Поселок навевал жуть. Он походил на осиротевшую съемочную площадку – наскоро сооруженную, использованную много раз и затем оставленную потихоньку разваливаться.

На окраине поселка вблизи лабораторий обнаружились дома с признаками обитания: в окна вставлены стекла, крыши отремонтированы. Однако свет нигде не горел, и, кроме ветра, не доносилось ни звука.

Уильям с Эйвери шли по правой обочине, Пейтон и Десмонд – по левой, внимательно осматривая каждый дом.

– Ты не против остаться одна, пока мы будем ходить по комплексу? – спросил ее Десмонд.

– Я не боюсь темноты.

– А я боюсь, – это место вызывает у меня оторопь.

В следующем доме Десмонд осмотрел все комнаты, пока Пейтон ждала в гостиной. «Чисто», – объявил он, вернувшись. Он отчего-то не торопился уходить.

– Что у тебя с Эйвери было в самолете?

– Ничего. – Пейтон отвела взгляд в сторону.

– Что-то не похоже на «ничего».

– Она всего лишь метит свою территорию.

Десмонд нахмурил брови.

– Какую еще территорию?

Пейтон улыбнулась.

– Сам знаешь, какую.

* * *

На другой стороне улицы Уильям и Эйвери тщательно осмотрели очередной дом, выкрикивая «Чисто!» из каждой проверенной комнаты.

Наверху у мансардного окна Уильям обнаружил письменный стол, напротив стояла кровать. К стене была приколота фотография размером с бумажник – поблекшая и сморщенная, как цветная восковая бумага. Трое детей. Да, местом они не ошиблись.

В домике на Шетландских островах Уильям сказал не все, что думал об «Аральске-7». Он сделал это ради Пейтон. На самом деле поездка на остров была скорее авантюрой. И только теперь он обрел уверенность: здесь они действительно найдут нужные ответы.

Закончив осмотр поселка, все четверо вернулись в дом на окраине, где решили устроить командный пункт. В доме было пусто и холодно, однако Пейтон заметила, что на мебели почти нет пыли.

– Кто-то совсем недавно здесь жил, – сказал Десмонд.

На кухне Эйвери открыла холодильник.

– Не больше месяца назад.

Прежде чем Эйвери захлопнула дверцу, в нос ударила жуткая вонь.

– Приступим к делу, – предложил Уильям.

Он выставил ноутбук на кофейный столик в гостиной и вывел на экран картинку с беспилотника, чтобы Пейтон могла следить за обстановкой. Установив маршрут облета, Уильям несколько минут объяснял, как его изменить, если понадобится. Пейтон замахала руками:

– Все поняла. Занимайся своими делами. Я справлюсь.

Пейтон хотелось обнять отца и Десмонда на прощание, но она постеснялась делать это на глазах у Эйвери, а потому довольствовалась одним кивком. Доктор проводила группу взглядом из окна, затем села на диван с матерчатой обивкой, закуталась в толстое стеганое одеяло и стала наблюдать за показаниями беспилотника. В облаке зеленого света очков ночного видения Десмонд, Эйвери и Уильям через тяжелые железные ворота вошли в комплекс. Пейтон вздохнула и закашлялась, – она стремилась поменьше кашлять в присутствии других. Вирус подтачивал ее иммунную систему.

* * *

Десмонд поежился под порывом ледяного ветра. Он прикрывал Уильяма с левого фланга, водя вокруг пистолетом. Тишину ночи нарушал лишь хруст гравия под подошвами ботинок. Пошел редкий снег, быстро превратившийся в настоящий снегопад. Ветер крутил белые снежинки, словно конфетти внутри сувенирного снежного шара. Прекрасный вид, – если бы только у Десмонда было время им любоваться, не дрожа от нервного напряжения.

Уильям остановился перед ближайшим зданием комплекса, у массивной стальной двери с увесистой ручкой.

Он кивнул остановившейся справа Эйвери, давая знак вдвоем прочесать помещение. Десмонд встал за спиной Уильяма, тот повернул ручку, все трое ворвались в здание, водя по сторонам стволами. Красные точки лазерных прицелов танцевали на ящиках и обмотанных пластиком грузах на поддонах.

Внутри складского помещения не было ни души.

Десмонд прошел по бетонному полу к первому поддону и заглянул за пластиковую обертку. Картонные коробки, сплющенные для удобства перевозки. Десятки поддонов.

– Здесь упаковочная лента. Около тысячи рулонов, – выкрикнула Эйвери из темноты.

За спиной блондинки на поддонах виднелись пластмассовые контейнеры с водой.

– Вот, значит, как они это провернули, – сказал Уильям, глядя на поддоны. – Вода, коробки, упаковочная лента. Это их система распределения. Я уверен, что вирус содержался в картоне коробок, сохраняясь в закрытых ячейках. Любой надрыв – и он выходит наружу. То же самое с лентой. Отравленную воду наверняка подмешивали в бутылки с питьевой водой либо в большие офисные емкости или даже в систему городского водоснабжения. На складе, очевидно, остались неиспользованные запасы. Скорее всего, вирус производился здесь же. Если обнаружим его в лабораторном комплексе, получим полное подтверждение.

Гениальная простота плана вызвала у Десмонда невольное восхищение. Посылки, вода. Очень простой и эффективный способ распространения заразы.

– Но лекарства здесь нет? – уточнил Десмонд.

Уильям немного подумал.

– Они могли вывезти его в другое место для испытаний.

– Или в другом месте производить, – вставила Эйвери.

Уильям кивнул.

– Не исключено. Идем дальше.

В следующем здании они обнаружили производственную линию по изготовлению картонных коробок и упаковочной ленты, которые начинялись вирусными частицами. И никаких признаков лекарства.

В главном четырехэтажном корпусе находились лаборатории. Десмонд понял это сразу, как только переступил порог. Пол был выстлан белым чистым линолеумом, стены с перилами из нержавеющей стали окрашены в серый цвет. Словно больница шестидесятых годов, так и не дождавшаяся переоборудования.

Троица замерла у входа, прислушиваясь к звукам движения. Вокруг царила тишина.

Уильям осторожно сделал шаг внутрь, потом еще один, как будто белые плитки на полу могли взорваться, как мины. Затем остановился и повернул голову.

Десмонд тоже услышал этот звук – жужжание маленького электромотора.

Уильям взглянул на черный пластмассовый мешок под потолком. Прикладом винтовки он аккуратно сбросил мешок, под которым обнаружилась черная камера наблюдения. На ее основании горел красный сигнал. Камера передвинулась, нацеливаясь на Десмонда с Эйвери.

Уильям вышел за дверь, шепотом позвав спутников за собой.

Группа остановилась под снегопадом; слабый свет желтой луны скрывался за ним, как бумажный фонарь за прозрачной белой занавеской.