Джордж: Они могут не впустить нас себе в голову.

Авери кивнул.

– Так способны мы на что-нибудь? – спросила Хелен.

Авери помотал головой. Не знаю.

– Кое на что способны, – сказала Калиша. – Мы взаперти, но Люк-то на свободе. Только нам понадобятся все. – Она кивнула в сторону разбредшихся беглецов из Палаты А: – Давайте их позовем.

– Не знаю, Ша, – ответил Авери. – Я здорово устал.

– Ну пожалуйста, последний разочек, – попросила она.

Авери вздохнул и протянул руки. Калиша, Никки, Джордж, Хелен и Кэти составили кружок. Через секунду к ним присоединилась Айрис. И снова, как в прошлые разы, подтянулись остальные. Они встали овалом, и гул начал нарастать. На Ближней половине смотрители, лаборанты и уборщики ощутили его, а вместе с ним и страх, однако гул был направлен не на них. В тысяче четырехстах милях от Института Тим только что всадил пулю между грудей Мишель Робертсон; Грант и Джонс только что подняли автоматы, готовясь обстрелять полицейский участок; Билли Уиклоу придавил ногой руку Денни Уильямса.

Дети в Институте обращались к Люку.

35

Люк не думал о том, чтобы силой мысли вздернуть пистолет в руке у блондина вверх. Это получилось само. Перед глазами возникли Штази-огоньки, на мгновение закрыв все остальное. Когда они начали меркнуть, он увидел, что один из полицейских наступил блондину на запястье, вынуждая того выпустить пистолет. Блондин скалился от боли, по щеке у него текла кровь, однако пистолет он не выпускал. Шериф занес ногу, очевидно, намереваясь еще раз двинуть его башмаком.

Тут Штази-огоньки вернулись, яркие, как никогда, и на него обрушились голоса друзей. Люк зашатался, попятился через открытую дверь в отделение для задержанных и вскинул руки, словно защищаясь от удара, но оступился и плюхнулся на задницу в тот самый миг, когда Грант и Джонс открыли огонь из автоматов.

Люк видел, как Тим бросил Венди на пол и прикрыл ее собой. Видел, как пули изрешетили шерифа Джона и полицейского, придавившего ногой руку блондина. Оба упали. Полетело стекло. Кто-то визжал, судя по всему – Венди. Снаружи громкий женский голос, неприятно похожий на голос миссис Сигсби, кричал что-то вроде «вперед, все разом!».

Для Люка, ошарашенного двойной дозой Штази-огоньков и контактом с друзьями, время будто замедлилось. Он увидел, как другой полицейский (раненый, по руке у него текла кровь) повернулся к разбитым главным дверям. Видимо, хотел посмотреть, кто стреляет. Казалось, он движется медленно-медленно. Блондин вставал на колени, тоже медленно. Ощущение было, будто смотришь подводный балет. Блондин выстрелил в спину полицейскому, потом начал разворачиваться к Люку. Уже быстрее. Время вновь ускорилось. Блондин не успел нажать спусковой крючок: рыжий полицейский нагнулся, почти отвесил поклон, и выстрелил ему в висок. Блондин отлетел в сторону и рухнул на свою «жену».

Снаружи женский голос – не тот, что походил на голос миссис Сигсби, а другой, с южным акцентом – крикнул: «А ну прекратить!»

Снова раздались выстрелы, потом первая женщина заорала: Мальчишка! Надо захватить мальчишку!

Это она, подумал Люк. Не знаю, как такое может быть, но это она. Миссис Сигсби здесь.

36

Робин Лекс стреляла метко, но сумерки сгущались, а расстояние для такого маленького пистолета было большое. Робин целила Дентону в центр тяжести, а попала в плечо, довольно высоко. Его отбросило к заколоченной кассе, и следующие две пули ушли «в молоко». Сиротка Энни даже не попятилась. Так воспитывал ее в тростниковых дебрях Джорджии отец, говоривший: «Никогда не отступай, девочка, что бы ни случилось». Жан Леду стрелял без промаха что трезвый, что пьяный, и уроки его пошли дочери на пользу. Сейчас Энни открыла огонь с обеих рук, без всяких мысленных усилий компенсируя отдачу более тяжелого пистолета. Она уложила одного автоматчика (Тони Фиццале, больше ему не держать в руках шокер), не обращая внимания на просвистевшие рядом три-четыре пули, одна из которых игриво дернула край серапе.

Барабанщик вновь шагнул вперед и прицелился в ранившую его женщину. Робин стояла на одном колене посередине улицы, проклиная свой заклинивший «зиг». Барабанщик упер приклад винтовки в то плечо, из которого не текла кровь, и уложил Робин на разделительную полосу.

– Прекратить стрельбу! – кричала миссис Сигсби. – Надо захватить мальчишку! Это наша главная задача! Том Джонс! Элис Грин! Луи Грант! Ждите меня! Джош Готфрид! Вайнона Бриггс! Приготовились!

Барабанщик и Энни переглянулись.

– А нам стрелять или нет? – спросила Энни.

– Фиг его знает, – ответил Барабанщик.

Том Джонс и Элис Грин стояли по бокам раскуроченных дверей в полицейский участок. Джош Готфрид и Вайнона Бриггс пятились, прикрывая миссис Сигсби с флангов и держа на прицеле двух местных, которые так неожиданно их подкараулили. Доктор Эванс, которому не назначили роли в операции, назначил ее себе сам. Он поднял руки и с умиротворяющей улыбкой двинулся мимо миссис Сигсби к Барабанщику и Сиротке Энни.

– Назад, идиот! – рявкнула миссис Сигсби.

Доктор Эванс, не обращая внимания на окрик, обратился к толстяку в пижаме (тот выглядел более вменяемым, чем спутница):

– Я в этом не участвую. Я изначально не хотел в этом участвовать, так что я просто…

– Присядьте, – сказала Энни и выстрелила ему в ногу. Она человеколюбиво сделала это из револьвера 38-го калибра, что должно было причинить меньше вреда. По крайней мере, в теории.

Осталась женщина в красном брючном костюме, та, что командовала. Если бы перестрелка возобновилась, ее изрешетило бы перекрестным огнем, однако выглядела она не испуганной, а злой и сосредоточенной.

– Сейчас я войду в участок, – объявила она Барабанщику и Сиротке Энни. – А вы прекратите эти свои глупости. Откроете огонь – Джош и Вайнона вас уложат. Ясно?

– Барабанщик, что нам делать? – спросила Энни.

– Может, и не надо ничего делать, – ответил он. – Посмотри налево. Голову не поворачивай, только глаза скоси.

Энни скосила глаза и увидела, что по дорожке крадется один из братьев Добира. В руке у него был пистолет. Позже он расскажет полиции штата, что они с братом люди мирные, но после налета на магазин сочли разумным завести оружие.

– А теперь направо. Голову не поворачивай.

Энни скосила глаза в другую сторону и увидела вдову Гулсби и мистера Билсона, отца близнецов. Эдди Гулсби была в халате и шлепанцах, Ричард Билсон – в клетчатых бермудах и красной футболке с надписью «Crimson Tide». Оба держали охотничьи винтовки. Группа перед полицейским участком, занятая предстоящей операцией, их не замечала.

Вы на Юге, сказала Энни вооруженным налетчикам. И ей думалось, что скоро они оценят правоту ее слов.

– Том и Элис, – приказала миссис Сигсби. – Вперед. Главное – мальчишка.