– Расскажите про Гарольда Кросса, – сказал Пожарный.

Он слушал, наклонив голову, пока Харпер повторяла историю. Дослушав до конца, он сказал:

– У Гарольда почти не было друзей в лагере, но я согласен – когда станет известно о том, что устроила Кэрол, что она натравила на него кремационную бригаду… Тогда ей конец. Отправить ее с вами – это и вправду акт милосердия. Запросто может случиться и кое-что похуже.

– Она отправится со мной, – сказала Харпер. – А вы останетесь здесь.

– Да. Придется. Отец Стори ослаб, и ему будет трудно присматривать за всем в одиночку. Думаю, поэтому меня и призвали к его одру. Рекрутируют. – Его губы скривились.

– Вы в любом случае остались бы. Вы должны поддерживать свой огонь.

– Никто другой не понял бы.

– Вам нужно отпустить ее и уехать со мной. – Харпер не могла смотреть ему в глаза и повернулась лицом к океану. Ветер срывал пену с гребней волн, и можно было делать вид, что капли на щеках – это брызги. – Здесь небезопасно. И уже давно. Они найдут лагерь Уиндем. Ковбой Мальборо, мой муж и другие такие же. Найдут рано или поздно. – Харпер вспомнила свои сны про Нельсона Гейнриха в запятнанном кровью рождественском свитере, с улыбкой на освежеванном лице.

Она не верила в предопределенное будущее, не верила в мистические предчувствия. И даже не верила в психическое радио Ковбоя Мальборо, несмотря на то, что какое-то невероятное везение все-таки привело его в ее дом, когда она туда вернулась. Но Харпер верила в подсознание и знала, что нужно насторожиться, когда оно начинает размахивать красными флажками. Она бросила Нельсона живым – это уже почти наверняка, – и это плохо для всех. И даже если Нельсон не пришел в себя настолько, чтобы привести Береговых сжигателей в лагерь, может случиться что-то еще. Маленькую деревню нельзя долго прятать ото всех.

Лодка дрейфовала. И словно по какому-то сигналу они подняли весла и снова начали грести.

– Я возьму с собой Ника и Алли, – сказала Харпер. – Что бы там ни вышло с Кэрол. Я люблю этого мальчика. И отвезу его в безопасное место – безопаснее, чем здесь.

– Хорошо.

– А ведь Сара захочет, чтобы вы отправились с ними. Захочет, чтобы вы присматривали за ними.

– Вы знаете, что я не смогу. Я буду нужен старику здесь.

– Тогда приезжайте, как только ему станет лучше. Привозите его. Привозите всех, кого сможете.

– Посмотрим. – Это прозвучало как отказ.

– Джон. Ее жизнь подошла к концу. А ваша – нет.

– Ее жизнь не…

– Да. Она сама вам говорила. Вы держите ее пленницей. Заперли в ржавую банку. Вы ничем не отличаетесь от Кэрол, которая продержала меня в лазарете всю зиму.

Он вдруг обернулся к ней; лицо перекосило от боли.

– Какая гнусная вонючая хрень. Я нисколько… и как могла Сара что-то сказать? Она создана из пламени. Она не может сказать, чего хочет, что чувствует. Она потеряла дар речи, лишившись тела.

– Нет, не потеряла. Даже не знаю, что хуже: то, что вы лжете мне, или то, что лжете себе. Я слышала, как вы кричали на нее. Всю осень. Она уже просила вас отпустить ее.

– Да как…

– Языком жестов. Она знает его не хуже вас.

Они снова перестали грести, хотя причал был уже недалеко.

Джон Руквуд дрожал.

– Мелкая шпионка. Подслушивать мои…

– Бросьте вашу паранойю. Вы были пьяны. Это было слышно по голосу. Любой бы услышал в радиусе полумили – так вы орали.

Мышцы на лице Пожарного ходили ходуном. Он двигал челюстью и прерывисто дышал.

– Пора погасить этот огонь, Джон. Пора оставить ваш остров позади. Алли и Ник все еще в этом мире, и вы нужны им. И мне. Я не могу стать ею – какой она была для вас, – но могу попытаться стать достойной вашего драгоценного времени.

– Ш-ш-ш, – сказал он, отвернувшись и смаргивая слезы. – Это ужасные слова. Не смейте принижать себя. Думаете, я не люблю вас до усрачки, сестра Уиллоуз? Вас, и ваш нелепый беременный живот, и нездоровую тягу к Джули Эндрюс? Я только ненавижу – ненавижу – предательство. Отвратительную измену…

– Просто вы живы, а она – нет, – сказала Харпер. – Вы живете дальше.

– Да. Именно, – сказал он и опустил подбородок на грудь. Слезы капали с кончика его носа. – Влюбился по уши. Всеми силами я старался вас избегать. Не видеться с вами. Не только потому, что не хотел влюбляться. Не хотел, чтобы вы влюблялись. Я прекрасно понимал, как сложно вам будет противостоять моим неотразимым чарам.

– А вы умеете завладеть девушкой, – сказала Харпер. – Прямо как споры.

1

Когда шлюпка ткнулась в причал, Харпер оглядела берег, но Каргилла уже не было. Он оставил удочку на камнях. Винтовку унес с собой.

Может быть, он побежал рассказать Кэрол о подозрительных событиях. Ну и хорошо. Она все равно узнает обо всем через несколько минут.

Беременной тяжело взбираться по крутому склону; Харпер оглушительно пыхтела, добравшись до лазарета. Лицо заливал липкий пот, а едва она приблизилась к ступенькам у главной двери, ноги свело от сильной схватки. Харпер согнулась, прижала ладонь к низу живота и хрипло выдохнула сквозь зубы.

– Вы в порядке? – спросил Джон.

Она кивнула и махнула рукой. Никак не получалось набрать в грудь достаточно воздуха, чтобы заговорить, хотя схватка уже прошла, оставив тупую боль и ощущение, что она проглотила камень.

Харпер прошла за Джоном в приемную – она оказалась пуста, видимо, Майкл был в палате. Пожарный отодвинул болотного цвета занавеску и нырнул в палату, Харпер за ним.

– Отец… – начал Пожарный, и приклад винтовки врезался ему в шею с тупым, тошнотворным стуком. Джон рухнул, словно перерубленный пополам.

Харпер разинула рот, чтобы закричать, но Майкл уже развернул винтовку и навел дуло на Ника. Мальчик спал на своей койке, аккуратно сложив руки на животе; подбородок почти касался груди. Во сне Ник хмурился, словно пытался вспомнить что-то важное.

– Прошу вас, не надо. Очень не хотелось бы убивать ребенка, – сказал Майкл.

Голова отца Стори была повернута набок, он словно смотрел на Харпер, но видел он сейчас не палату лазарета. Лицо потемнело, словно летняя грозовая туча. Капельница была перевернута. Игла выскочила из руки. На белых простынях горели ярко-красные пятнышки.

Майкл продолжал почти извиняющимся тоном:

– Через несколько часов все узнают, что вы убили отца Стори, чтобы он не заговорил. И собирались убить Кэрол и Бена, чтобы захватить лагерь. У меня есть все, что нужно, чтобы люди поверили, но было бы кстати, чтобы вы подтвердили, что это правда, мэм. Понимаю, что у вас нет оснований доверять мне. Но клянусь: если вы сделаете это для меня – признаете, что замышляли с Руквудом прикончить Кэрол, – клянусь, что Алли и Ник не умрут с вами. Я позабочусь о них.