Венди посмотрела на Тима, тот кивнул:

– Приведи ее. Если потребуется, в наручниках. В конце концов, ты представитель закона.

– Господи, ну и мысль, – ответила Венди и ушла.

Теперь наконец Тим услышал сирену. Может быть, даже две. Слабые, очень далеко.

Люк схватил его за руку. Тим подумал, что мальчик выглядит очень собранным и при этом смертельно усталым.

– Нельзя, чтобы меня сейчас забрали. Моим друзьям больше некому помочь.

– Твоим друзьям в Институте?

– Да. Вы же теперь мне верите?

– Трудно не поверить после флешки и всего остального. Кстати, она у тебя?

Люк похлопал себя по карману.

– Миссис Сигсби и ее люди планируют сделать с твоими друзьями что-то, после чего они станут как те дети на флешке?

– Они уже это делали, но мои друзья вырвались. В основном благодаря Авери, который туда попал за то, что помог мне сбежать. По-моему, это называется ирония судьбы. Я почти уверен, что они снова угодили в ловушку. Стэкхаус их убьет, если я не сумею сторговаться.

Вернулась Венди. В руке она держала прямоугольный предмет – видимо, телефон. По тыльной стороне ладони тянулись три кровавые царапины.

– Не хотела отдавать. А сильная какая, хоть и с простреленной ногой!

Венди протянула устройство Тиму и обернулась. Сиротка Энни и Барабанщик Дентон тащили миссис Сигсби под руки, та, несмотря на бледность и перекошенное болью лицо, упиралась изо всех сил. За ними шли не меньше тридцати дюпрейцев во главе с доком Роупером.

– Вот она, Тимми, – запыхавшись, объявила Сиротка Энни. Судя по красным отметинам на щеке и виске, миссис Сигсби успела ударить ее по лицу, и не раз, однако Энни вовсе не выглядела огорченной. – Что велишь с ней делать? Я так понимаю, вздернуть ее нам не разрешат, а вообще хотелось бы.

Док Роупер поставил свой чемоданчик, схватил Энни за серапе и отодвинул в сторону, чтобы не мешала говорить с Тимом.

– Вы соображаете, что делаете, ради всего святого? Эту женщину нельзя никуда везти! Вы ее убьете!

– Думаю, она вовсе не на пороге смерти, док, – вмешался Барабанщик. – Двинула мне так, что чуть нос не сломала.

Он рассмеялся, и Тим подумал, что впервые слышит его смех.

Венди, не обращая внимания ни на доктора, ни на Барабанщика, сказала:

– Тим, если мы хотим куда-то ехать, нам стоит тронуться до появления полиции штата.

– Пожалуйста. – Люк посмотрел сперва на Тима, потом на доктора Роупера. – Без нашей помощи мои друзья погибнут, я точно знаю. А с ними и другие, те, кого называют овощами.

– Я требую доставить меня в больницу, – сказала миссис Сигсби. – Я потеряла много крови. И я требую адвоката.

– Заткни рот, или я его тебе заткну. – Сиротка Энни глянула на Тима. – Не так ей плохо, как она притворяется. Кровь уже не течет.

Тим ответил не сразу. Он вспомнил, как еще относительно недавно заскочил в сарасотский «Вестфилд-молл» всего-то купить ботинки и женщина бросилась к нему, потому что он был в форме. Она сказала, парнишка размахивает пистолетом у входа в кинотеатр. Тим пошел проверить и оказался перед выбором, изменившим его жизнь. Собственно, тогдашнее решение и привело его сюда. И теперь ему опять нужно принять решение.

– Перевяжите ее, док. Мы с Венди и Люком возьмем этих двоих прокатиться на машине и посмотрим, удастся ли уладить дело.

– И дайте ей обезболивающее, – добавила Венди.

Тим мотнул головой:

– Нет. Обезболивающее отдайте мне. Я решу, когда она его получит.

Док Роупер смотрел на Тима – и на Венди, – как будто видел их впервые в жизни.

– Так поступать нельзя.

– Нет, док, – с неожиданной мягкостью произнесла Энни и, взяв Роупера за плечо, указала сперва на прикрытые чем попало тела посреди улицы, потом на полицейский участок с выбитыми стеклами. – Так нельзя поступать.

Доктор мгновение стоял, глядя на тела и на изрешеченный пулями участок. Затем принял решение.

– Давайте посмотрим, что там. Если кровотечение по-прежнему сильное или если раздроблена бедренная кость, я не позволю ее никуда везти.

Еще как позволите, подумал Тим. Потому что у вас нет способа нас остановить.

Роупер встал на колени, открыл чемоданчик и достал хирургические ножницы.

С криком: «Нет!» – миссис Сигсби вырвалась из рук Барабанщика. Тот сразу снова ее поймал, но Тим успел отметить, что она смогла перенести вес на раненую ногу. Увидел это и Роупер. Несмотря на преклонный возраст, он по-прежнему мало что упускал.

– Я не позволю оперировать меня посреди улицы! – выкрикнула миссис Сигсби.

– Я прооперирую только штанину ваших брюк, – ответил Роупер. – Если вы не будете дергаться. Если дернетесь, я за последствия не отвечаю.

– Нет! Я запрещаю…

Энни схватила ее за горло.

– Женщина, мне надоело слушать твои вопли. Стой смирно, а не то нога станет наименьшей из твоих забот.

– Руки прочь!

– Только если будешь стоять смирно. А иначе я сверну твою цыплячью шею.

– Советую ее слушаться, – вмешалась Эдди Гулсби. – Она, когда не в себе, совсем бешеная.

Миссис Сигсби перестала сопротивляться, быть может, не столько от угроз, сколько от усталости. Роупер аккуратно обрезал ей брюки в двух дюймах выше раны. Штанина сползла к щиколотке, обнажив белую кожу, варикозные вены и что-то, больше похожее на ножевой порез, чем на пулевое ранение.

– Ну, милочка, – с облегчением произнес Роупер, – все не страшно. Хуже царапины, но ненамного. Вам повезло, мэм. Ранка уже затягивается.

– Я тяжело ранена! – выкрикнула миссис Сигсби.

– Будешь тяжелораненой, если не заткнешься, – пригрозил Барабанщик.

Доктор продезинфицировал рану, перевязал ее и закрепил бинт заколками-бабочками. К тому времени как он закончил, вокруг собрался весь Дюпрей. Тим, не обращая внимания на зрителей, занялся телефоном миссис Сигсби. Он нажал кнопку на боку устройства. Экран засветился, зажглась надпись: «УРОВЕНЬ ЗАРЯДА 75 %».

Тим выключил телефон и протянул Люку:

– Пусть пока у тебя будет.

Когда Люк убирал телефон в карман, где лежала флешка, кто-то потянул его за штаны. Это был Эванс.

– Осторожнее, юный Люк. Если что, ты будешь виноват.

– В чем? – спросила Венди.

– В конце света, мисс. В конце света.

– Заткнись, идиот, – буркнула миссис Сигсби.

Тим мгновение смотрел на нее, затем повернулся к доку:

– Я не знаю, с чем именно мы столкнулись, но это определенно что-то необычное. Нам нужно поговорить с этими двумя без посторонних. Когда приедет полиция штата, скажите, что мы будем здесь через час, максимум через два. Тогда и вернемся к более или менее нормальной полицейской процедуре.