Он сильно сомневался, что сдержит обещание. Судя по всему, его жизни в Дюпрее, штат Южная Каролина, пришел конец. А жаль.

Я ведь мог бы остаться тут насовсем, подумал Тим. Возможно, с Венди.

39

Глэдис Хиксон стояла перед Стэкхаусом по стойке «вольно» – ноги на ширине плеч, руки за спиной. Фальшивая улыбка, которую знали (и ненавидели) все дети в Институте, отсутствовала.

– Глэдис, ситуация вам ясна?

– Да, сэр. Подопечные из Дальней половины находятся в переходном туннеле.

– Именно так. Выбраться они оттуда не могут, но и мы сейчас не можем до них добраться. Правильно ли я понимаю, что они пытались влиять на сознание персонала с помощью своих экстрасенсорных способностей?

– Да, сэр. У них не получилось.

– Но это неприятно.

– Да, сэр, немного. Это вроде… гула. Отвлекает мысли. Здесь, в административной части, этого пока нет, но на Ближней половине все его чувствуют.

Вполне объяснимо, подумал Стэкхаус. Расстояние от Ближней половины до туннеля куда меньше. Собственно, она расположена прямо над ним.

– И, похоже, гул усиливается, сэр.

Возможно, ей просто мерещится. Стэкхаус мог надеяться, что это так. Мог надеяться, что Донки-Конг прав и Диксон с товарищами не сумеют воздействовать на подготовленный мозг даже с помощью овощей, в чьих силах сомневаться не приходится. Однако, как говорил его дедушка, надежды на скачках не выигрывают.

Глэдис, смущенная его молчанием, добавила:

– Но мы знаем, чего они добиваются, сэр, так что это не проблема. Мы крепко держим их за яйца.

– Отлично сказано, Глэдис. Теперь к тому, зачем я вас вызвал. Как я понимаю, вы учились в Массачусетском университете.

– Только три семестра, сэр. Потом мне разонравилось, и я пошла в морскую пехоту.

Стэкхаус кивнул. Незачем унижать Глэдис, напоминая, что причины ухода есть в ее досье: год она училась неплохо, потом вляпалась в серьезные неприятности. В студенческом кабаке неподалеку от кампуса она повздорила с однокурсницей, положившей глаз на ее парня, и так хватила ее пивной кружкой по голове, что девушка потеряла сознание. После этого Глэдис вышибли не только из кабака, но и из университета. Случай агрессивного поведения был не первый. Немудрено, что она выбрала морскую пехоту.

– Как я понимаю, вашей специальностью была химия.

– Не совсем, сэр. Я не успела выбрать специальность до того, как меня… до того, как решила уйти.

– Но собирались выбрать химию?

– М-м, да, сэр, тогда собиралась.

– Глэдис, предположим, нам потребуется – если употребить несправедливо демонизированное выражение – окончательно решить вопрос подопечных в туннеле. Я вовсе не говорю, что потребуется, но предположим.

– Вы спрашиваете, можно ли отравить их газом, сэр?

– Допустим.

На сей раз Глэдис улыбнулась совершенно искренне. Пожалуй, даже приободрилась. Если подопечных не станет, исчезнет и мерзкий гул.

– Нет ничего проще, сэр, – при условии, что туннель подключен к системе ОВКВ, а я уверена, что подключен.

– ОВКВ?

– Отопление, вентиляция, кондиционирование воздуха. Нужны только отбеливатель и чистящее средство для унитазов. У хозчасти всего этого завались. Если их смешать, получится хлор. Поставить несколько ведер под воздухозабор ОВКВ, идущий в туннель, обернуть брезентом, чтобы тяга была получше, и готово. Разумеется, надо прежде эвакуировать персонал Дальней половины. У всей той части здания может быть один воздухозабор. Точно не знаю. Могу посмотреть планы вентиляции, если вы…

– Не нужно, – сказал Стэкхаус. – Недурно будет, если вы с Фредом Кларком из хозчасти приготовите… э… необходимые компоненты. На самый крайний случай, вы понимаете.

– Да, сэр, прекрасно понимаю, – с энтузиазмом ответила Глэдис. – Можно спросить, где миссис Сигсби? Ее кабинет пуст, а Розалинда не ответила, где она, сказала обратиться к вам.

– Дела миссис Сигсби вас не касаются, – отрезал Стэкхаус, а поскольку Глэдис упорно держалась по-военному, добавил: – Свободны.

Она отправилась искать уборщика Фреда и добывать компоненты, которые положат конец и детям, и гулу на Ближней половине.

Стэкхаус сел, гадая, потребуется ли такая радикальная мера. И вправду ли она настолько радикальная, учитывая, чем они тут занимались последние лет семьдесят. В их деле смерть неизбежна, и бывает, что нехорошая ситуация требует начать все сначала.

Удастся ли начать сначала, зависит от миссис Сигсби. Ее поездка в Южную Каролину – довольно отчаянная затея, но часто именно такие планы срабатывают. Стэкхаусу вспомнились слова Майка Тайсона: как только начинают сыпаться удары, стратегия летит ко всем чертям. Во всяком случае, стратегия ухода давно разработана. Много лет назад. Деньги отложены, фальшивые паспорта (три штуки) готовы, маршруты просчитаны, место назначения ждет. Однако он будет оставаться здесь, сколько сможет, отчасти из преданности Джулии, отчасти потому, что верит в их общее дело. Сделать мир безопасным для демократии[55] – не главная задача. Главная – сделать мир безопасным. Точка.

Пока еще нет причин рвать когти, убеждал он себя. Лодка лишь накренилась. Стоит побороться. Посмотрим, за кем останется победа.

Стэкхаус ждал, когда раздастся пронзительный звонок боксфона. Как только Джулия расскажет, что там у нее, он решит, как быть дальше. Если телефон не зазвонит вовсе, это и будет ответом.

40

На пересечении шоссе US-17 и SR-92 стоял заброшенный салон красоты. Тим остановил минивэн, обошел его, открыл пассажирскую дверцу со стороны миссис Сигсби, затем отодвинул сдвижную дверь. Люк и Венди расположились по обеим сторонам доктора Эванса, который сидел, мрачно уставясь на раздувшуюся ступню. Венди держала «глок» Тэга Фарадея, Люк – боксфон миссис Сигсби.

– Люк, со мной, – скомандовал Тим. – Венди, останься, пожалуйста, в машине.

Люк вышел. Тим попросил у него телефон, включил и нагнулся к миссис Сигсби:

– Как эта штуковина работает?

Миссис Сигсби, не отвечая, смотрела на заколоченное здание с выцветшей вывеской «Хэйрпорт-2000». Стрекотали сверчки, со стороны Дюпрея доносилось завывание полицейских сирен. Уже ближе, но еще не в городе, прикинул Тим. Скоро доедут.

Он вздохнул.

– Не осложняйте дело, мэм. Люк сказал, что у нас есть шанс сторговаться, а он малый головастый.

– Чересчур головастый, до добра его это не доведет, – ответила миссис Сигсби и вновь плотно сжала губы. Она смотрела через ветровое стекло, скрестив руки на плоской груди.