расположил солдат у каждого выхода и вернулся к центральным дверям. Потом подождал. Напряжение росло.

— Но...

Фалькенберг покачал головой. Его взгляд требовал молчания. Он стоял, ожидая, пока текли секунды.

— ВПЕРЕД!— скомандовал Фалькенберг.

Двери разом распахнулись. Вооруженные солдаты быстро распространились по верху стадиона. Большая часть толпы находилась ниже, и немногие безоружные были сшиблены, когда пытались противостоять штурму. Взмах прикладов, а затем миг спокойствия. Фалькенберг взял громкоговоритель у сопровождающего его капрала.

— ВНИМАНИЕ. ВНИМАНИЕ. ВЫ НАХОДИТЕСЬ ПОД АРЕСТОМ В СИЛУ ОБЪЯВЛЕННОГО ПРЕЗИДЕНТОМ БУДРО ЧРЕЗВЫЧАЙНОГО ПОЛОЖЕНИЯ. СЛОЖИТЕ ОРУЖИЕ, И ВАМ НЕ БУДЕТ ПРИЧИНЕНО НИКАКОГО ВРЕДА, ЕСЛИ ВЫ ОКАЖЕТЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ, ТО БУДЕТЕ УБИТЫ.

Мгновение было молчание, потом крики, когда толпа поняла, что сказал Фалькенберг. Некоторые засмеялись. Затем с поля и нижних сидений стадиона раздались выстрелы. Хамнер услышал глухой щелчок пули, просвистевший мимо его уха. Потом услышал треск винтовочного выстрела.

Один из лидеров на поле внизу держал громкоговоритель. Он крикнул другим:

— АТАКУЙТЕ ИХ! ИХ ТАМ НЕ БОЛЬШЕ ТЫСЯЧИ, НАС — ТРИДЦАТЬ ТЫСЯЧ. АТАКУЙТЕ, УБЕЙТЕ ИХ!

Раздались новые выстрелы. Некоторые из солдат Фалькенберга упали. Другие продолжали стоять, не двигаясь, ожидая приказа.

Фалькенберг снова поднял громкоговоритель:

— ПРИГОТОВИТЬСЯ К СТРЕЛЬБЕ ЗАЛПАМИ. ГОТОВСЬ. ЦЕЛЬСЯ. ЗАЛПОМ ОГОНЬ!

Семьсот винтовок грохнули, как одна.

— Огонь!— кто-то пронзительно закричал, долгий протяжный крик, мольба без слов.

— ОГОНЬ!

Эго был словно один выстрел, очень громкий, длящийся намного дольше, чем следовало винтовочному, но было невозможно расслышать индивидуальное оружие.

Линия людей, карабкавшихся к ним вверх по сидениям, заколебалась и сломалась. Люди кричали, некоторые толкались назад, ныряли под сиденья, пытались оказаться где угодно, лишь бы не под непоколебимыми дулами винтовок.

— ОГОНЬ!

Снизу раздались крики:

— Во имя Бога...

— Сорок второй, в наступление. Примкнуть штыки! ВПЕРЕД

МАРШ! ОГОНЬ! БЕГЛО ОГОНЬ!

Теперь был постоянный треск орудия. Одетые в кожу ряды двинулись вперед и вниз, через сиденья стадиона, непреклонно стекая к давке внизу, на поле.

— Главстаршина!

— Сэр!

— Снайперам и экспертам выйти из строя и занять позиции. Они будут отстреливать всех вооруженных.

— Сэр.

Кальвин заговорил в свой коммуникатор. В каждом секторе солдаты вышли из строя и заняли позиции за сидениями. Они принялись стрелять прицельно и быстро. Всякий внизу, поднимавший оружие, погибал. Полк наступал.

Хамнеру стало дурно. Вопли раненых были слышны повсюду.«Бо-же, сделай так, чтобы это прекратилось, сделай так, чтобы это прекратилось»,— молил он.

— ГРАНОТОМЕТЧИКАМ ПРИГОТОВИТЬСЯ!— грянул из громкоговорителя голос Фалькенберга.— ЗАЛП!

