получил экземпляр «Пост» раньше, чем узнал о произошедших на воле событиях. Комментируя обвинения в сатанизме, свои отношения с Джоном Карром и подозрения о причастности Карра к «делу 44-го калибра», Берковиц написал другу:

«Общая картина там есть. В одной аккуратной упаковке. Карпози удалось. <…> Но он этого не осознает». Далее Берковиц написал, что все обвинения являются «абсолютно точными фактами». Он также заявил, что Джон Карр, насколько ему известно, учился в Государственном колледже Майнота. Это было правдой, Карр действительно закончил там несколько вечерних курсов. Берковиц даже знал название учебного заведения. Еще одно подтверждение его связи с Джоном Карром.

* * *

Пойманный с поличным Департамент полиции Нью-Йорка вновь оказался в центре внимания, поскольку вдруг выяснилось, что там втихую возобновили расследование крупнейшего дела – того самого, о закрытии которого с таким апломбом сообщили два года назад. Капитан Планскер к тому моменту направил заместителю начальника Дрееру два подробнейших отчета, первый из которых датировался 31 августа, а Дреер передал их главе детективов Джеймсу Салливану.

Как следует из дальнейшего отчета Планскера (датированного восемнадцатым октября), 17 октября детектива Хэнка Чинотти по требованию Дреера попросили рассказать, каким образом он узнал о Рокмене и о знакомстве Рокмена с Джоном Карром. Передавая Дрееру полученную информацию, Планскер написал, что Чинотти «связался с сотрудниками полиции Майнота, Северная Дакота, и обнаружил, что имя Рокмена всплыло в полицейских отчетах во время расследования смерти Джона Карра. Именно тогда [10 августа] детектив Чинотти обратился к нижеподписавшемуся с просьбой провести расследование».

Хотя в целом Чинотти сообщил Планскеру верную информацию, он все же умолчал о двух деталях. Он не раскрыл имя Люкен и, в ответ на то, что мы не упомянули его в статьях, не сказал, что впервые узнал о связях Карра с Берковицем и, предположительно, с Рокменом от меня.

* * *

Пока полиция Нью-Йорка ужом извивалась на горячей сковородке прессы, окружной прокурор Квинса Джон Сантуччи 17 октября разложил у себя на столе все газетные статьи, опубликованные «Ганнетт». Свою карьеру темноволосый сорокавосьмилетний прокурор начинал в качестве помощника в том же самом офисе, который теперь возглавлял. Позднее он стал членом городского совета Нью-Йорка и сенатором штата, и только потом, 1 января 1977 года, занял кресло окружного прокурора. В его подчинении находилось более ста помощников прокурора и значительное число других сотрудников.

Пять нападений Сына Сэма произошли в юрисдикции Сантуччи (в Бронксе случилось только два, а в Бруклине – одно), и он с изрядным интересом прочитал очередную статью о заговоре – как делал это с момента появления первой из них в марте.

Сантуччи с самого начала не устраивало то, как разрешилось «дело 44-го калибра». Узнав об аресте Берковица, он вместе с ближайшим помощником и пресс-секретарем Томасом Маккарти немедленно отправился в штаб-квартиру Департамента полиции Нью-Йорка, с трудом преодолевая рытвины скоростной автомагистрали Бруклин – Квинс.

Добравшись до места, Сантуччи присутствовал на допросах Берковица и пришел к выводу, что тот в здравом уме, а вовсе не одержим демонами, вопреки своим заявлениям, и что «дело 44-го калибра» вполне может оказаться сложнее, чем всем представляется. Его собственная оценка доказательств оставила у него мучительные сомнения относительно предполагаемой единоличной ответственности Берковица.

Именно поэтому Сантуччи настаивал на полноценном судебном разбирательстве по делу Берковица, однако Юджин Голд из Бруклина и Марио Мерола из Бронкса убедили его разрешить Берковицу признать себя виновным без всяких оговорок. Информация о нежелании Сантуччи поддаться давлению дошла до СМИ, и отдельные «источники» не постеснялись раскритиковать его за такую позицию.

Тем не менее всю прошлую неделю, с тех пор как вышла статья о связи Джона Карра с возобновлением расследования, офис Сантуччи спокойно собирал данные по этому делу. После публикации материала одни люди со своей информацией звонили нам, а другие предпочитали связываться с полицией или офисом Сантуччи. Приведенные в наших статьях детали, подкрепленные собранными ими в течение последующей недели сведениями, убедили Сантуччи в том, что почти два миллиона жителей подведомственного ему боро только выиграют, если он как высокопоставленный сотрудник правоохранительных органов продолжит расследование дела Берковица.

Репортер «Дабл-ю-пикс ТВ» Джефф Камен узнал о действиях Сантуччи из собственных источников. «Дабл-ю-пикс», 11-й канал в Нью-Йорке, помимо прочего, служил пристанищем «Независимым новостям» – программе, представленной на значительном числе рынков США. По иронии судьбы, «Дабл-ю-пикс» и «Дейли ньюс» принадлежали одной и той же корпорации, и штаб-квартира «Дабл-ю-пикс» располагалась в большом здании «Дейли ньюс» в центре Манхэттена. Однако по вопросу наличия заговора в «деле 44-го калибра» позиции этих двух средств массовой информации различались, как день и ночь.

В то время как «Дейли ньюс» фактически игнорировала эту историю и будет продолжать поступать так и впредь, «Дабл-ю-пикс ТВ» следили за нашим расследованием в Вестчестере с момента выхода статьи о Московиц в середине июля. Нахрапистого высококлассного репортера Камена, пытавшегося тогда получить комментарий офиса Юджина Голда, даже не пустили в здание прокуратуры. Момент был снят на видео и показан в новостях.

Ближе к вечеру среды, 17 октября, Джефф Камен позвонил пресс-секретарю Сантуччи Тому Маккарти. Камен заявил Маккарти, что, по слухам, Сантуччи возобновил дело Сына Сэма.

– Что такое веселое ты там куришь, Джефф? – спросил Маккарти. – Дело Сына Сэма? Да у тебя, похоже, галлюцинации.

Камен не отставал, а Маккарти очень хотелось поскорее попасть домой, чтобы посмотреть игру Мировой серии. Однако он согласился прогуляться до кабинета Сантуччи, чтобы лично спросить его об этом.

– Том, тебе лучше присесть, – сказал окружной прокурор. – Не думаю, что сегодня тебе светит посмотреть игру.

Как позже объяснил Маккарти: «В этом офисе меня порой намеренно оставляют в неведении относительно деликатных дел, а трудно найти что-то более деликатное, чем дело Сына Сэма. Подобная практика принята по двум причинам. Во-первых, я не хочу оказаться в положении, когда мне придется врать прессе во имя сохранения секретности; и, во-вторых, не зная деталей, я не могу случайно проговориться в разговорах с журналистами. Вот почему я до того момента не знал, что происходит».

Однако начиная с того момента Маккарти узнал о расследовании по «делу 44-го калибра» очень многое.

«Мы тогда получали массу звонков от репортеров со всей страны. И так было довольно долго. Многие пересказывали нам слухи и делились сведениями, которые, по их мнению, могли оказаться полезными. Из-за масштабов происходящего мне пришлось хорошо изучить дело, чтобы иметь возможность оценивать информацию, поступающую от прессы, прежде чем передавать ее дальше».

В тот вечер мне домой в Уайт-Плейнс позвонила Моника Розеншайн из «Дабл-ю-пикс», которой я неделей ранее рассказал