— Во Франции обручальные кольца носят на левой руке.

— Во Франции?

— В отеле они зарегистрировались как французская супружеская пара, под фамилией Делорм.

Теперь была поражена Виктория. Упав в кресло, она вытащила сигареты и, пару раз затянувшись, сказала:

— Знаете, я вообще считаю всю эту теорию Штайнерта, что тут может дойти до убийства, обычной ерундой. Они сбежали из дому, и все. Парень девушку любит, это ясно, как Божий день. Нужно было видеть, как они гуляли по городу. Просто Витте-младший струсил, когда увидел француженку, на которой ему предстояло жениться, и сбежал с Анной.

— Может быть,— подумав, заметил Вебер,— но зачем чужая фамилия?

— Из боязни, что под настоящей их легко найдет отец.

Виктория неожиданно зашлась от смеха.

— Больше всего меня утешает, что так жаждавший убийства Штайнерт профинансировал нам такой великолепный отпуск. Предлагаю вечерком посидеть в баре вместе с Витте и Анной и распить бутылочку за здоровье Штайнерта, разумеется, включив ее в счет.

— Может, вы и правы. Во всяком случае, такое решение мне нравится больше всего. Кстати, если речь зашла о расходах, как вам понравились апартаменты?

— Мечта! — Она прищелкнула языком.— Такие номера я видела только в кино.

— Похоже. В вашей постели недавно спал сам Петер ван Эйк.

— Роковой блондин из фильмов?

— Возможно, я его не знаю.

— Ах, значит, вы не знаете, как выглядит настоящий мужчина!

Он показал на дверь.

— Будьте любезны! О настоящих мужчинах мечтать можете в холле!

Виктория поморщилась, но убралась без возражений. Но через пять минут уже взволнованно звонила Веберу.

— Они вышли на стоянку…

Вебер перебил:

— Уже лечу! Садитесь в машину.

Схватив пиджак, он выскочил из номера. В холле возле стойки гостиничный детектив окинул его подозрительным взглядом. Вебер любезно ему кивнул и выскочил на улицу. В машине с уже заведенным мотором его ждала Виктория.

— По той улице вниз, скорее! — крикнула она, указывая направление.

Вебер вскочил за руль и нажал на газ. На улице движение было оживленным, но «мерседеса» и след простыл.

— На сколько они могли нас опередить? — спросил Вебер.

— Я позвонила сразу, как только увидела, что они выходят на стоянку, значит, максимум на четыре минуты.

Теперь они ехали на север и вскоре миновали мост. На указателе Вебер прочитал: «Мон Шомон — четыре километра». Шомон — это, наверное, та гора, что возвышалась впереди, та самая, которой любовался он утром из окна номера. Вебер не мог избавиться от неприятного чувства. Вершины Швейцарских Альп, разделенные глубокими пропастями, вызывали в нем чувство неуверенности, он тревожился за Анну, которая всего несколько минут назад проехала здесь с Витте в их сторону.

Вебер перешел на третью скорость, поскольку начался подъем, шоссе взбиралось серпантином в гору. Так они ехали минут пять, когда вдруг увидели перед собой на обочине серый «мерседес». Вебер притормозил и приткнулся вплотную за ним. Машина была пуста. Метрах в десяти по склону вилась тропинка.

Он молча покосился на Викторию, потом проехал еще немного вверх и поставил «форд» на просеке. Они вышли, вернулись к тропинке и начали взбираться на гору. По сторонам вид закрывали высокие ели. Вебер карабкался первый, уставившись под ноги, и даже не заметил, что все время прибавляет ходу. Остановившись наконец, чтобы взглянуть на Викторию, он обнаружил, что она отстала метров на двадцать.

Она догнала его с побагровевшим от натуги лицом и, переведя дух, буркнула:

— Давайте дальше! Пусть это глупо, но я боюсь за девушку!

Вебер, не отвечая, отвернулся и припустил во всю прыть. Через десять минут они добрались до ровной поляны метров пятьдесят шириной, отвесно обрывавшейся в пропасть.

На краю поляны Вебер заметил девушку. Анна стояла у самой пропасти. Ее силуэт, четко вырисовывавшийся на фоне неба, производил удивительное впечатление. Михаэль Витте сидел на обломке скалы, обхватив руками колени и подавшись вперед, словно в каком-то странном порыве. Он не сводил глаз с девушки, стоявшей всего в паре метров.

В первый миг Вебер хотел было подбежать и оттащить Анну на безопасное место. Но он с трудом сдержался, ибо рассудок говорил, что делать этого не надо. Анна его просто высмеет, заяви он, что хочет спасти ее от смертельной опасности. Намерение совершить убийство, даже если оно у Витте действительно было, вещь абсолютно недоказуемая, подтвердить его могло только осуществление преступного замысла.

Вебер в сотый раз проклинал всю эту аферу. Во рту у него пересохло. Виктория стала рядом, молча глядя на молодую пару. Вебер взял ее за руку и осторожно отвел подальше за кусты. Мох, покрывавший землю, глушил всякий шорох, так что они смогли приблизиться на два десятка метров к месту, где находились Михаэль и Анна. Притаившись за густыми кустами, они напряженно следили, что происходит на краю скалы.

Лицо Анны казалось радостным и беззаботным. Девушка слишком наслаждалась счастьем, чтобы заметить, каким мрачным взором всматривается в нее Витте. На лице его выступили красные пятна, лоб блестел от пота. Сев рядом с ним, Анна положила руку ему на плечо. Веберу казалось, что прикосновение ее было для парня неприятным, но он не отважился оттолкнуть Анну, а только еще глубже ушел в невеселые мысли.

— Сегодня утром я почувствовала, как шевельнулся ребеночек,— сказала она дрожащим от счастья голосом.

«Как странно,— подумал Вебер,— счастье всегда делает нас слепцами, особенно в отношении того, кто вызывает в нас это чувство».

Он тряхнул головой. Анна, казалось, совершенно не замечает, что парень в мыслях очень далеко от нее. Она продолжала щебетать.

— Правда, Мик, мне так показалось. Ну конечно, еще слишком рано. Не может он шевелиться на третьем месяце. Но это необычное чувство было для меня чем-то совершенно новым, такого я еще никогда в жизни не переживала.— Она смотрела на него, полная светлых ожиданий, и в этот миг казалась ослепительно красивой и трогательной.

Михаэль погладил ее руку, лежавшую у него на коленях.

— Ах, как тут хорошо! — воскликнула она, глубоко вздохнув.— Нет, я одна тут, над пропастью, просто умерла бы со страху, но с тобой я ничего не боюсь.— Достав платок, утерла ему пот со лба.— Ты весь вспотел! Тебе нельзя сидеть на солнце! Пойдем отсюда!

Парень вздрогнул.

— Нет! — нервно буркнул он.— Еще немного отдохнем, ладно?

— Как хочешь.

Встав, она вновь шагнула к краю пропасти.

Михаэль неотрывно смотрел на Анну. Глаза его неестественно расширились. И вдруг он решился. Все его тело содрогнулось, он напружинился и встал. На миг застыл, потом стал приближаться к Анне. Он еле переставлял ноги, словно к ботинкам прикрепили грузы. Но неумолимо приближался.