— Да что вы? Я свеж, как огурчик, и с удовольствием станцевал бы с вами твист!

— Надо же, какой галантный кавалер! — огрызнулась Виктория, и оба умолкли.

Тем временем смеркалось. Фонари вокруг стоянки уже бросали яркий свет на автомобили. Прошел почти час, и наконец Михаэль с Анной вышли из ресторанчика. Весело смеясь, они направились к «мерседесу». Девушка была в прекрасном настроении. Она удобно устроилась на переднем сиденье. Михаэль завел мотор вырулил со стоянки. Он не заметил, что следом за ним двинулся «форд» Вебера.

Тьма, спустившаяся на автостраду, позволяла Веберу держаться вплотную к машине Витте: тот заметить его не мог.

Время шло к десяти, когда они оставили позади Фрайбург, и теперь Вебер уже понял, что путь молодой пары лежит в Швейцарию. За полсотни километров до границы он обогнал «мерседес» и поехал вперед. Нужно было пройти паспортные формальности к тому времени, когда Витте будет пересекать границу.

Пришлось разбудить Викторию, прикорнувшую рядом.

— Где мы? — спросила она, сразу очнувшись.

— Швейцарская граница,— буркнул он.

— О, это прекрасно,— довольно промурлыкала она и, повернувшись на другой бок, снова уснула.

Паспортные формальности заняли всего четверть часа, после чего Вебер остановил машину на швейцарской стороне и стал ждать Витте.

Серый «мерседес» подъехал к шлагбауму. Витте подал в окошко паспорта и после краткой процедуры тоже пересек границу. Вебер, поставивший свой «форд» в тени большого магазина, облегченно вздохнул при виде целой колонны машин, еще ожидавшей оформления документов. Был туристский сезон, и плотное движение, даже ночью, облегчало преследование. Он видел, как Витте миновал магазин, и, подождав, пока следующая машина пересекла границу, пристроился следом. Постепенно набирая скорость, он вновь приблизился к «мерседесу». Михаэль мог подумать, что за ним едет машина, стоявшая следующей в очереди на границе.

Через Базель и Берн они ехали в направлении Невшателя над озером Нойенбург. Добрались они туда в половине третьего. Витте въехал на стоянку у большого отеля. Вебер сразу же остановил машину на улице, выключил фары, заглушил мотор и стал ждать. Из бардачка он достал плоскую бутылку, скрутил пробку, хватил приличный глоток, но коньяк взбодрил его лишь на миг. Он совершенно отупел, рев мотора, который давно уже смолк, все еще отдавался в его ушах.

Тем временем Витте с Анной, которые, видимо, прихватили с собой всего один чемодан и дорожную сумку, вошли в холл отеля. Вебер вылез из машины, но остался на противоположной стороне улицы. Через пару минут он заметил, как в одном из номеров на втором этаже блеснул свет. Опершись о дерево и закурив, он долго смотрел на окно, но минут через двадцать свет погас.

Вебер вернулся в машину и распахнул дверцу.

— Эй, подъем!

Виктория подпрыгнула.

— Где мы? — сонным голосом спросила она.

— В Невшателе.

— Никогда не слышала. Где это?

— В Швейцарии.— Вебер сел за руль и нажал стартер.— Они остановились в гостинице и уже легли спать. Думаю, и нам пора!

Отыскав на стоянке место для «форда», они вышли, забрали багаж и поднялись на крыльцо. Вебер нажал звонок. Пришлось подождать, пока заспанный портье наконец открыл дверь.

— Есть у вас свободный номер на втором этаже? — спросил Вебер, оказавшись в холле.

— Могу предложить вам прекрасный двухкомнатный на четвертом…

Вебер, который любой ценой хотел поскорее оказаться в постели, перебил портье:

— Нам нужны два отдельных номера.

— Хорошо, пожалуйста, есть тоже на четвертом.

— Ладно, я беру один, а для дамы прошу комнату на втором.

Портье покосился на него поверх очков.

— Но позвольте! Наши номера на всех этажах одинаково комфортабельны: телевизор, ванная, отдельный туалет.

Вебер застонал.

— Замечательно! Но все-таки посмотрите, нет ли свободного номера на втором этаже.

Портье как-то странно взглянул на Вебера, потом на развернутый перед ним план гостиницы. Пока он искал, Вебер нервно переступал с ноги на ногу.

— Надолго вы собираетесь остановиться? — спросил портье.

— На пару дней, может быть, на три-четыре.

— Тогда я могу вам предложить апартаменты…

— Ладно, берем.

Портье испытующе уставился на Вебера.

— Там четыре комнаты, понимаете? Спальня, гостиная, приемная и ванная. Окна в парк, балкон. Сто восемьдесят франков в сутки.

— Полагаю, вполне умеренная цена,— не моргнув глазом, кивнул Вебер.

— Могу я попросить ваши паспорта и предложить заполнить карточки? — спросил портье.

Заполнив формуляры, они взяли ключи и направились к лифту, в это время переведенному на самообслуживание. Закрывая дверь, Вебер еще раз бросил взгляд на портье. Тот пристально смотрел им вслед поверх очков. И, судя по лицу, был явно заинтригован. Может, и не слишком. Может, его попросту удивило, что человек, путешествующий с единственным маленьким чемоданчиком, заказывает столь дорогие апартаменты. Но Веберу было все равно, что думает о нем портье, он слишком устал.

Вебер нажал кнопку второго этажа, и кабина пошла вверх. Высадив Викторию на втором, сам он поднялся на четвертый и через десять минут уже лежал в постели и крепко спал.

Резкий звонок будильника вырвал его из глубокого сна. Казалось, проспал он не больше часа. Не открывая глаз, на ощупь он поискал на тумбочке будильник, чтобы выключить его. Но не нашел. Пронзительный звонок так раздражал его, что в конце концов он открыл глаза. Будильника на тумбочке не было, дребезжал телефон.

Взбешенный, он схватил трубку и заорал:

— Какого черта надо?

— Доброе утро, мой сладкий! — проворковала Виктория.— Стоит ли начинать первый день за границей с проклятий?

— Убирайтесь первой же ракетой на Луну! Я только час назад лег спать!

— Ошибочка! Вы дрыхнете уже целых семь часов, а этого вполне достаточно для взрослого мужчины.

Вебер сонно покосился на часы. Одиннадцать.

— Я звоню из города. Наши приятели уже давно мотаются по городу и теперь отдыхают в молочном баре. Как вам нравятся такие детские эскапады?

Вебер что-то буркнул под нос.

— Вы как всегда правы,— продолжала она.— Между прочим, Невшатель — прелестное местечко. Примите холодный душ, и мир вам покажется прекрасным!

Вебер бросил трубку и снова зарылся в подушки. Некоторое время он ворочался с боку на бок, но уснуть уже не смог. В конце концов он встал, шатаясь, проковылял к окну — правую ногу сводили болезненные судороги — и отдернул шторы. Внизу лежала шумная площадь; на противоположной стороне улицы поднимались узкие фасады старинных домов, а над ними возвышался заснеженный горный массив. Казалось, он весело приветствовал его и желал доброго утра.