— Воевода, — обратился он к Квену, когда, помогая себе пальцами, сожрал выданную ему порцию варева, — отдай мне свою кашу. Я знаю, ты не доедаешь, а мне не пристало подбирать выброшенное. Я главный смотритель Текана. И подъедать за стражниками мне тоже не пристало.

Квен с раздражением поставил на траву привычный для всякого гвардейца котелок. Паш подобрал полы балахона, бочком подкрался, подхватил жестянку и тут же запустил в нее руки. Запихивая еду в рот, он бубнил:

— Иша рукоположит меня, сразу порядок наведу. И в Хилане, и во всем Текане. Всех смотрителей старых на дробилку, набрать следует новых. И новых менять следует чаще. Дробилка пустовать не должна. Тогда порядок будет. Не я у тебя, Квен, буду котелок с объедками просить, а ты у меня. Ползать будешь вокруг, хрюкать, как свинья. А такие, как Данкуй, будут дерьмо мое есть, и благодарить меня, и благодарить меня!

— Стой! — услышал Квен резкий окрик и тут только понял, что стоит с обнаженным мечом, а Паш с визгом несется в придорожные кусты.

— Стой, Квен, — укоризненно покачал головой Данкуй, убирая руку с запястья воеводы. — Держи себя в руках. Если этот кубок лошадиной мочи брызгается, отойди в сторону. Не мы его назначали, не нам его и снимать. Смотри и радуйся, представляй, что сделает с ним иша. Разве ты не знаешь? Если иша отказывается рукоположить смотрителя, он должен его прикончить. Тогда Пустота пришлет нам нового смотрителя. Конечно, всегда остается возможной неприятность, что смотрителем назначат кого-то из нас, но пока что смотрителем неизменно становился кто-то из луззи.

— А если этот, как ты говоришь, «кубок лошадиной мочи» расплескает кто-то другой? — с раздражением сплюнул Квен.

— Не знаю, — задумался Данкуй. — По законам Текана всякий, кто поднимает руку на смотрителя, рискует наслать на свой город, да и на всю страну, Пагубу. Так что он должен быть направлен на дробилку. Ну а там как сложится. Только иша имеет право убить смотрителя. А уж с новым смотрителем Пустота не задержится. В этот раз ей подвернулся Паш, что делать, и не всякий иша оказывается достоин быть правителем Текана. Мудрецы говорят, что Пустота испытывает всякого, вливая в него мерзость. И если нутро у человека поганое, так и мерзость его удваивается.

— Где имеются такие мудрецы? — убрал меч в ножны Квен.

— Везде, — развел руками Данкуй. — Но кое-где их больше всего. К примеру, в Парнсе. Говорят, что мудрецов достаточно и в Гиме, но там я давно не бывал, давно.

— Ты везде успел побывать, как я вижу, — нахмурился Квен.

— Не везде, — вдруг стал серьезным Данкуй. — Или ты не знаешь, что в Запретную долину хода нет?

Квен покосился на старшину. Миг, когда улыбка не блуждала на его губах, промелькнул, улыбка вернулась, но за мгновение воеводе показалось страшное. Показалось, что Данкуй не просто старше его самого, а старше в несколько раз. Что ж, значит, и Данкую долгий путь давался непросто? Но какова выдержка! Отчего же ты, ушлый весельчак, за десять лет не стал хотя бы старшиной ловчих? Или не построил богатый дом? Неужели правда то, что у Данкуя не только не было богатого дома, но и не было вообще никакого? Только пара комнат в водяной башне, которая высится на высоком берегу Хапы точно посередине между северной и южной башнями Хилана? Непрост ты, Данкуй, ой как непрост. Даже в мелочах непрост. Из тридцати башен Хилана и для жилья выбрал самую маленькую и неприметную. Хотя ко дворцу иши ближе всех была именно она. О Запретной долине вспомнил. Даже за упоминание ее можно было отправиться на дробилку. Понятно, что Данкуй не был в Запретной долине. Так там никто не был. И хода туда нет. Там сердце Салпы. А сердце руками трогать нельзя. Пока Салпа жива — нельзя. А в Пагубу Салпа считается живой или нет?

