— Ужас. Зачем так жить?

— У нас нет выбора. Мы рождаемся в статусе рабов, и всю жизнь добываем ниддл.

— Но ты же как-то выбралась?

— Меня купили.

— Фу, работорговля. Я думала, её давно отменили.

— Не на Рудниках.

— Майкл! Вы должны что-то с этим сделать! — приказным тоном сказала Люси.

Я вернулся в реальность. Перед глазами всё плыло.

— А? Чего? — спросил я.

— Я говорю, вы должны покончить с угнетением малых народов.

— Что, прямо сейчас?

— Ну, нет. Я имею в виду вообще. Ни одна цивилизация не имеет права порабощать другую!

— Так они вроде сами себя порабощают, разве нет?

— Как это? — не поняла Люси.

— Лия, будь добра, поясни…

Я опустил спинку кресла и улёгся поудобнее. Свет из иных миров преследовал меня даже с закрытыми глазами.

— В общем, наш народ подразделяется на касты, — начала Лия. — В самом низу — Безвольные, то есть рабы. Над ними — Правящие, то есть те, кто работает на рудниках добровольно. Правящие повелевают Безвольными. Наконец, есть Вольные. Это те, кто смог выбраться наружу. Чаще всего для этого приходится убить кого-то из Правящих. Вольный получает свободу и право вступить в клан.

— И все эти касты состоят из ниддлеанцев?

— Ну да. Все Правящие и Вольные когда-то были Безвольными.

— Значит Хулуд — вольный? — Уточнила Люси.

— Определённо, раз ему позволили вступить в Гвардию.

— А ты продолжаешь считаться Безвольной?

— Среди ниддлеанцев — да. Но в остальном мире всем на это плевать. К тому же, сейчас я под защитой клана Этанару, но да, технически не считаюсь полноправным членом — как вы это называете? — общества, вот.

— То есть ты даже голосовать не можешь?! — в священном шоке вымолвила Люси.

— Не уверена, что поняла. Это как и зачем?

На несколько минут повисло гробовое молчание.

— Мда… — протянула Люси наконец. — Напомни мне попозже, расскажу тебе про феминизм.

— Это тоже из Библии?

— Увы, но эта штука библейцам даже не снилась…

Я сдерживал смех, а наш неторопливый дрейф через варп продолжался и продолжался. В итоге я задремал под бабские разговорчики, проснулся — под них же, а мы всё летели. Люси рассказывала, как мутила с парнем, который в итоге оказался геем и как сильно это её потрясло. Учитывая, что рассказ вёлся от лица брутального мужика, это вызывало тот ещё диссонанс. Лию, однако, эти нюансы не парили, она внимательно слушала и задавала уточняющие вопросы. Похоже, ниддлеанка и сама была не прочь восполнить пробелы в знаниях о мире.

Я не знал, чем себя занять в полёте. Натан в разговоры не ввязывался и был полностью поглощён управлением. Сифри корректировала курс и оперативно передавала информацию. Нанобот снова пытался обыграть Зоркого глаза в карты и, судя по недовольному пыхтению, у него опять не выходило. От скуки я надышался парами шампанского, в итоге меня разморило, и я снова уснул.

Пришёл в себя во время плановой остановки. Мы вышли из варпа посреди нигде для дозаправки Крохи. В процедуре участвовал Нанобот. Нацепив скафандр, он вышел в открытый космос и соединил топливные шланги кораблей. Поскольку Кроха не был снабжён шлюзом, остальным — кроме Берты — тоже пришлось переоблачиться и стравить воздух из трюмов. Циклоп тоже выплыл наружу, чтобы подстраховать напарника. Суть страховки заключалась в том, чтобы подтащить барахтающегося в невесомости Нанобота за импровизированный трос, если он вдруг выпустит из рук шланг. Затем Натан перекачал горючку из бездонных резервуаров прокатного корабля. Сифри пришлось подшаманить протоколы доступа, чтобы насос сработал на выброс топлива. Стандартный договор аренды этого не предусматривал.

— Придётся заплатить неустойку, — заметила Сифри. — Наверняка сервис внесёт Берту в чёрный список. А жаль, судно отличное. Воображаю, как выглядят их корабли премиум-класса!

— А этот был не в премиуме? — удивился я.

— Не, это тариф эконом. На таких только наёмники и летают. И мелкие служащие.

— Готово, сворачиваемся! — просигналил Пьер и Лоуренс втащил его на челнок. Некоторое время ушло на проверку, закачку резервных запасов кислорода и смену фильтров. Нанобот успел сыграть с Кайоши партейку в покер. Зоркий глаз снова выиграл, даже в скафандре и в состоянии невесомости, когда карты разлетаются во всей кабине. Я стоически выносил девчачью болтовню про разные выделения и про то, как всё-таки парням повезло в этом плане, но мочиться стоя — это какой-то сюр.

Но настоящим сюром было то, что в какой-то момент Люси поймала дзен и смогла воспроизвести свой «настоящий» голос и болтала так минут двадцать. Закрыв глаза, можно было представить на месте полковника Закиро хорошенькую девицу, пусть и отсталую от современных трендов. В салоне корабля ещё витали остатки опиумной отдушки, поэтому у меня вполне вышло сие визуализировать. Воображение так разыгралось, что в какой-то момент я представил эту виртуальную Люси обнажённой. А заодно и Лию. А до кучи ещё и Берту где-нибудь рядышком. Любопытная такая фантазия, на грани сна и яви. Я даже её сохранил.

И тут вдруг слышу над ухом возмущённо-испуганный крик полковника Закиро:

— Майкл, у тебя что, стояк?!

Я подорвался в кресле. Вся кровь из организма мигом перетекла в полыхающую задницу.

— Что такое? — произнёс я, фальшиво зевая и потирая глаза.

— У тебя штаны вздулись! — заявила Люси.

Грозный интендант Кибера на страже целомудрия и приличий. И почему девушки всегда возмущаются, когда замечают подобное? В конце концов, почему данный жест не может быть расценён как комплимент? Хей, детка, ты такая горячая, что я весь дымлю! Ну и что, что мы в забитой людьми аудитории посреди лекции по экономике? Зачем сразу по морде-то бить? Или это в них играет ревность на почве неуверенности в себе? Вдруг это не на неё встал? Не поймёшь этих девок.

Включать ловеласа было трудно по двум причинам. Первая сидела слева от Люси, с хищными зубами и мощными копытами. Я отчётливо помнил, как хрустят яйца Циклопа. Вдруг тоже заревнует. Мне хватило той сцены, которую устроила Сифри из-за секретарши, которую уже забыл, как звали. Вторая причина — какой бы ни был милый голосок у Люси, снаружи она оставалась самцом в расцвете лет. Если у тебя встаёт на такое, то ты, очевидно, гей. А с геями у Люси не задалось. Не мне её винить, это личный выбор каждого. В общем, я прикинулся невинной овечкой:

— Не понимаю, о чём ты. Я спал…

— Интересно, что тебе такое снилось? — с подозрением спросила Люси.

— А мне интересно, зачем ты пялилась на мою промежность, пока я сплю? — выкатил я контраргумент.

Лицо полковника залилось краской. Лия