просто вышвыриваю обручальное кольцо.

Выхожу, яро хлопнув дверью. Покидаю квартиру, пока не натворил дурного.

Меня душит обидой и слепит туманом в глазах.

Эмоции просто на разрыв!

Лилия

Это точно конец. Всему.

Есть понятные слова, а есть действия, что красноречивее всяких слов. Ратмир выбросил из окна многоэтажного дома обручальное кольцо и уехал. Его телефон отключен. До него не дозвониться, а я просто рыдаю и складываюсь пополам от осознания, что потеряла его. По собственной трусости… Или ему хватило даже вскользь брошенных слов о притоне, чтобы и меня посчитать грязной и недостойной.

В памяти прокручиваются последние фразы, которыми мы обменялись:

– Хватит! Хватит, я этого не заслужила.

– Честно? Я теперь не понимаю, чего ты заслужила! Но точно знаю, что ты не заслужила этого!

Полет кольца яркий, как росчерк метеорита на вечернем небе. Только это не к счастью, а к фатальной потере.

Прости-прости-прости… Я готова миллион раз повторить это и покаяться в длительном молчании. Но кому каяться? Пустой и безразличной тишине? Этим стенам, которые хранят так много воспоминаний о счастливых часах?

Я спускаюсь и долго-долго кручусь по двору. Пытаюсь рассчитать, насколько далеко могло улететь то кольцо. Я словно одержима идеей его найти, и, даже когда стемнело, просто брожу в потемках, бесполезно напрягая зрение. На миг мне показалось, что под лавочкой что-то блеснуло. Я облазила там каждый сантиметр, ободрав колени до ссадин, прощупала все, но так ничего и не нашла.

Промерзнув, возвращаюсь обратно, и долго не могу отогреться, даже сидя под теплыми струями воды в ванной.

Еще одна попытка дозвониться до Ратмира заканчивается ничем.

Я всю ночь дежурю над телефоном, в ожидании звонка или смс от Ратмира. Ничего…

Едва засыпаю под утро, просыпаюсь от звонка. Хватаю телефон со словами:

– Ратмир? – спрашиваю с надеждой, но вместо его голоса слышу голос, прерываемый гулкими рыданиями:

– Лиль, это я, Эля. Извини, что так рано. Сынишку Ильнура забрали в больницу. Он в реанимации. С сердцем плохо стало. Помнишь, ты говорила, что у тебя есть возможность помочь? Прошу, дай денег, сколько сможешь? Мы срочно собираем деньги на сердечный клапан… Любая копейка в помощь!

В голосе Эли слышатся неподдельные слезы. Я мгновенно просыпаюсь и вытираю собственные слезы. На кону жизнь ее ребенка, а мои переживания, что рассерженный и обиженный мужчина не перезвонил, мельчают на фоне большой и реально трагедии.

– Да-да. Конечно. Я сейчас перешлю все, сколько смогу. Все… – торопливо заверяю. – Может быть, мне приехать? Поддержать тебя?

– Я была бы рада, если честно.

– Тогда скажи адрес, где ты сейчас находишься.

– Нас отвезли в городскую, сейчас напишу.

Эля сбрасывает адрес больницы, соседняя область. Я мигом открываю сайт, в поисках билетов. Есть билеты на поезд с пересадками. Не раздумывая, покупаю последний билет на сегодняшний вечерний рейс и собираю вещи в небольшой чемодан. Только самое необходимое – сменное белье, простой спортивный костюм, пара джинсов, свитер, футболка и предметы личной гигиены. Все украшения, цепочки, сережки и колечки снимаю и оставляю на видном месте туалетного столика. Дорогие брендовые шмотки с собой не беру. Даже подаренный новехонький телефон меняю на свой прежний. Хорошо, что не выкинула, как советовал Ратмир. Последняя роскошь – перевожу крупную сумму денег с его карты. Ради спасения жизни ребенка, но на всякий случай запоминаю сумму, мысленно готовясь ее отдать. Отработать каждую копеечку.

Оглядываю квартиру: боже, как больно и невыносимо. Я просто истекаю кровью, находиться здесь, немыслимо!

Заказав такси, отправляюсь на вокзал и оставшиеся часы до отлета провожу там. Завтра свадьба Тимура Багратова. Я должна была появиться там с Ратмиром. Но, наверное, он попросит всех забыть обо мне. Они такие дружные и приветливые, открытые, а я нагородила секретов, стыдясь признаться, в каком дерьме жила. Упрекала Ратмира, но сама знаю о грязи столько, что он мог бы удивиться…

Я грязная для их семьи и точно не дотягиваю до уровня. Даже то, что я без разрешения беру деньги – его деньги – попахивает дурно. Словно беру чужое. Чужое же? Он разорвал отношения, дав понять, что не желает больше иметь ничего общего со мной. Я пыталась Ратмиру объяснить, но он не слушал. Не хотел слушать. Плевать ему было на причины… Главное, что я его обманула, подорвала все основы доверия и не имею права требовать хоть что-то.

Не имею права выяснять, где он, и что с ним.

Но все-таки я набираю номер Тамары. Жаль, что с возвращением старого телефона у меня удалились все наши переписки. Мне очень понравилась младшая сестренка Ратмира, она всегда меня смешила и так ждала появления малыша, постоянно спрашивала меня о нем, словно сама готовилась стать мамой в ближайшем будущем… Мне будет ее не хватать. Еще один кусочек сердца в ошметки.

Набираю ее номер и жду ответа.

– Привет, Лили. Как дела? Как ведет себя моя племяшка? – спрашивает с азартом.

– Все хорошо.

Только низ живота ноет немного. Но я выпила таблетку но-шпа, и стало полегче. Мои тревоги другого характера.

– Ратмир тебе не звонил?

– Нет… А должен?

– Честно, не знаю.

– В чем дело? Вы поругались снова? – мгновенно догадывается Тамара. – И этот говнюк не появляется! Так? Ох, маме надо рассказать, пусть она его пропесочит хорошенько на тему отношений. Она его постоянно воспитывала, когда вы жили у нас, я много раз слышала!

– Нет, не надо говорить маме. Просто я подумала, может быть, Ратмир у вас?

Тишина в ответ. Ратмир точно не у семьи. Добавляю торопливо:

– Хотя, знаешь, не беспокойся. Думаю, он к свадьбе Тимура готовится и просто замотался, не мог определиться с подарком…

– Да ну… – говорит с сомнением Тамара. – Я думала, что он уже купил подарок. Сам хвастался.

– Все хорошо, правда.

– А где ты?

– Извини, спешу.