30 октября Э. Мильке отправил в ЦК доклад, в котором сообщал, что толпы «провоцируют офицеров на применение неконтролируемых действий»[575].

4 ноября состоялся примерно полумиллионный митинг на Александер-плац. На нем выступил и М. Вольф, представленный как «генерал из Штази», если его первые фразы были встречены аплодисментами, то потом раздались свистки. Когда он высказался за перестройку и за связь социализма с истинной демократией, добавив, что не надо всех сотрудников Штази без разбора делать «козлами отпущения», ответственных за всю нацию, свистки стали громче. Градом послышались возгласы «Долой!». 6-го опубликован проект закона о передвижениях. Неприемлемость его подогревает толпу. 7-го Совет Министров, а 8-го Политбюро уходят в отставку, но Э. Мильке продолжает выходить на работу, а Э. Кренц остается генсеком.

9-го произошло открытие границы между двумя германскими государствами. В тот день с утра два полковника Штази и два завотделами МВД за несколько часов написали Правила пересечения границы. По словам посланника СССР Максимычева, эти четыре компетентных специалиста нарушили полученные указания. Они расширили сферу деятельности новых постановлений до беспредельности. Э. Мильке находился в своем кабинете, и около 21.00 у него состоялся разговор с Э. Кренцем: «Кренц. Что делать? Мильке. Если не принять немедленного решения, то мы потеряем контроль. Кренц. Что ты предлагаешь? Мильке. Ты — генеральный секретарь. Тебе и принимать решение». Э. Кренц это подтверждает: «Мне позвонил министр госбезопасности и сказал, что на границе что-то происходит. После консультаций с министром обороны я ему сказал: „Пусть откроют границу, чтобы у нас был порядок и спокойствие“»[576]. Мильке сказал: «Ты прав, сынок». Смысл Правил разъяснила первая программа телевидения ФРГ, которая в 23.00 объявила, что границы ГДР немедленно открываются для всех. Так называемое «твердолобое» руководство ГДР только в тот момент осознало, что принятый документ является частью заговора[577]. 9-го вечером выступил на пресс-конференции Г. Шабовски с информацией, что все граждане ГДР могут незамедлительно и безотлагательно пересечь границу.

9-го же (по окончании 10-го заседания ЦК) состоялся актив парторганизации МГБ. В нем принял участие руководитель отдела по безопасности ЦК В. Хергер. Замминистра Р. Миттиг информирует о заседании ЦК, и пытается оправдать деятельность МГБ.

В эти дни от УОО по ЗГВ требовалось одно: обеспечивать непреклонное выполнение приказа: «Сидеть в казармах, что бы ни случилось!» Военная контрразведка немцев контролировала ННА. Ни один солдат не помог гибнущей стране.

12 ноября 1989 г. в посольстве СССР состоялось совещание. Были В. Фалин, М. Вольф, Г. Модров, Г.Ф. Титов и некоторые другие[578]. Любопытно то, как представляют посланца Москвы: «Фалин давно участвовал в собраниях Бергдорфского клуба, который в 1970 г. начал секретную координацию своей деятельности с некоторыми советскими руководителями. Туда Фалин иногда направлялся с Георгием Арбатовым, советником Брежнева, и с Генрихом Боровиком, председателем Комитета защиты мира, родственником Владимира Крючкова»[579]. Э. Кренца решили скомпрометировать тем, что его сын якобы был доносчиком. Перетасована советская команда, отвечающая за Германию: Г.Ф. Титов переведен замначальником ПГУ, через год — поближе к Дню чекиста он получит звание генерал-лейтенанта. Новым представителем назначен ген.-м-р А. Новиков.

13 ноября состоялось выступление Э. Мильке в Народной Палате ГДР, которое транслировалось по телевидению. 17 ноября было ликвидировано старое МГБ и на его месте создано Ведомство национальной безопасности во главе с ген.-л-нтом В. Шванитцем. 5 декабря в Берлине впервые собирается Центральный «круглый стол». 7 декабря на его заседании было принято решение о роспуске МГБ. Модров дал указание юристу одного из сельхозкооперативов Коху и выделил ему 20 сотрудников, из них была сформирована рабочая группа по безопасности. Кстати, в этой связи часто указывают на то, что когда было сформировано Ведомство ФРГ Федерального уполномоченного по изучению документов МГБ ГДР под руководством Гаука, то ему было выделено 3500 чел. 7-го же арестовывают и Э. Мильке. 7 марта его освободят. 26 июля 1990 г. он будет вновь арестован. В подвале его виллы обнаружат документы об убийствах полицейских. Они лягут в основу судебного преследования. После 87 заседаний суд присяжных приговорит его к 6 годам л/св. В 1995-м он выйдет из тюрьмы, и 21 мая 2000 г. генерал армии Герой Советского Союза, дважды Герой Труда ГДР, кавалер 9 советских орденов и проч. и проч. умрет.

15 января нового года происходит демонстрация, переходящая в захват здания Штази в берлинском пригороде Лихтенберге, станция метро «Магдалененштрассе» (ул. Норманенштрассе). Призыв к штурму прозвучал так: «Надо воспрепятствовать дальнейшему уничтожению архивов!» Офицеры были выдворены из своих кабинетов. Сама акция частично сопровождалась хаосом и эйфорией: документы и портреты вождей выбрасывались из окон, часть обстановки и имущества перекочевала в руки штурмовавших в качестве сувениров. Но благодаря интенсивному вмешательству представителей гражданских комитетов, комплекс зданий удалось взять под контроль, чтобы приступить к расследованию деятельности МГБ уже силами западногерманской спецслужбы. Всего же из 15 региональных Управлений МГБ в 6 удалось проникнуть анархистским бандам и участникам нескольких групп, управляемых на расстоянии иностранными спецслужбами[580]. В Дрездене, например, толпа пыталась штурмовать здание МГБ по адресу: Ангелькаштрассе, 4. Во двор вышел человек среднего возраста, Достал автомат Калашникова, передернул затвор, представился переводчиком, но сказал, что будет защищать доверенный ему пост до конца. Толпа остановилась, глянула в глаза, прочитала там три буквы: «К», «G» и «В», и… предпочла как-то незаметно рассосаться. «Переводчика» звали Путин. Владимир Владимирович Путин[581].