Кивнув гусляру, Властимир присоединился к рыжему викингу, и все отправилиськ нему в гости.

Викинга звали Рориволдом, и жил он на этом острове уже много лет. Его замок стоял в глубине залива, где у причала покачивалось несколько драккаров. На одном из них он сразу пообещал отправить мнимого посла и его слугу завтра поутру в море.

Замок высился на приморских скалах, со стороны берега огороженный стеной из каменных глыб с башнями и тяжелыми подвесными воротами, мостом через глубокий ров с отвесными краями. На дне его плескались воды залива, отведенные сюда через канал.

Внутри, в замке, все напоминало дом самого Властимира: здесь были и главный терем, и конюшни, и жилища слуг, и склады, и прочее. Только все было сложено из камня. Сам терем состоял из двух башен и перехода между ними с широким входом, в который все въехали прямо на лошадях; слуги жили в сараях, немногим отличающихся от скотских хлевов, и были одеты в тряпье, какого дома у Властимира не найдешь в собачьей конуре в подстилке. На стенах всегда наготове были котлы со смолой и камни, словно завтра ожидалась война.

Рориволд вел себя так, словно его почтил присутствием тот самый конунг Эрик. Он въехал в ворота собственного замка с чрезвычайно довольным видом, его громкий голос вмиг созвал всех слуг. Не слезая с коня, Рориволд потребовал, чтобы для гостей были немедленно приготовлены покои и в парадной зале накрыли достойное угощение. Отдав приказы, он, так и не спешившись, отправился дальше по двору окруженный слугами и своей охраной.

Вся его свита и гости вслед за ним въехали в зал, где под сводами гулко раздавалось эхо от топота коней и голосов людей. Пол был покрыт отшлифованными плитами, уложенными в узор. Стены закрывали шкуры зверей вместе с головами и старинные стяги с гербами. В глубине, где были два высоких узких окна, жарко горел огонь в камине, обогревая зал, в котором были две двери: налево — в женскую и направо — в мужскую половину замка.

Властимир и Буян с любопытством все разглядывали — никому из них не случалось видеть ничего подобного. Робкие слуги — по железным ошейникам Властимир признал в них рабов — молча приблизились и приняли коней. Их напугал необычный конь Властимира — златогривый трехногий жеребец Лоухи казался им чудовищем.

Другие слуги проводили гостей в комнаты с такими же каменными стенами, что и во всем замке. Это показалось Властимиру странным — кругом есть лес, отчего бы не построить деревянные хоромы: в них и теплее, и уютнее, а то в его комнате камин горел не переставая, и все равно было прохладно и сыро от близкого моря.

Не успел князь осмотреться, как явились слуги и внесли ванну с горячей водой. Властимир последний раз мылся и отдыхал по-человечески в Новгороде после победы над Змеем. Поэтому, увидев все, что для него приготовили, он помянул добрым словом викинга. Приглашение он принял, но двух девушек, что вызвались ему помочь, решительно прогнал — ишь чего удумали, бесстыдницы! Он вполне справится и сам — не больной и не старый!

Вскоре после того как Властимир помылся и устроился отдохнуть, дожидаясь, пока позовут на угощение, в комнату гостя зашел хозяин.

Властимир вскочил. Рыжий викинг оказался выше ростом, чем Властимир.

— Всем ли ты доволен, росский конунг? — с порога спросил Рориволд.

— Всем, хозяин, — улыбнулся, поклонившись, князь. — Только я не росский, а резанский князь. Только государь наш Рюрик может так называться.

— А резанский — это из той же земли?

— Резань — город мой родной, я князь Резани природный, мои предки тем народом века правили. А Рюрик князь принятой, его земля Новгородская позвала.

— А велик ли твой город, конунг?

Властимир вспомнил стены на берегу Оки, свой терем, который не видал с весны, улицы, посады, поля вокруг града и ответил:

— И велик, и богат, и славен тож, — но тут он вдруг подумал, что Рориволд не зря про город его спрашивает, и спросил сам:

— А что тебе в том за нужда, конунг Рориволд? Или ты хочешь прийти к нам? Предупреждаю — друзей мы примем, а с врагами разговор у нас короткий. Пытался как-то один варяг град мой под себя забрать, да не вышло. Побили его, принял он смерть бесславную.

— Не про то ты думаешь, гость дорогой, — обиделся Рориволд. — Мы здесь живем — третий год людей не видим, разве что пираты мимо пройдут. Отец мой простым воином по всему свету ходил, все страны посмотрел. Брат — на другой берег океана пять лет назад отплыл, землю новую искать. Только я сижу, ровно старик дряхлый, на своей земле, ничего не вижу и не знаю, что в мире делается… Ты б, когда добрался к Эрику Красноглазому, замолвил за меня словечко — бросил бы я все да и уехал куда-нибудь, славы да богатства искать, заодно и мир посмотреть.

Властимир вспомнил, что они находятся на острове посреди моря синего, и подумал, что не врет викинг. Он еще не стар, а сила уже почти вся в жир ушла. Такому и впрямь не дома бока пролеживать, а где-нибудь в море-океане с ветрами спорить да с врагами биться.

— Хорошо, — кивнул он, — буду в столице, укажу на тебя Эрику. А то и самому Рюрику, коли жив останусь.

Рориволд просиял так, что Властимир тут же решил, что обрел друга, и пожалел, что зря обнадежил его. Он пообещал себе, что, может, и откроется викингу, зачем сюда прибыл. Рориволд отворил дверь и пригласил резанского князя за собой.

Они спустились в парадный зал, где за два часа слуги совершенно его преобразили. На полу была набросана солома, скрывшая каменный узор, в углах свалили сено и рогожи, центр зала занимали столы, крытые рядном. На стенах ярко горели факелы, озаряя все красноватым светом и придавая всему зловещий и загадочный вид. В очаге жарилась целая туша быка.

Кроме самого Рориволда и его гостей в парадный зал спустилась почти вся его дружина — около пятидесяти воинов. Все они столпились вокруг стола, ожидая хозяина и гостей.

Слуги уже заставили стол блюдами с яствами. Рориволд усадил гостей на почетные места. Властимир настоял, чтобы Буян сидел с ним рядом, сказав, что новгородец ему не слуга, а друг и побратим. Дружинники расселись по своим местам.

Тут до сих пор закрытые двери на женскую половину распахнулись, и в зал вошла молодая женщина в сопровождении четырех других женщин разного возраста — одна была ее ровесница, одна чуть помоложе и две постарше.

Разговоры сразу смолкли. Вошедшая женщина была очень красива — невысокая, худенькая, с тонким станом, одетая в серо-желтое платье с шитьем по рукавам и подолу Ее пепельные косы были закручены вокруг головы и спрятаны под венец, светло-голубые глаза были печальны, розовые губы не улыбались. Она держалась гордо. Рориволд подошел и подал ей руку.

— Моя жена Рогнеда, — сказал он Властимиру. — Я думал ты совсем не спустишься сегодня, как обычно, — прибавил он тише, обращаясь к ней.

— У нас гости, и я не хотела упустить такого события, — так же тихо отозвалась госпожа Рогнеда и посмотрела на князя с гусляром. — Я рада вас видеть здесь, господа. Сожалею, что не вышла к вам сразу — мне нездоровилось.