Как уже было упомянуто, в самом начале битвы Дориа передвинул свою флотилию к югу, чтобы закрыть путь эскадре Улудж-Али, обогнув ее справа. Подобным действием правое крыло Дориа лишило себя защиты галеасов, хотя именно галеасы с успехом прикрывали галеры левого крыла и центра. Неповоротливые «морские артбатареи» не могли резко отреагировать на внезапное изменение тактики Дориа, а потому просто остались на исходных позициях, сосредоточившись на главных силах неприятеля. Посему эскадра Улудж-Али не пострадала от ядер галеасов.

Видя, что корабли пирата практически целы, Дориа увел свой флагман еще дальше на юг. От этого незапланированного маневра зазоры между судами правого крыла стали еще шире. И только когда линия фронта союзников растянулась, слишком сузившись, чтобы вернуться к прежней расстановке, Дориа стало ясно: стратегия Улудж-Али позволяет ему совершить еще один неожиданный поворот.

На самом же деле Улудж-Али изначально все просчитал. Первым делом он планировал обогнуть эскадру Дориа слева, чтобы атаковать с тыла главные силы дона Хуана.

Дориа предугадал намерения пирата и отодвинул свои корабли, дабы не позволить противнику пройти сбоку. Однако Улудж-Али не был настолько глуп, чтобы столкнуться лбами с эскадрой Дориа. Поэтому пират быстро и умело развернул свой корабль и взял курс на северо-запад.

Дориа отодвинулся к югу, в результате между его крылом и главными силами образовался зазор. И теперь Улудж-Али направился к этому зазору, предоставлявшему отличную возможность атаковать флотилию дона Хуана с тыла. Именно на это турецкий пират и рассчитывал с самого начала.

Венецианцы на правом крыле сразу же разгадали план Улудж-Али. Поначалу они следовали за кораблем Дориа, но потом остановились, видя, что тот продолжает отодвигаться все дальше на юг. Без соответствующего приказа двадцать пять венецианских кораблей кинулись в атаку против эскадры Улудж-Али, проплывавшей прямо перед ними. Венецианцы словно бы рефлекторно отреагировали на ситуацию.

Турецкое левое крыло состояло из девяносто четырех кораблей, включая мелкие. Хотя венецианцы атаковали одну из частей османского формирования, оказалось, что на каждую из тех двадцати пяти отважных галер приходится по пять-шесть неприятельских судов.

Началась настоящая резня. Турецкие лодки напоминали стаю пираний, пожиравших плоть огромной рыбы. Погибавшая рыба изо всех сил сопротивлялась, ей даже удалось убить несколько пираний, но атакующие наступали все новыми волнами.

Бенедетто Соланцо, капитан одного из тех венецианских кораблей, стал свидетелем того, как пало большинство его команды. Заметив, что шесть мусульманских судов окружают его флагман, словно стремясь высосать из корабля последние капли крови, он приказал немногочисленным уцелевшим гребцам прыгать в море.

После этого капитан спустился в трюм и там поджег порох. Соланцо взорвался вместе со своим, кораблем, уничтожив шесть окруживших его вражеских судов. Тела капитана не нашли…

Венецианские силы понесли серьезные потери. Число капитанов, погибших в бою на правом крыле, не уступало соответствующим цифрам на левом, где сражались врукопашную.

Благодаря маневрам Дориа кораблям Улудж-Али все-таки удалось добраться до правого края основных сил союзников, разгромив при этом венецианцев. Морское мастерство пирата оказалось поистине поразительным.

За счет сцепленных весел противников образовалось нечто наподобие поля для битвы. При этом сражение проходило врукопашную, что делало галеасы неэффективными в этом плане. Хоть они и сбивали вражеские мачты своим пушечным огнем, но при этом рушившиеся мачты и нок-реи падали на союзников, сражавшихся под ними.

Поэтому с середины битвы галеасы стояли лишь в качестве наблюдательных постов.

Вернувшись в Венецию после сражения, Франческо Дуодо, командующий шести галеасов, предоставил следующий доклад: «Христиане и мусульмане напоминали охотников в лесу. Не обращая никакого внимания на то, что происходило в других частях леса, они сосредотачивались на своей добыче. Сцены, подобные этой, возникали снова и снова на поле боя в Лепанто».

Янычары, на которых держалась турецкая армия, бились тем отважнее, чем хаотичнее становился фронт. Эти уникальные воины составляли основные мусульманские силы под командованием Али-паши. Турецкие флагманы, как и у христиан, сосредоточились в центре боевого формирования.

Флагманский корабль великого адмирала Али-паши с обеих сторон сопровождали крупные военные суда, на которых плыли правители различных областей Османской империи. Естественно, корабли были экипированы элитными солдатами из турецкой армии — в основном янычарами. Эти воины, словно туман, окружали христиан.

Но бойцы на флагманах дона Хуана, Веньеро и Колонны, находившихся в центре христианского построения, оказались не менее доблестными. В их ушах отдавался грохот мушкетного огня и зловещего свиста стрел, рассекавших воздух. В этом шуме невозможно было отделить христианские боевые кличи от вражеских. Даже испанские рыцари, не привыкшие к морской качке, кое-как удерживались на ногах. Главнокомандующий дон Хуан и заместитель главнокомандующего Колонна, безусловно, могли доверить бой этим рыцарям и удалиться в безопасное место. Однако ни один ни на минуту не покинул передовой пост на мостике своего корабля.

Веньеро тоже стоял на мостике своего флагмана, будучи совершенно без защиты. Возможно, рефлексы семидесятипятилетнего человека и притупились, но он выжимал из себя все, что можно было выжать. У него не имелось ни копья, ни сабли. Если Веньеро не выкрикивал команды, то с железной тщательностью потчевал вражеских бойцов из арбалета.

Рядом стояли два помощника, которые подавали ему вновь заряженный арбалет каждый раз, когда тот пускал очередной болт по врагу. С начала битвы на Веньеро не было шлема, его седые волосы развевались на ветру, напоминая гриву взбешенного коня. Стрела, пущенная невидимым противником, воткнулась ему прямо в левое бедро, однако это не свалило Крепость. Он самостоятельно вытащил стрелу, оторвал повисшую на ее конце плоть и отшвырнул в сторону, будто это было обычным делом.

Янычары напали на корабль Веньеро и, конечно же, на флагман главнокомандующего. Но сардинские солдаты, защищавшие судно дона Хуана, доблестно исполнили свой долг. Когда не было возможности использовать оружие, они бились саблями. Павших бойцов замещали новоприбывшие солдаты с кораблей резерва.

Арьергард в тридцать галер тоже вступил в схватку. Заметив, что флагман дона Хуана в опасности, два венецианских корабля из состава арьергарда выдвинулись вперед и отразили часть янычарской атаки. Христианские солдаты продолжали биться даже в случае гибели своих капитанов.

Начиная с середины сражения, победа мало-помалу стала клониться на сторону союзников. Последние не только разгромили турецкую флотилию. Под обстрелом им удалось освободить пленных христиан-гребцов на захваченных кораблях. Затем эти освобожденные рабы атаковали мусульман с тыла.