— Быстрее? — Граф с сомнением оглядел замок. — Милорд, никто и никогда не брал настолько укрепленный замок одним штурмом. Всегда требовалась долгая осада. Вы называете два часа долгим сроком?

Володя в сопровождении королевских гвардейцев въехал на замковый двор и огляделся. Трупы… в основном защитников. Разломанные телеги. Горел сарай, но его усиленно тушили. Никаких схваток тут уже не было, только иногда пробегали солдаты куда-то вглубь. Звуки боя раздавались из донжона, но и там затихали.

К ним подбежал один из офицеров, козырнул — постепенно этот жест проникал в армию.

— Милорд, замковый двор от неприятеля очищен. Сопротивление продолжается только у казарм, но мы пока их не штурмуем — просто блокировали, и в донжоне… Но что там, я не знаю, его не наш полк штурмует.

— Хорошо. Что там — мы разберемся, а пока наводите порядок здесь, всех пленных сгоните куда-нибудь, где мешать не будут.

В сам донжон Володя на коне въезжать не стал, отловил какого-то солдата и приказал собрать все отделение, которому и поручил заботу о конях гвардейцев. Лица солдат вытянулись от огорчения, но оспорить приказ они не решились.

Внутри помещений было не очень много мусора, трупы тоже не попадались. Похоже, атака оказалась настолько стремительной, что тут толком организовать оборону не успели. Мимо сновали солдаты, проверяя комнаты и выволакивая прятавшихся там слуг.

— Я сказал вежливым быть со всеми! — рявкнул Володя на разошедшегося солдата.

Тот выволок служанку в коридор и подтянул девушку к себе поближе. Солдат разочарованно вздохнул, но тут же умчался от греха подальше.

— Покажи комнаты госпожи, — вроде бы вежливо попросил Володя, но девушка испуганно втянула голову в плечи. — Давай, веди!

Служанка кивнула.

За одним из поворотов их процессия столкнулась с десятком солдат во главе с Лигуром.

— Милорд, — разглядел тот Володю, — мы нашли герцогиню. Тут они все, в комнате.

Володя жестом попросил посторониться и неторопливо вошел в комнату, огляделся. Задрапированные стены, большая кровать в центре, камин, около которого и выстроились все обитатели: женщина лет сорока, спина прямая, смотрит с некоторой опаской на солдат, но держится с достоинством — судя по всему, герцогиня. К себе она прижимает девочку лет четырнадцати, с другой стороны мальчик лет двенадцати. Позади вроде бы служанка с дочерью… Володя присмотрелся и вздохнул.

— Графиня, ну, видно, судьба у нас с вами такая, постоянно сталкиваться. Вы-то что тут забыли? Судя по всему, уговорить мужа выйти из этого глупого мятежа у вас не получилось.

— Князь?

— Вольдемар! — Из-за спины графини Лурдской выскочила девочка. — А мама только что о вас говорила…

— Я рад, что твоя мама, Генриетта, помнит обо мне, но я был бы еще больше рад, если бы она слушала дружеские советы. Так что вы тут делаете, графиня? Вы вроде бы к мужу направлялись?

— Мы успешно добрались до него, благодарю вас, милорд. А сюда мы приехали в гости… — Графиня неуверенно обернулась ко второй женщине в комнате. — Герцогиня Торендская моя давняя подруга.

— О! — Володя отвесил легкий поклон. — Какая неучтивость с моей стороны, совершенно забыл про хозяйку. Но ваше появление здесь, графиня, меня сильно удивило. Кстати, а где ваш телохранитель — Рокерт?

— Он… он возглавлял один из отрядов, который оборонял замок…

Володя повернул голову:

— Лигур, пошли кого-нибудь, пусть разыщут Рокерта Торга. Если он жив, пусть приведут сюда.

— Хорошо, милорд.

Володя неторопливо прошелся по комнате, рассматривая интерьер. Поправил одеяло на кровати и остановился напротив герцогини. Заложил руки за спину, перекатился с носков на пятки и обратно, рассматривая ее. Герцогиня хранила презрительное молчание.

— Герцогиня Торендская, урожденная графиня Улияна Тинар. — Женщина чуть вздрогнула, но тут же снова замерла, плотнее сжав губы. — Вряд ли вас угешит, если я скажу, что сожалею о происходящем. Если бы ваш муж не нарушил клятву верности королю… Знаете, герцогиня, предательство — это как яд, который разъедает не тело, а душу, неважно, с какой целью было это предательство совершено. Даже если бы я не появился тут, ваш муж все равно проиграл бы. Неужели он полагал, что его оставят в покое, когда он сядет на трон? И сколько земель королевства он готов был отдать за корону? И сколько еще претендентов на трон нашлось бы? А почему нет? Если одному авантюристу удалось, то почему у других не получится?

— Мой муж не какой-то там авантюрист! — Голос женщины задрожал от гнева. — Наш род известен уже сто пятьдесят лет…

— А мой еще больше, — не очень вежливо перебил Володя, — но я не считаю, что это дает мне какие-то преимущества. А ваш муж, уж извините за откровенность, именно авантюрист, который соблазнился возможностью сесть на трон.

— Соблазнился?! Да если бы этот мальчишка не оскорбил его, муж до сих пор оставался бы верен короне.

О каком мальчишке идет речь, было понятно всем. Володя вздохнул, поднял голову и внимательно изучил потолок.

— Артон, конечно, несдержан и не всегда понимает, что и когда можно говорить, а что нет, но ваш-то муж не мальчишка, чтобы забыть о клятве верности под влиянием эмоций. Король ведь не личность — это символ королевства. По сути, он и есть королевство. Можно обижаться на Артона-человека, но обижаться на Артона-короля… — Володя покачал головой. — Мне действительно жаль, герцогиня.

— Скоро ты еще больше пожалеешь! — вдруг вышла вперед девочка. — Мой папа со дня на день будет здесь, и тогда ты очень пожалеешь, что пришел сюда!

Герцогиня попыталась затолкать дочь за спину, но та гневно дернулась и сделала еще один шаг вперед. Позади Володи послышался лязг обнажаемого меча.

Князь нахмурился и чуть повернул голову:

— Граф, мне кажется, тут много лишнего народа.

Граф Танзани коротко кивнул, и через мгновение в комнате остался только он, Володя, двое солдат у двери и, собственно, хозяева. Девочка же продолжала стоять напротив, пылая праведным гневом, и смотрела прямо в глаза князю. Тот мысленно хмыкнул — в такие игры он на базе играл — и придал своему лицу самое скучающее выражение, на какое был способен, глядя сквозь обличительницу. Та долго выдержать не сумела и взгляд отвела.

— Твой отец, как я понимаю, это тот самый человек, который хотел приволочь меня в замок привязанным к ослу, а потом вывалять в смоле и перьях?

Девочка чуть смутилась.

— Все равно он придет и выгонит тебя.

— Что ж… я подожду его.

— Что с нами будет? — все-таки не выдержала герцогиня.

— С вами? Да ничего. Свободу вашу я, конечно же, ограничу, а так делайте что хотите.

— Вы… вы не казните нас, как мятежников?