Уильям указал на звездообразное образование посреди бурой степи.

– Что это? – спросила Эйвери.

– Четыре сходящихся взлетно-посадочных полосы – других таких аэродромов в России не было.

– Почему они сходятся в одной точке?

– Погода на острове и направление ветра часто меняются. Выбор посадочной полосы зависит от направления ветра. Посадка в таком месте сама по себе нелегкое дело.

Эйвери закатила глаза:

– Просто чудесно.

5 600 000 000 инфицированных

6 000 000 умерших

В штаб-квартире ЦКПЗ в Атланте Томас Миллен подошел к лаборатории четвертого уровня биологической безопасности, спрятанной в глубине здания. Он остановился перед иридосканером и, когда замок щелкнул, толчком открыл дверь.

Лаборатория представляла собой герметичное пространство, окруженное тридцатисантиметровыми стенами и сорокасантиметровыми перекрытиями из армированного бетона. Она могла выдержать землетрясение и располагала автономной системой подачи воздуха. Процедура обеззараживания включала в себя заполнение пространства пара́ми перекиси водорода или формальдегида.

В раздаточной Томас взял из проволочной коробки хирургический костюм, носки и нижнее белье. Из личных вещей внутрь лаборатории можно было пронести только очки.

В раздевалке он прикрепил носки липучками к хирургическому костюму. Разложив защитный пневмокостюм на столе, Томас подключил его к баллону со сжатым воздухом и надул, чтобы проверить на предмет утечки. Даже маленький прокол мог означать смерть.

После посадки самолета в США власти некоторое время держали Миллена в аэропорту, проверяя на вирус. ЦКПЗ и органы здравоохранения всех стран мира дали ему название Х1-Мандера, после того как анализы подтвердили, что и грипп, и геморроидальную лихорадку вызывает один и тот же вирус, способный мутировать внутри организма. Тест дал отрицательный результат, Томас Миллен издал вздох облегчения. Теперь он предпринимал все меры предосторожности, чтобы не заразиться.

Убедившись в герметичности костюма, Миллен отсоединил шланг, прилепил внутренние перчатки к хирургическому костюму, проверил их на отверстия и порезы, затем влез в пневмокостюм и надел шлем. Опираясь на стальной стол высотой с барную стойку, он натянул пару резиновых бахил.

Вход в лабораторию напоминал портал космического корабля. Показалась дверь с цифровым замком. Ветеринар ввел личный код, красный огонек сменился зеленым. Дверь с хлопко́м открылась, Миллен медленно вошел внутрь, продвигаясь мимо группы исследователей, склонившихся над компьютерами и микроскопами. Он подсоединил свой пневмокостюм к свисающему с потолка шлангу и включил переговорное устройство.

– Как самочувствие сегодня?

Халима села на кровати. Заметив лицо Миллена за стеклом шлема, девочка улыбнулась.

– Хорошее.

– С тобой нормально обращаются?

– Да.

Девочка указала на портативный DVD-плеер. Рядом на столике стояла коробка с наборами DVD, включая несколько сезонов «Сейнфелда», «Остаться в живых», «Шпионку», «24 часа», «Теорию большого взрыва».

– Мне принесли смотреть телепрограммы. С ума сойти!

Второй житель деревни, мальчик Тиан, не говоривший по-английски, спал на соседней кровати.

– Как кормят?

– Отлично.

Подросток бросила взгляд на исследователей в костюмах.

– Они скоро найдут лекарство?

Томас знал, что коллеги мало продвинулись вперед, – последние несколько дней кенийке пришлось несладко.

– Врачи полны оптимизма, – преувеличил успехи Миллен; услышать правду для девочки было бы слишком жестоко. – Мы очень высоко ценим то, что ты делаешь для нас, Халима.

– Я рада. – Она приподняла на ладони плеер. – Хочешь посмотреть «Остаться в живых»? Я сейчас смотрю второй сезон. Они только что залезли в бункер.

– Если бы. У меня смена начинается. Загляну потом, хорошо?

За пределами лаборатории, не снимая пневмокостюма, Миллен на три минуты встал под химический душ. Стащив с себя костюм, юноша обмыл потное тело под обычным душем и переоделся в повседневную одежду.

Многие кабинеты в здании были переоборудованы в спальные помещения для сотрудников, Миллен жил в таком же. Как долго они там находились? Все в ЦКПЗ испытывали жестокий стресс и нехватку сна, но не теряли сосредоточенности. Они понимали: следующие несколько дней решат судьбу всего мира. Миллен, лично став свидетелем разрушительной силы вируса, был заряжен еще больше.

Все работавшие в корпусе были проверены на вирус Х1-Мандера и не имели признаков заражения. Некоторые из них были сотрудниками ЦКПЗ, но большинство собрали из министерства обороны, министерства здравоохранения и социального обеспечения, системы национальной безопасности и FEMA. Кругом мелькали незнакомые лица, почти постоянно царила неразбериха, однако Миллен был благодарен атмосфере лихорадочной активности. Она позволяла хоть немного отвлечься от мыслей о Ханне, что удавалось с большим трудом. Юноша то и дело придумывал новые сценарии, в которых Ханна оставалась жива, воображал, что она бежала от напавших на лагерь, что ее похитители сами заболели и она теперь стала для них незаменимым человеком, чью жизнь следует беречь. Но прежде всего Миллен хотел бы повернуть время вспять, в то утро, когда отправился к пещерам, и взять подругу с собой. Или хотя бы толком попрощаться с ней.

Войдя в Центр чрезвычайных операций, он постарался выбросить эти мысли из головы. Во время смены нельзя отвлекаться. Миллен сделал отметку о прибытии и прошел мимо гигантского экрана, отображающего зоны санитарного кордона всех районов США. Показатели в режиме реального времени служили заявками на снабжение и персонал.

Ни один оператор не сидел без дела, одновременно шли сотни разговоров. Все они начинались с вводной фразы «Операция „Биощит“».

Начальник смены перебрасывал грузовик с медикаментами из санитарной зоны в Дерхэме, штат Северная Каролина, в Кэри. В Сан-Антонио вспыхнули беспорядки, из Остина направили войска, ЦКПЗ откомандировал дополнительный контингент квалифицированных медиков. У Талсы затонула баржа с регидрационной солью.

Начальники остальных смен подтягивались в конференц-зал на планерку, которую ежедневно проводили за час до начала работы. Мысленно приготовившись выслушать новости – обычно малоприятные, – Миллен сел в ожидании в одно из кожаных кресел.

Не так давно в этом же конференц-зале молодой человек присутствовал на совещании вместе с докторами Шоу и Шапиро. Сам он тогда сидел в лектории, наблюдая, как люди за длинным столом для совещаний обсуждают решения, затрагивающие тысячи, если не миллионы, судеб. Теперь он в буквальном смысле занял место своих начальников. Груз ответственности давил со страшной силой.