как А. А. Зализняк обнародовал свои задачи. Некоторый список таких сборников приводит автор в сноске к первой же фразе своего сочинения. Для полноты добавим к этому списку два более поздних задачника:

Малаховский В. А. Сборник задач и упражнений по курсу «Введение в языкознание». – М.: Учпедгиз, 1960;

Клюева В. Н. Задачник по курсу «Введение в языкознание». – М.: Высшая школа, 1962.

Уже из самих названий этих сборников задач (как сборников, названных А. А. Зализняком, так и добавленных нами) видно, что они являются задачниками, цель которых поупражняться в усвоении некоторого языковедческого курса. Таким образом, собранные в них задачи предполагают некие знания, в соответствующих курсах полученные. Задачи Зализняка совершенно иного рода. Они самодостаточны в том смысле, что не предполагают никаких лингвистических знаний и тем самым доступны для попытки решения любому желающему.

Поскольку раньше подобных задач не было, то оказалось, что для них нет общепринятого названия. Термин «лингвистические задачи», кажущийся ныне совершенно естественным, в то время далеко не всеми воспринимался таковым. Характерна реакция одной лингвистки, прослышавшей, что вышел сборник «Исследования по структурной типологии» со статьёй «Лингвистические задачи». Принадлежа к кругу хороших знакомых автора статьи, она с деликатно смягченным неодобрением сказала кому-то из того же круга: «Это что же, выходит, Андрей решил уже выступить, как академик Виноградов?» Академик Виктор Владимирович Виноградов, чьё имя носит сейчас Институт русского языка Академии наук, пребывал на вершине лингвистического Олимпа того времени, и только ему и равным ему принадлежало неписанное право писать программные статьи о задачах лингвистики, а единственный смысл, который она смогла приписать странному и никогда не встречавшемуся словосочетанию «лингвистические задачи», – это 'задачи лингвистики'.

Таким образом, Зализняк открыл новый жанр – жанр самодостаточных лингвистических задач. С одной стороны, задачи этого жанра дают прекрасный материал для исследования мыслительной деятельности человека, о чём уже говорилось выше, с другой – они сыграли поистине историческую роль в деле подготовки лингвистов. Дело в том, что именно опубликование в 1963 г. этих задач сделало возможным лингвистические олимпиады школьников. В 1965 г. в Москве состоялась Первая традиционная московская лингвистическая олимпиада[175]; XLII Московская традиционная олимпиада по лингвистике состоялась в конце 2011 г. Традиционные московские олимпиады стали образцом и побудительной причиной для Международных олимпиад по лингвистике, которые проводятся ежегодно начиная с 2003 г. Первая Международная олимпиада состоялась в Болгарии в 2003 г., а далее они последовательно проводились в России, в Нидерландах, в Эстонии, в России, в Болгарии, в Польше, в Швеции, в США, в Словении. XI Международная олимпиада прошла в городе Манчестере и собрала 138 участников из 26 стран. XII, XIII и XIV Олимпиады прошли, соответственно, в Китае, Болгарии и Индии. Количество как участников, так и представляемых ими стран неуклонно возрастает – от 33 и 6 на I Международной олимпиаде до 167 и 31 на XIV Олимпиаде. Конечно, в процессе проведения лингвистических олимпиад в их задачах не могли не появиться новые идеи, но все они так или иначе были развитием тех идей самодостаточности, которые были заложены в пионерской работе А. А. Зализняка. Без появления этой работы олимпиадное движение в области лингвистики не могло бы родиться.

Подводя итоги, можно сказать, что лингвистические задачи Зализняка имеют выдающееся научное, педагогическое и эстетическое значение.

Опыт применения математики к филологии

Анализ фрагментов текстов Гоголя и Достоевского

Татьяне Вячеславы Булыгиной – к её юбилею и не только

§ 1

Отсутствие библиографических ссылок в этой статье не означает, что её автор приписывает содержащиеся в ней мысли (если таковые имеются), наблюдения и теоретические построения себе. Просто он почти не знаком с лингвистической литературой, каковой недостаток отчасти компенсируется тем, что автор не имеет приоритетных притязаний. Он также приносит извинения тем читателям, которые найдут изложение избыточно детальным, а отдельные абзацы – не содержащими в себе ничего нового. Всё это объясняется желанием избежать малейшей неточности или двусмысленности. Делая по материалам этой статьи доклад (о чём речь пойдет в заключительном параграфе), автор просил слушателей перебивать его немедленно, как только возникнет вопрос или протест; к сожалению, читателю такой возможности не дано, и потому автор обязан заранее предвидеть вопросы и протесты и попытаться на них ответить.

§ 2

Время линейно: из двух неодновременных событий одно непременно происходит ранее другого. Поскольку речь развивается во времени, она также линейна: что-то непременно говорится раньше, а что-то – позже. Какая бы сегментация текста ни производилась – на буквы (для письменного текста в языках с алфавитной письменностью), на звуки или фонемы (для устного текста), на слова, на предложения и т. п., – из любых двух сегментов какой-то непременно предшествует другому, а этот другой следует за первым. Текст предстает в виде линейно упорядоченной совокупности своих сегментов, и этот порядок существен для описания многих языковых явлений. Явления, описания и объяснения коих опираются на указанный линейный порядок, присущи всем уровням языка – от низшего, фонетического (здесь естественно упомянуть, в частности, регрессивную и прогрессивную ассимиляции), до высших, семантического и прагматического (здесь можно упомянуть, в частности, актуальное членение). А если открыть, например, изданный в 1935 г. учебник художественного чтения С. В. Шервинского, то обнаружим, что на с. 43 перечислены все шесть возможных перестановок слов «бежит», «рыжая», «собака» и отмечено, что «у всех этих построений есть свои оттенки».

Сказанное выглядит совершенно банальным, каковым оно и является. Несколько менее банален, кажется, следующий тезис: язык не только использует линейность, но и пытается бороться с нею. Он использует линейность, когда она помогает ему выразить замысленное содержание, и борется с ней, когда она мешает.

Дальнейшее изложение посвящено попытке разъяснить этот тезис на примерах.

§ 3

Во всех наших примерах будет рассматриваться следующая задача, стоящая перед говорящим: имеется пара предметов; требуется назвать эту пару в том или ином контексте. Боюсь, что эта формулировка слишком кратка и нуждается в комментарии. Изъяснимся поэтому чуть более подробно. Прежде всего само слово «предмет» понимается в данной статье в максимально широком смысле, охватывающем не только материальные предметы, но и абстрактные сущности – короче, всё, о чём можно говорить, всё, что может служить референтом. (Референтом какого-либо имени принято называть тот предмет, который обозначен этим именем. При этом слово «имя» понимают в самом широком смысле: это может быть не только имя существительное собственное как противопоставленное имени существительному нарицательному, но любое выражение, которым в данном контексте назван какой-либо предмет.)

Итак, даны два предмета. Требуется нечто высказать о нашей паре предметов, как минимум высказать назывное предложение, не содержащее ничего, кроме её имени.