— Обычно наши встречи начинались с разговоров, потом переходили в интим, посде чего были длинные беседы. — Моника неожиданно улыбнулась и сказала: — Помню, как однажды Джон признался, что провел со мной больше времени, чем с кем-либо другим, исключая, конечно, семью, друзей и коллег.

— Что Макоули еще говорил на эту тему?

Томас Гордон старался, как можно чаще упоминать фамилию Президента. Это было необходимо на тот случай, если эта ветреная и достаточно легкомысленная девица вздумает отказаться от своих показаний или адвокаты Президента станут ставить под сомнение то, что Левин рассказывала именно о Макоули.

После небольшой паузы Моника, не сгоняя улыбки со своих пухлых губ, ответила:

— Он говорил, что еще с сорока лет, то есть с того времени, когда его в четвертый раз избрали губернатором Арканзаса, он чувствует себя совершенно несчастным в браке с Сарой и что готов бросить жену и политику ради того, чтобы найти человека, которого он бы любил и кто отвечал бы ему взаимностью. А я наивно верила, что таким человеком могу стать именно я.

— Мисс Левин, а что вы еще, кроме стихов, дарили мистеру Джону Макоули?

— Когда наши отношения стали близкими, то я подарила ему галстук. В тот же вечер Макоули позвонил мне домой со словами благодарности, а чуть позже, через день или два, выслал мне свою фотографию в этом галстуке.

Я всегда очень тщательно подбирала ему подарки, потому что знала, чем ему угодить. Все мои подарки, предназначенные для Макоули, входили в сферу его интересов.

— Вы можете назвать, что еще дарили Президенту Джону Макоули?

— Конечно. Сигары и лягушек, шесть галстуков, антикварное пресс-папье с видом Белого дома, серебряную настольную коробку для сигар, солнечные очки, рубашку, кружку с надписью «Санта Моника», нож для открывания писем в виде лягушки, несколько романов, юмористический цитатник и несколько дорогих антикварных книг…

— А фотография, которую вам прислал мистер Президент Макоули, где он изображен в галстуке, подаренном вами, у вас сохранилась?

— Да.

— Она нужна вам?

— Нет, я уже ничего не жалею. Я принесу ее вам в следующий раз. Кстати, Джон любил надевать галстук или другой предмет одежды, подаренный мной, на публичные выступления. При встрече он не забывал заметить: «Ты видела? Вчера я выступал в твоем галстуке!»

— А что вы отвечали?

— Я говорила: «Я люблю, когда ты надеваешь мои галстуки, потому что тогда я знаю, что я — у самого твоего сердца».

— А что вам дарил Джон Макоули?

— Они были более скромными и незначительными, — небрежно махнула рукой Моника. — Шпильки для шляпы, две броши, полотенце, мраморная фигурка медведя и поэтический сборник «Листья травы» Уолта Уитмена.

— А часто вы перезванивались?

— О да. И Джон, и я любили поболтать по телефону. Чаще всего, как правило, после десяти вечера, Макоули звонил сам. Мы могли говорить обо всем на свете, нередко эти беседы длились далеко за полночь. Однажды Джон во время одного из разговоров уснул с телефонной трубкой в руке.

— А как вы можете подтвердить то, что у вас были такие телефонные разговоры?

— Дни встреч и телефонных разговоров я обводила кружочком в домашнем календаре. Почти все телефонные разговоры были записаны на пленке автоответчика.

— Скажите, мисс Левин, а для чего вы фиксировали свои разговоры с Президентом Джоном Макоули?

— Для истории, — рассмеялась Моника и уточнила: — Президент Соединенных Штатов Америки — историческая личность. И кто знает, может, когда-то и я напишу книгу об этом времени.

«Да, влип Макоули в историю! — подумал Гордон. — Из этой грязи, ты у меня, мистер Президент, не выберешься!!!»

— Как вы думаете, почему вас неожиданно перевели из Белого дома в Пентагон?

— Близились перевыборы Президента. Помощники, конечно же, постарались, чтобы не засветить Макоули. — Она снова широко улыбнулась. — Когда я сама спросила его об этом, то он откровенно сказал: «Ты слишком сексуальна, чтобы работать в восточном крыле. Для Пентагона, где ты будешь писать пресс-релизы, это больше подойдет».

— Ну, и как вы после этого себя чувствовали?

— Я была опустошена, чувствовала, что меня переводят только из-за моих отношений с Президентом. Я боялась, что с потерей работы в Белом доме больше никогда не встречусь с Президентом. Однажды я позвонила ему, и он мне ответил: «Я обещаю, что, если выиграю ноябрьские выборы, верну тебя обратно».

Прошли выборы, но Джон не торопился переводить меня обратно. Я позвонила ему и со слезами сказала, что очень несчастлива, мне в Пентагоне не нравится. Потом я ему написала об этом же. Шло время, и я начинала терять терпение. Моя подруга, после очередной моей жалобы ей, лишь заметила: «Солнце не светит каждый день».

В конце концов меня перевели обратно.

— Как зовут вашу подругу?

— Анджела Мор.

— Вы согласны, если понадобится, предъявить суду вещи, фотографии и предметы, которые подарил вам Президент Джон Макоули?

— Да, согласна и готова хоть сейчас принести вам или судье.

— Благодарю вас, мисс Левин, мы продолжим с вами сотрудничество в интересах правды. Не так ли?

— Да, конечно. Я готова.

Отпустив Монику Левин, Томас Гордон сразу же приступил к подготовке очередного письма в конгресс.

Он решил, что у него достаточно оснований, чтобы официально поставить вопрос об импичменте Президента Соединенных Штатов Америки.

«Близится час расплаты, мистер Президент. Вам не уйти от меня, и вы сполна получите за все, что вы сделали во вред стране и ее народу!»

В кабинет неожиданно вошел помощник специального прокурора:

— Мистер прокурор, я думаю, что эта информация вас заинтересует.

Помощник положил перед Гордоном несколько газет и удалился. Прокурор начал читать выделенную фломастером статью и через несколько секунд вскочил на ноги.

Под громким названием «Месть семьи Президента или просто убийство?» газета писала: «Вчера вечером в шесть часов десять минут в известном районе К-стрит неизвестный в маске вошел в кафе-бар и в упор из пистолета расстрелял бывшего высокопоставленного сотрудника кадрового аппарата Белого дома Майкла Хаммера, который скончался на месте. Преступник вышел на улицу и исчез за углом. Скорее всего, он скрылся на автомашине. Майкл Хаммер — это тот, кто недавно попытался доказать в судебном порядке свою любовную связь с первой леди Америки…»

Гордон схватил следующую газету. Прочитав название «Кто убил любителя Президентской постели?», пробежал глазами текст.

— Невероятно! — буквально прокричал Гордон. — Он же мне несколько дней назад обещал сообщить что-то сенсационное…