Мимо прошли воины Данкуя, волоча под руки Паша. Смотритель сучил ногами и пускал слюну. Квен положил руку на рукоять меча и подумал, что если бы он сам был ишей, не раздумывал бы ни мгновения. Тем более если пришлось бы выбирать, кого прикончить — Паша или Кира Харти.

— Обоих, — поправился он через мгновение, выдвинул на ладонь и снова резко задвинул в ножны меч. — Обоих!

Тракт, который после Дубков отошел от Хапы и потянулся вдоль поднявшихся у реки увалов, перед самым Хурнаем полез вверх и вместе с блеснувшими по левую руку лентами распавшейся на огромную дельту реки и курчавившимися зеленью лоскутами островов явил справа розовые силуэты Хурная. Вокруг главного холма столицы клана Руки возвышались холмы поменьше, застроенные домами арува, еще ниже тянулись кварталы бедноты, в отдалении чернели трущобы луззи, но Квен прекрасно знал, что центр города и вся красота самого оживленного приморского города Текана находятся между замком урая и морем. Стоило отряду Квена миновать восточные мытарские ворота, пахнуло соленой водой, над головой закружились чайки, и вот оно, море, блеснуло в глаза благословенной рябью, раскинулось до горизонта, ощетинилось иглами мачт, подчеркнуло зеленью контуры сбегающих к нему улиц.

Отряд встречал крепкий всадник на белой лошади с десятком конных кессарских воинов. По рангу воеводу должен был встречать Кинун, урай Хурная, но так как он был младшим братом иши, то почетной обязанностью пренебрег. Квен только усмехнулся.

— Старшина проездной башни и тайной службы клана Кессар — Ашу, — склонил голову воин. — Рад видеть в нашем городе столь почтенных гостей. Да будут счастливы и благополучны и продлятся до глубокой старости годы воеводы Квена. Мое почтение и старшине тайной службы Хилана и всего Текана Данкую. Труден ли был ваш путь?

— Не утруждай себя славословиями, старшина, — оборвал кессарца Квен. — И в глубокой старости нет ничего хорошего, и путь наш был не труднее, чем обычно. Хотя от горячей еды, теплой воды и прохладного ложа я бы не отказался.

— Все уже устроено лучшим образом, — поклонился Ашу. — Сейчас мы проследуем в замок урая, где вы и будете размещены. Новый старший смотритель Текана с вами?

— С нами, — скорчил гримасу подъехавший Данкуй. — К несчастью, никто не решился его придушить по дороге, надеюсь, что у иши духу на это хватит.

— Мудрость иши всех питает надеждой, — уклончиво ответил Ашу, разворачивая лошадь. — Прошу следовать за мной. Вам нужно отдохнуть с дороги, привести себя в порядок. Вы прибыли как раз вовремя.

Квен подал коня вперед и стал удерживать его рядом с кессарцем.

— Когда будет Большая Тулия, Ашу? — спросил он, разглядывая роскошные розовые дома. Улица, на которую выехал отряд Квена, повернув сразу после мытарских ворот к крепости, была вотчиной самых богатых кессарских родов.

— Ждали только вас, — склонил голову кессарец. — Ураи Кеты, Сакхара и Намеши уже с месяц отдыхают на берегу моря, прочие прибыли в течение последней недели. Вчера к пристани пристал корабль урая Туварсы. Смею надеяться, что Большая Тулия состоится завтра до полудня, иначе мои воины попадают с ног.

Ашу позволил себе улыбнуться, после чего не сдержал улыбки и Квен. Конечно, Хурнай не мог сравниться чистотой с Хиланом, но столько солнца на улицах столицы Текана не случалось никогда.