Из наступающего строя вылетела сотня гранат. Они упали в мечущуюся внизу толпу. Приглушенные взрывы были перекрыты воплями ужаса.

— ЗАЛПОМ ОГОНЬ!

Полк наступал, пока не вошел в контакт с толпой. Возникла короткая борьба. Винтовки стреляли, а штыки блестели красным. Строй остановился, но только на миг. Затем он двинулся дальше, оставляя за собой страшный след.

Мужчины и женщины забили выходы со стадиона. Другие лихорадочно пытались выбраться, карабкаясь через павших, отбрасывая с пути женщин, чтобы протолкнуться дальше, топча в свалке друг друга. Снаружи донесся треск винтовочного огня. Те, что в воротах, отшатнулись, чтобы быть раздавленными другими, пытавшимися выбраться.

— Вы даже не позволяете им убраться!— крикнул Хамнер Фалькенбергу.

— Невооруженным.— И не для того, чтобы сбежать,— лицо полковника было твердым и холодным, глаза сузились в щелки. Он равнодушно смотрел на бойню, безо всякого выражения глядя на всю эту сцену.

— Вы собираетесь убить их всех?

— Всех, кто окажет сопротивление.

— Но они не заслуживают этого!— Джордж Хамнер почувствовал, что его голос ломается.— Они не заслуживают!

— Никто не заслуживает, Джордж. ГЛАВСТАРШИНА!

— Сэр!

— Половина снайперов теперь может сосредоточиться на лидерах.

— Сэр!

Кальвин быстро заговорил в командное радио. Снайперы сосредоточили огонь на президентской ложе напротив них. Центурионы бегали вдоль ряда укрывшихся солдат, указывая им цели. Снайперы поддерживали постоянный огонь. Кожаные ряды людей в доспехах непреклонно наступали. Они почти достигли нижнего яруса сидений. Стрельба поутихла, но окрашенные алым штыки блестели под полуденным солнцем.

Еще одно подразделение вышло из строя и отправилось охранять крошечное число пленных в конце стадиона. Остальной строй двигался дальше, наступая через сделавшиеся скользкими от крови сиденья.

Когда полк достиг уровня земли, его продвижение замедлилось. Противодействия было мало, но одна лишь масса народу задерживала солдат. Было несколько очагов активного сопротивления, и летучие отряды бросились туда укрепить строй. Снова полетели гранаты. Фалькенберг спокойно наблюдал за боем и изредка говорил что-нибудь в свой коммуникатор. Внизу погибали новые люди.

Рота солдат построилась и взбежала по лестнице на противоположную стену стадиона. Они рассеялись по верхнему ярусу. Затем их винтовки прицелились и затрещали еще в одной страшной серии залпов.

Вдруг все было кончено. Не стало никакого сопротивления, оказались только кричащие толпы. Люди бросали оружие и бежали, подняв руки. Раздался последний залп, а потом на стадион пало смертельное молчание.

Но не тишина, сообразил Хамнер. Винтовки смолкли, люди больше не выкрикивали приказов, но шум был. Были вопли раненых, были мольбы о помощи, стоны, мучительный кашель, которому не было конца, когда кто-то пытался прочистить пробитые легкие.

Фалькенберг мрачно кивнул.

— Теперь вы можете найти магистрата, господин президент. Теперь.

— Я... О, боже мой!— Хамнер стоял наверху стадиона. Он стискивал колонну, чтобы удержаться на ногах. Сцена внизу казалась нереальной. Там было слишком много крови, реки крови, кровь, водопадом стекающая по лестницам, кровь, льющаяся в лестничные колодцы, чтобы впитываться в травянистое поле внизу.

— Все кончено,— мягко произнес Фалькенберг.— Для всех нас. Полк отбудет, как только вы надлежащим образом примете командование. У вас не должно возникнуть трудностей с электростанциями. Ваши техники будут теперь доверять вам, раз Брэдфорд исчез. А без своих лидеров горожане не станут сопротивляться.

Вы можете отправить в глубинку столько, сколько вам понадобится. Рассейте их среди лояльных людей, где они